Феррус Манус: Горгон Медузы - Гаймер Дэвид - Страница 28

— Так, тут нужны бинты, побольше контрсептических тампонов, игла с ниткой, зажим и полостные инструменты — вернуть внутренности на место.

Тулл закатал рукава, и медбрат посыпал его татуированные предплечья обеззараживающим средством. Риордан приступил к пальпации. Стоило ему коснуться живота юноши, как тот захныкал.

— Еще анестезиолог, если отыщется.

Ассистент исчез за выходным пологом. Дотронувшись до самой раны, Тулл вызвал у пациента неудержимый вопль.

— Если не найдешь, то кляп! — крикнул Риордан вслед медбрату. — Вы… — Повернувшись к Акурдуане, он поднял на него взгляд: — Прижмите вот здесь.

Легионер неуверенно занес руку над животом паренька.

— Но мне очень нужно…

— Быстрее! — Тулл повесил трость на ручку тележки. Обнаженными кистями рук, покрытыми контрсептической пудрой, он взял длинную лопаточку и зажим с изогнутыми кончиками. Инструменты мерцали в свете потолочных ламп. — Я работаю, вы говорите.

— Ну, ладно, — пробурчал Акурдуана, накрывая искусно сработанной перчаткой всю рану и большую часть диафрагмы. Взвыв, солдат выгнулся дугой и забился, но космодесантник и пара дюжих санитаров с обоих концов каталки держали его крепко.

— Хорошо, только чуть сдвиньте… Чуть-чуть. Вот! Так и держите.

Легионер увлеченно смотрел, как Риордан, просунув лопаточку между распоротым животом юноши и латной перчаткой, находит вылезшую кишку.

— Восхитительно!

— Мне казалось, вам к такому не привыкать, — заметил Тулл, отыскивая углублением лопаточки изгиб кишки.

— Я прославился занятиями совершенно противоположного характера.

— Теперь слегка ослабьте…

Как только Акурдуана выполнил распоряжение, ассистент и медсестры подошли ближе, чтобы очистить рану контрсептическими тампонами.

— Значит, анестезиолога не нашли? — Риордан вздохнул. — Ну, держись, сынок.

Резко надавив на ручку инструмента, медике затолкнул выпавший участок кишки обратно в брюшную полость. Парень завизжал, словно его пырнули ножом. Каталка с лязгом запрыгала на колесах. Один из санитаров охнул.

— Ему больно, — сказал капитан Третьего.

— Ясное дело.

Тулл поднял голову. Космодесантник смотрел на других раненых в палатке, и под трепещущими веками в его глазах читалось глубочайшее сострадание, какого даже Цицер никогда не проявлял к смертным солдатам.

— Как они мучаются… Великий крестовый поход должен был избавить человечество от тирании чужаков, а не заменить ее… вот этим.

— Прижмите. Еще немного, и все.

Риордан убрал инструменты. Юноша больше не вырывался, только подергивался и стонал. Взглянув на него, Акурдуана нахмурился:

— Никогда не видел такой униформы. Из какого он полка?

— Он не из наших.

Капитан удивленно воззрился на Тулла:

— Неприятель?

— Как я понимаю, их планета падет через неделю-другую, так что этот малец выйдет из госпиталя уже имперским гражданином. — Риордан театрально взмахнул окровавленными руками: — Нет, нет, сейчас не надо благодарностей!

Проковыляв на другую сторону каталки, Тулл принял у помощников иглу с продетой в нее хирургической мононитью.

— Так, сдавите рану ладонями с обеих сторон, и я зашью его.

Акурдуана расставил руки, собираясь исполнить просьбу, но вдруг тряхнул головой, как будто вспомнил нечто важное:

— Мне нужно вернуться к моей роте. А вам — подготовить ваших бойцов.

— Это займет всего пару минут.

— Я уважаю вашу приверженность делу — спасению жизней, облегчению страданий, — но Дюкейн тоже теряет воинов. Вы теперь полковник…

— Подполковник.

— Подполковник. Согласно приказам, вы обязаны атаковать капитолис.

— Мои солдаты не готовы. И, не сочтите за дерзость, но, каким бы званием меня ни отметили за долгую службу, я остаюсь медике.

Капитан поморщился:

— Мне известно, что вы не боитесь недовольства ни магистра ордена Цицера, ни даже Дюкейна. Моего, очевидно, тоже. Но рано или поздно вам придется ответить перед Феррусом Манусом.

Ненадолго прервавшись, Тулл содрогнулся при воспоминании о том, как встретил взор серебристых глаз. Внезапно у него затряслась правая рука, так сильно, что иглу пришлось взять в левую.

— Пара минут, потом мы все обсудим.

— Две минуты, — согласился Акурдуана.

Риордан сердито выдохнул и наклонился над пациентом.

Запах контрсептика врезался ему в носовые пазухи, словно металлические штыри. Пурпурно-золотистые перчатки легионера, покрытые лаком, окаймляли рану в животе паренька — тонкий алый разрез в странно бескровной и чистой плоти, как у тел на фронтовых пиктах.

Кто-то снова откинул входной полог. Тулл раздраженно поднял взгляд, решив, что отосланный им медбрат вернулся с ненужным теперь анестезиологом.

Увидев, кто там, Риордан прищурился.

Медбрат действительно вернулся, но за ним следовали солдат в громоздком абляционном панцире — судя по широким полосам серого и светло-голубого цвета на броне, Серранийский Пельтаст — и двое штатских гардинаальцев. Первому из них, старику, уже исполнилось девяносто, а то и больше. У представителей каждого ответвления человечества возрастные изменения проявлялись по-своему, к тому же не стоило забывать об омолаживающих процедурах. Второй, юноша лет пятнадцати-двадцати, смотрел остекленевшими глазами в пустоту. Вероятно, страдал от боли в раненом плече, которое зажимал здоровой рукой.

Тулл машинально поставил диагноз: зацепило пластиковой пулей, жить будет.

— Рядовой, у меня тут полно людей, которые по-настоящему умирают. Так что, если этих двоих сейчас не подстрелят…

Солдат отсалютовал ему:

— Сэр, этот господин сказал, что у него есть информация для командующего офицера. Говорит, дело срочное.

— «Господин»? — Поразительная вежливость для Серранийского Пельтаста. — Ладно, я вас внимательно слушаю.

Пожилой гражданский выступил вперед.

Гардинаалец немного сутулился, его кожу покрывали морщины и пигментные пятна, но, когда он подошел к операционному столу, Тулл вдруг ощутил полную уверенность в том, что перед ним человек, каждое слово которого имеет немалый вес. Риордан бездумно потер зачесавшийся висок и, пристыженный тем, что хотел небрежно отделаться от гостя, передал иглу стоявшему рядом медбрату, чтобы не отвлекаться от разговора.

— Меня зовут Сильвин Декка. — Положив дрожащую ладонь на грудь, старик скованно поклонился. — Верховный консул Гардинаала, представитель его Верховных лордов и Одиннадцати Миров.

Декка выпрямился, и Тулл увидел, что его длинная седая шевелюра переплетается с такой же нечесаной бородой, а из ушей и ноздрей торчат пучки серебристых волос. На щеке Сильвина был выбрит идеальный маленький квадрат, пересеченный наискосок двумя черными полосками. В центре этого «X» находился красный диод, который моргнул, когда медике перевел взгляд выше.

Посмотрев в глаза консула, Риордан почувствовал, что у него обмякает лицо, а в разум проникает блаженство.

— И мы сдаемся, — заключил Декка.

9

«Копье Одена» ошеломляло мощью. Атмосфера на корабле имперцев оказалась более мрачной, чем представлял себе Сильвин. И еще там стоял мороз, щиплющий кожу, а в громадных заледенелых помещениях кружили хлопья темного пепла, который скрипел в вентиляции, словно замерзший песок. Все это напоминало Декке о временах службы в консулате на Ундециме. Тогда он трясся от холода под искусственным светом, дышал искусственным воздухом, просыпался в начале каждого рабочего цикла среди безразличной и мрачной зимы промышленного мира.

Спускаясь по твердой металлической аппарели из трюма, старик всеми силами старался не дрожать. Когда дрожишь, мерзнешь еще сильнее. Кроме того, он не хотел проявлять слабость. Подобное вряд ли желательно перед началом переговоров, особенно если ты вступаешь в них не с позиции сильного. И, пусть Декке немногое удалось вынести из допроса Мозеса Труракка и наблюдения за своими нынешними спутниками, он хорошо понял, что Империум исключительно нетерпим к слабым.