Наши крылья растут вместе (СИ) - "Ana Cherie" - Страница 124

Теперь захотелось найти Оливию и зацеловать ее до смерти. Нет, сначала увести ее от сюда, не важно куда. Даниэль протискивался среди людей, временами улыбаясь, здороваясь с пилотами, но постоянно ища ее. Людей было слишком много, много знакомых лиц, казалось, сегодня отменили все рейсы. Найти девушку в этой толпе не реально.

- Кого ты ищешь? - голос Арчера возле уха заставил Даниэля позлиться. Он посмотрел на друга пытаясь понять, почему одних и тех же он видит здесь слишком часто, других не видел ни разу.

- Я потерял половину моих стюардесс, ты не видел Нину?

- Я в надежде, что она не придет, - натянул улыбку Джек, - кто тебя еще интересует?

Но Даниэль не успел ответить, его мысли прервали знакомые с детства аккорды гитары. Внезапно свет погас, погружая помещение в темноту и шум голосов стих, давая музыке влиться в зал, полностью забирая на себя все внимание. Фламенко. Даниэль знал каждый звук этой страстной мелодии. Он тысячи раз слышал ее. Он тысячи раз вспоминал ее, поменяв родную Испанию на душный Дубай и понимая, как скучает по ней.

Внезапная вспышка прожектора осветила четырех девушек в красных платьях с юбками, как волны океана, манящие к себе, заставляющие раствориться в водах танца. И среди бездонной пучины, глаза голубого рассвета заставили Даниэля протискиваться между людьми, боясь их потерять:

- Бог мой, - прошептал он, не веря в то что видели его глаза: его Оливия, которая утром нежно поцеловала его на прощанье, сейчас была страстью. Ни капли нежности. Напротив, красный цвет ее платье и яркий цветок в волосах, плавные движения, переходящие в резкие с трудом, заставляли поверить его в то, что перед ним она. Лишь ее глаза манили и подзывали к себе.

Даниэль не видел других танцующих, наблюдая только за ней. Грация, секс, плавность, нежность и пылающий огонь- это все что должно быть для танго. Но она имела даже больше, она имела страсть, которая горела в ее глазах. Не было улыбки на ее лице, лишь только страстный взгляд, пламенем обдающий жаром его тело.

- Как давно? - Голос Арчера испортил все переливание музыки, и Даниэль возненавидел себя, что услышал этот вопрос.

- Что? - Он не отвел взгляд от нее, машинально развязывая галстук и одним движением снимая его полностью, как знак освобождения от себя самого.

- Как давно ты спишь с ней?

Хотелось не слышать и это. Оправдываться не было времени. Даниэль лишь отрицательно покачал головой, снимая пиджак, отдавая ее Арчеру и оставаясь в белоснежной рубашке:

- Тебе кажется.

Был не важен ответ, Даниэль уже не слышал слов, музыка пьянила его и теплая рука коснулась его груди. Их дыхания встретились. Он не понял, как оказался рядом, все потеряло смысл. Сейчас важным были движения, которые он прекрасно знал с детства. Плавные движения...временами страстные... временами грубые... Взгляд друг другу в глаза, как земное притяжение, и ни капли намека на нежность... страсть и огонь, борьба между грозовой тучей и ясным небом. Фламенко станет его любимым танцем на всю жизнь.

Биение сердец в одном ритме, страсть, огнем пылающая в их телах. Прикосновения легки, как шелк и горячи, как пески пустыни. Переливы мелодии сбивают дыхание и толкают к друг другу. Он, она и фламенко... Все остальное остановилось и потеряло смысл. Лишь ее руки на его груди и теплое дыхание заставляли чувствовать себя в реальном мире. В мире до боли знакомой музыки, в мире, где все просто, где есть место чувствам. В мире, где он просто может взять ее за руку и закружить в круговороте танца. В мире, где она легким прикосновение коснется его щеки, находясь в опасной близости его губ. В мире, где их руки сплетаются в объятиях, а плавные движения их ног, изящно рисуют картины на мраморном полу. В мире, где это считается красотой, грацией танца, пластичностью их тел и легкостью движений.

