Чёрное солнце (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 12

Я улыбнулась в ответ. В этот раз это была почти искренняя улыбка.

— Звучит здорово, — сказала я, действительно имея это в виду. — Если ты серьёзно, то я определённо в деле. Я мало плавала на байдарках, но постараюсь не тормозить тебя.

Она рассмеялась.

— Думаю, ты справишься отлично. Учитывая, сколько ты в последнее время тренировалась, я уверена, что это я буду тебя тормозить.

Улыбнувшись ещё шире, она снова похлопала меня ладошкой и повернулась, чтобы уйти.

Стискивая деревянный поднос в руках, стоя у наполовину распахнутой двери, я наблюдала, как она сбегает по лестницам в своих армейских ботинках. Я продолжала наблюдать, сглатывая необъяснимый ком в горле, когда Кико быстро зашагала по тропе, петлявшей в сторону пляжа.

Я гадала, разозлилась ли она из-за того, что её тоже не позвали в эту маленькую экскурсию Блэка, учитывая, что обычно она была его правой рукой.

Ну, если не считать меня.

Я постаралась не слишком задерживаться на этой мысли.

Через несколько секунд Кико скрылась из вида, скрывшись в густом лесу пальмовых деревьев, которые окружали бунгало и отделяли дом Блэка от пляжа с белым песком. В её отсутствие пространство вокруг меня сделалось тихим, если не считать разрозненных птичьих криков и звуков прибоя. Высокие деревья также делали местность вокруг дома затемнённой и как будто изолированной.

Посмотрев туда, где птицы порхали с дерева на дерево, садились на цветы гибискуса и чирикали друг другу, я ещё несколько секунд не шевелилась.

Однако я ощутила тот самый момент, когда приняла решение.

Я ощутила момент, когда это решение окрепло, и мои мысли сделались твёрдыми.

При этом мои челюсти тоже напряглись.

Толчком бедра открыв дверь за собой, я задом зашла обратно в дом, держа в руках деревянный поднос.

Я все ещё сердито смотрела вдаль, когда дверь захлопнулась передо мной.

Глава 4

Положить конец этому дерьму

Я закончила расставлять все на столе к тому времени, когда Блэк вышел из другой комнаты.

Не глядя на меня, он сначала прошёл к двери, опустил свой армейский рюкзак на пол у порога. Я чувствовала, что даже сейчас он не хотел моего присутствия здесь.

Я чувствовала — он жалеет, что не сказал Кико упаковать еду с собой.

Все ещё стоя у двери, Блэк сверился с часами, и я буквально чувствовала, как он пытается придумать отговорку, почему ему прямо сейчас нужно упаковать еду и забрать её с собой. Я впервые осознала, что Блэк вновь надел свои армейские часы. Я неделями не замечала их, а до этого почти не видела Блэка без них.

Я знала, что их ему дал полковник.

Стараясь не реагировать на все, что я ощущала и не ощущала от Блэка, я кивнула в сторону кухонного стола, сохраняя максимально нейтральный тон.

— Ешь, Блэк, — сказала я. — Я даже разговаривать с тобой не буду. Обещаю.

Он насупился.

Наградив меня тяжёлым взглядом, Блэк опустил руку с часами вдоль тела.

Я почувствовала, как он в последний раз взвешивает за и против. Я чувствовала, как он пытается решить, не стоит ли ему просто уйти, и не грозит ли это обострением конфликта со мной. Я чувствовала, как он хочет поссориться со мной и в то же время хочет избегать меня. Хочет поговорить со мной и в то же время хочет убежать. Я чувствовала, как часть его ощутила боль, когда я сказала, что даже не буду с ним разговаривать.

Я ощутила тот самый момент, когда Блэк признал поражение.

Я также чувствовала в его свете принуждение, нежелание уходить. Я чувствовала, что он хочет провести эти последние минуты со мной, хоть и хочет удрать.

Я чувствовала, как усиливалась его злость, пока Блэк обдумывал мои слова. Моя реплика о том, что я не буду с ним разговаривать, сильнее откладывалась в его сознании, и Блэк пытался решить, что я имела в виду — то ли это должно причинить ему боль, то ли как-то выказать уважение к тому, что я посчитала его желаниями. Разумеется, в моем извращённом понимании его разума.

Блэк ничего не озвучил вслух.

Вместо этого он подошёл к деревянному столу, который выглядел дорогим и добротно сделанным. Не глядя на меня, он со своей обычной грацией опустился на сиденье перед местом, где я расставила его еду.

Не дожидаясь и не спрашивая, сяду ли я с ним, Блэк поднял крышку из нержавеющей стали, открывая омлет и сосиски, и положил её в центр стола.

Хоть он и не ждал меня, я ощутила его раздражение на то, что я не села рядом с ним.

Блэк навис над едой, поколебавшись и как будто пытаясь решить, стоит ли спросить.

— Хочешь кофе? — проворчал он наконец.

— Нет. Спасибо, но нет.

Его подбородок напрягся. Я видела это с места, на котором стояла.

— Бл*дь, ну ты посидишь со мной?

Наблюдая за ним, я почувствовала, как крепнет моя решимость.

— Нет, — сказала я. — Просто ешь, Квентин.

Я ощутила проблеск в его свете, потому что я назвала его по имени. Я чувствовала, как это воспламенило в его свете нечто более мягкое и жаркое, пока я подходила к его стулу. Я чувствовала, как Блэк пытается решить, сказала ли я это нарочно или я просто, бл*дь, не знала, как это на него действует.

Я позволила всему этому омыть меня.

Не позволяя себе думать об его возможной реакции, я опустилась на пол рядом с Блэком и потянулась к его ремню.

Как только я за него схватилась, Блэк подпрыгнул так высоко, что шарахнулся коленями о столешницу снизу.

Не будь там стола, он, наверное, вскочил бы на ноги.

Сейчас же Блэк лишь выругался, и его свет прострелила боль из ушибленных коленей.

Сжав его бедра, я мягко, но настойчиво потянула его сесть обратно.

— Просто ешь, — сказала я ему.

Блэк посмотрел вниз. Взглянув мне в глаза, пока я стояла на коленях между его ног, он лишь уставился на меня, пока мои слова откладывались в его сознании. Я видела, как в его золотых радужках сверкнуло противоречие, а зрачки расширились. Чернота так быстро поглотила пятнистое золото, что это дезориентировало меня.

— Господи Иисусе, Мири.

— Если ты не хочешь, просто скажи. Скажи нет. Или скажи мне прекратить.

— Я думал, бл*дь, ты не собираешься со мной разговаривать, — прорычал Блэк.

— Я и не планировала говорить с тобой, — рявкнула я в ответ. — Если ты хочешь, чтобы я остановилась, скажи. А если нет, то заткнись нах*й и жри.

Его подбородок напрягся.

В остальном Блэк не пошевелился.

Я подождала несколько мгновений, пытаясь дать ему время решить. Когда его боль усилилась, вспыхнув в мою сторону, я снова потянулась к его ремню и увидела, как Блэк прикрыл глаза.

— Это не поможет, — прорычал он. — Это ни хера не поможет, Мири.

— Скажи, если ты хочешь, чтобы я остановилась.

Он умолк.

Когда я расстегнула его ремень и ширинку, Блэк сильно вздрогнул, поёрзав на стуле. Когда я потянулась к нему, он отпрянул, но подвинулся обратно ко мне прежде, чем я успела решить, что означало это движение.

Стиснув подлокотники своего дизайнерского деревянного стула, Блэк подвинулся в пределах досягаемости моих рук, не издав ни звука и не глядя на меня — по крайней мере, в эти несколько секунд.

— Это сделает все только хуже, — хрипло произнёс он. — Станет только хуже, Мири.

Его голос уже звучал более низко.

Так низко, что боль дрожью пробежалась по моему свету, заставив мой язык разбухнуть. Когда в следующие несколько секунд Блэк не пошевелился, я снова потянулась к нему. В этот раз он не двинулся с места, пока я высвобождала его член из брюк. Он не издал ни звука, когда я начала медленно поглаживать его, все ещё пытаясь дать ему время передумать. Он не издал ни звука, пока я не обхватила губами головку и не обвела языком самый кончик, увидев, что он уже удлинился.

Как только я это сделала, боль ударила по мне в то же мгновение.

Его боль — затем моя.

В те первые несколько секунд я не могла ни о чем думать. Мой свет открылся, скользнув в его свет, и Блэк издал надрывный звук — такой громкий, что он шокировал меня.