Кайдан Дуфф. Начало пути (СИ) - Перунов Антон - Страница 1

Кайдан Дуфф. Начало пути

Глава 1. Прибытие. Нимфей

Пустота нижней палубы, превращенной во временный кубрик для переселенцев, оглушала. Вот уже месяц здесь непрерывно, даже ночами, гудел разворошенным осиным ульем неумолчный хор человеческих голосов. Моих собратьев по судьбе. Иногда в этот шум вплетался ритмичный перестук и дрожь корпуса от работающей паровой машины, удары лопастей о гребни волн и плеск колес по бортам.

Я единственный остался здесь, когда остальные в неудержимом порыве добраться, наконец, до твердой земли устремились по крутым трапам наверх. И вот теперь в тишине и покинутости палуба с ее глухими стенами-бортами, низкими брусьями-бимсами верхней палубы и крепкими переборками — предстала передо мной в почти первозданном облике. Пустая и гулкая. Подумалось, а не затаиться ли и не попробовать вернуться назад — в Империю? Усмехнувшись, отверг эту возможность. Бессмысленно. Родня погибла, хутор, которым мы — Дуффы владели три сотни лет, разорен и захвачен безжалостным врагом. И не только Дуффтамор — весь родной Ардайл, некогда цветущий и прекрасный край гор, лесов и озер заполонили полчища демонов. И пути назад для меня просто нет. Никто не ждет на том берегу, никому ардайлский стрелок, йомен Кайдан Дуфф, не нужен. Тем более с никак не желающей зарастать раной, превратившей меня в калеку.

Почти год назад, когда первые орды демонов появились у границ Ардайла, горцы быстро объединились и встали на защиту своей земли. Без колебаний пошел воевать и я. Враг у нас оказался особым. Демоны с каждым разом только усиливали натиск, и постепенно наша оборона стала слабеть. Их полчища множились на глазах, питаясь кровью, болью и страданиями людей. Все ждали поддержки от Империи, но помощи так и не получили. Ни один легионер не перешагнул границу. Оставшись один на один с врагом, горцы постепенно потеряли все. В конце концов, после года ожесточенных боев враг прижал последние силы ардайлов к реке.

Тогда, всего три месяца назад, а, кажется, словно в прошлой жизни, я и еще две сотни собратьев-горцев, собранные воедино из остатков разбитых отрядов, встали на пути у демонов, стремясь дать время женщинам и детям уйти на другой берег Табориса — и спастись от страшной участи. Враг не мешкал, сверкая острыми, похожими на серпы когтями, огромные твари неровными, какими-то дергаными прыжками стремительно сокращали дистанцию. Горцы, привычно разбившись на пятерки, выцеливали каждый «своего» монстра и, подпустив поближе, дружным залпом, казалось, смогли опрокинуть врагов. Едва спустив курок, я сразу принялся переснаряжать ружье, тем же были заняты и товарищи. И в этот миг из плотного облака порохового дыма вырвался недобитый монстр. Пожиратель душ одна из сильнейших тварей среди демонов, напоминающая бескрылого дракона с длинным шипастым хвостом. В груди его зияли кровавые раны, морда разбита тяжелыми пулями, но силы еще оставались, и он с жадностью тянулся к своим жертвам — источникам так нужной ему сейчас маны.

В последний миг, когда лапа уже готова была обрушиться сверху, успел зарядить мушкет, вскинув ствол, выстрелил в упор, попав точно в разверстую пасть. «Убил!» захотелось крикнуть, но в тот самый миг торжества кривой коготь, как ятаган, распахал мою правую ногу. Адская боль разорвала сознание в клочья.

Артерия осталась не задетой, потому появился шанс выжить. Мне оказали помощь, обработали пестанским магическим порошком — не способный исцелить рану, он хотя бы очистил ее, а потом не слишком умело сшили и стянули грубой нитью края, избавив от страшной участи сгнить заживо. Товарищи не бросили и смогли переправить на другой берег.

Так я оказался в Империи. Потом были долгие недели пути в обозе беженцев в слякоти и грязи весенней распутицы. Своих сразу потерял. В хаосе войны мне, как и другим раненым, не было никакой возможности сохранить связь с отрядом, который к тому же, мог и просто погибнуть в боях.

Несколько дней провалялся в беспамятстве и бреду. За это время мушкет и снаряжение куда-то испарились. Я не осуждал тех, кто забрал оружие — им оно точно было нужнее в те страшные дни. Одежда, одеяло оказались сильно испорчены кровью, которую никто не спешил отмыть и отстирать. А те немногие деньги, что еще оставались поначалу, очень скоро растратились по прибытии в имперскую столицу.

Да, все беженцы тогда устремились под защиту могучих стен и башен Великого Города. Никто не верил, что демоны смогут одолеть цитадель Империи. Сам император был залогом их безопасности. Но столица не спешила принять их в свои объятия. Всех уцелевших разместили в отдельном лагере и провели тотальную проверку, опасаясь проникновения вселившихся в тела людей демонов. Инквизиция работала круглые сутки в полную силу.

Опасались не зря. Дня не проходило, чтобы облаченные в красные балахоны инквизиторы не выявляли очередного слабовольного беднягу, ставшего вместилищем скверны. Женщины, мужчины, старики, даже дети — твари из бездны не щадили никого. Чаще всего одержимость обратима, демонов можно и нужно изгонять. Но Изгоняющих братьев на весь лагерь не хватало. Когда помощь опаздывала, случалось непоправимое. Одержимые в припадке звериной ярости убивали окружающих без разбора.

Попал под проверку и я. Быстро убедившись, что я чист маг-инквизитор махнул рукой, мол, забирайте, даже не попытавшись чем-то помочь. Эта история не прибавила мне любви к «владеющим силой». Очень уж равнодушно, словно к скоту, отнеслись к нам. Да что там, лично ко мне, который сражался за них…Несправедливость? Да, но время для выставления претензий явно не подходило. Так что оставалось только заткнуться и делать что прикажут.

И вот спустя месяц нам объявили Высочайшую волю — всем даровано право отправиться в Террадею — далекую землю за океаном и стать колонистами. Радости эта новость у людей не вызвала, но деваться нам было некуда.

Можно было попытаться завербоваться в Легион, ардейлских стрелков туда всегда брали охотно, но рана, оставленная когтем демона, никак не хотела заживать, болела, мешала двигаться. Меня мучила лихорадка. По ночам приходили выматывающие душу кошмары. Словно наяву мнилось, что не успеваю снарядить мушкет, и тварь рвет всех вокруг. А я, умирая, лежу посреди поля битвы, слышу стоны и вопли ужаса жертв, вижу, как демон крушит телеги и пожирает беззащитных детей и женщин в обозе. Каждый раз, просыпаясь в горячем поту, твердил себе, что это проклятый морок и молил Небеса избавить от жутких видений. Но небеса оставались глухи к мольбам. Но сдаваться я точно не собирался. Смастерил себе посох-костыль и начал передвигаться самостоятельно, чему и несказанно радовался. Лично для меня переселение большой бедой не стало. Я обязательно создам новый Дуффтамор, разбогатею, построю усадьбу и снова стану йоменом. А может и лэрдом. Вот заживет нога, и я заживу!

Месяц в душном чреве огромного океанского транспорта, как ни странно, оказал некоторое благотворное действие. Рана затянулась, оставив толстый длинный шрам на бедре, но боли все равно мучили, и подвижность не хотела возвращаться. Так что расставаться с костылем пока было явно преждевременно.

По трапу вниз соскочил босыми ногами матрос в белой куртке и широких парусиновых штанах. Осмотрев все вокруг, он с удивлением обнаружил единственного оставшегося человека.

— Что, не хочешь уходить? Или забыл чего? — дружелюбно оскалившись, бросил моряк.

— Да вот, не хочу спешить, все равно в толчее с костылем далеко не ускачешь. — Ответил, поднимаясь на ноги.

Матрос оказался не высок, всего лишь мне по плечо, зато крепкий и плечистый, я же за месяцы болезни сильно исхудал, напоминая сам себе костлявое пугало, обряженное в лохмотья на страх воронам.

— Хо! Давай помогу выбраться, вещи донесу.

— Благодарю, но нести особо нечего. Я нищ как горец, — добавил с горькой усмешкой. — Так что сам справлюсь. Что там, наверху, уже всех на берег переправили?