Это был их мир, и он закончился на последнем аккорде...Прерывистое дыхание, частые удары сердца, но сквозь них Даниэль отчетливо услышал овации присутствующих людей в зале. Обыденный мир со всеми проблемами обрушился, вновь заставляя себя чувствовать капитаном на собственном празднике. Только сейчас Даниэль осознал, что они с Оливией находились вдвоем посередине зала. Девушки, с которыми она вышла танцевать, чьи лица он даже не заметил, стояли, как зрители, восторженно крича слова, которые мешались в массе криков. Это были его стюардессы.

Шум с грохотом обрушился, перебивая собственные мысли, которых прибавлялось все больше и больше с каждой ушедшей секундой. Это крах их карьерам. Понимая это, Даниэль всмотрелся в лица людей, пытаясь отыскать Мухаммеда. Но темнота в зале и свет направленный ему в глаза мешали сделать это.

- Браво! Браво! Браво!

Теперь одно слово кричали все, и он обернулся к Оливии, видя ее потерянный взгляд:

- Я не знал, что ты танцуешь Фламенко на столько хорошо, что мне захочется присоединится к тебе.

- Поверить не могу, что ты сделал это. Но кажется, им понравилось.

Говоря эти слова Оливия не смотрела на него, ее взгляд так и оставался потерянным, но лишь следующие его слова заставили ее сделать это:

- А тебе?

Он был потрясающим партнером. И к черту мысли о том, кто научил его этому, сейчас это было не важно. Оливия никогда не испытывала столько страсти в танце, она никогда не ощущала при этом нежность прикосновения к своему телу. Это не было вульгарно. Даже ощущая его дыхание возле своих губ- это было искусство.

- Хочу делать это бесконечно, - прошептала она, но знала, что он не услышал этих слов, сказанных шепотом. - Мне пора уходить, встретимся позже.

Оливия исчезла так же внезапно, как появилась, и Даниэль спустился со сцены в толпу, которая встретила его слишком эмоционально. Нина первая набросилась к нему на шею, перекрыв дорогу Арчеру:

- Это было потрясающе, Даниэль! Ты настоящий испанский мужчина.

Он чувствовал руки, хлопающие его по плечам и голоса людей в ушах. Много похвальных слов... От всех... Для него... Вновь темнота и другая музыка, заставили их отвлечься от него.

- Мы хотели сделать тебе сюрприз! - Мирем обняла Даниэля, - мне кажется, у нас получилось.

- Я его испортил, - прошептал он, - я испортил ваш танец.

- Нет, ты спас нас от позора. Смотреть на вас с Оливией было для нас радостью. Это было так красиво, - она прижала ладони к груди, закрыв глаза, - ваш танец потряс всех.

Даниэлю меньше всего хотелось, чтобы это было правдой. Потрясать он никого не собирался, сам не понимая, как это получилось.

Глазами он продолжил искать Мухаммеда, но недовольный взгляд Арчера встал у него на пути. Теперь он вспомнил последние слова друга, перед тем как окунуться в мир танго.

- Ты ничего не хочешь мне рассказать?

- Нет. - Даниэль пожал плечами, продолжая всматриваться в толпу, и Джек лишь кивнул, слегка улыбнувшись. Пусть думает, что хочет, а лучше пусть займется выяснениями отношений между людьми своего экипажа. Там тоже есть, что рассказать.

Наконец Мухаммед сам оказался рядом, с улыбкой протягивая руку и отвлекая от раздражения:

- Ты уверенный в себе пилот, решительный капитан и великолепный танцор, Даниэль. Что еще я не знаю о тебе?

Улыбка Мухаммеда расслабила напряжение, и Даниэль улыбнулся, отвечая рукопожатием:

- Я неплохой кулинар.

- Я думаю, капитан, ты мечта одной очень красивой девушки, - подмигнул Мухаммед и сердце Даниэля начало отбивать свой ритм танго. Сейчас казалось, что это конец. Не спасет даже улыбка. Может быть Арчер был прав, предлагая забрать Оливию в свой экипаж. Между собой два капитана решили бы этот вопрос тихо и без шума. Так всем было бы лучше. Видеть Оливию между рейсами в туалете аэропорта сейчас выглядело отличной идеей. Даниэль морально уже почти согласился на эту перемену в его экипаже. Если сейчас бог поможет ему, он заберет Мелани, отдав Оливию Арчеру. Это лучше, чем они лишаться своих мест.

Мухаммед все еще улыбался и это становилось странно. Разве так реагируют на шокирующую новость о капитане и стюардессе одного экипажа? Но вышедшая из темной толпы Мария резко развеяла все неуверенные догадки: