Офсайд (ЛП) - Саваж Шей - Страница 10

– Томас! Фантастическая игра! – воскликнул папа. Он подошел и поднял вверх руку в жесте «дай пять». Я улыбнулся и хлопнул его по ладони.

– Спасибо, пап, – ответил я. – Команда очень хорошо играла. Длинный пас Сета был идеальным, позволив нам вскоре после начала второго тайма вести в два очка, тем самым решив для нас исход игры.

– Несомненно! – согласился он с широкой улыбкой и кивком головы. – Но ты не пропустил ни одного мяча – даже пенальти! Хорошая работа!

– Я думал, что уж этот последний проскочит мимо тебя, – заметил сопровождавший его мужчина. – Это была прекрасная возможность обыграть вратаря, но ты вовремя среагировал.

– Спасибо, – сказал я. – Он был быстрым, но не сбалансированным на левую сторону.

– Определенно, – согласился компаньон папы. Он протянул руку и представился Науэлем Руизом, футбольным агентом «Сиэтл Саундерс». Следующее, что мне сообщили – я отправляюсь на ужин с папой и футбольным агентом. Направляясь в сторону папиной машины, я заметил, как Румпель садится в свой Хендай. У нас произошел кратковременный зрительный контакт, и я почти окрикнул ее, но не при отце. Мне не нужно, чтобы он заподозрил что-то, а использовать именно проект по биологии в качестве оправдания я бы не смог, иначе также бы вылетел из класса.

Это был единственный общий с ней предмет, и я не собирался рисковать, поэтому даже не помахал. Увидел, как ее глаза немного сузились, когда она влезла в эту уродливую машину и уехала.

– Было бы здорово оставить его на Западном побережье, – говорил отец, – а «Саундерс», конечно, зарекомендовали себя как довольно молодая команда.

– Шмидт стал главным активом, – ответил Науэль. – Томас не сможет найти лучшего тренера в Штатах.

– Это может быть правдой, – кивнул папа.

Вечный политик.

Я много улыбался, кивал и нажимал обратную перемотку у себя в голове, чтобы быть в состоянии ответить на вопросы. Хотя в основном говорили папа и Науэль. Науэль заказал себе импортного пива, которое папа вежливо отклонил. Мои мысли блуждали.

Румпельштильцскай.

Интересно, поехала ли она домой или отправилась на одну из вечеринок, организуемых после игры. Лично я бы предпочел посетить второе. Интересно, пошла ли она на одну из вечеринок на пляже. Теперь, подумав об этом, когда она завела свою машину, звук от нее исходил немного грубоватый. Она могла заглохнуть там.

Я барабанил пальцами по столу, пока брошенный папой острый взгляд не вынудил меня прекратить.

Папа организовал для меня однодневное посещение, разогрев и тренировку с «Саундерс» в следующем месяце, отчего оба они казались довольно счастливыми. Я был по большей части рад свалить оттуда, потому что хотел удостовериться, что Румпель благополучно добралась до дома.

Папа высадил меня у опустевшей школы, чтобы я мог забрать свою машину. Я сказал ему, что мне нужно ненадолго заскочить в раздевалку. Но как только он отъехал, я сел в свою машину и направился к дому Румпельштильцскай.

К счастью, ее машина была на подъездной дорожке, ведь не было ни единого шанса, чтобы папа не заметил моего отсутствия, если бы я потратил еще пару часов на ее поиски. Проезжая мимо, я чуть замедлил ход. На самом деле я замедлил его до полной остановки и посмотрел вверх на ее окно. Мне были видны ее волосы, поднятые на макушке, и ее лицо, освещенное монитором компьютера. Интересно, пользуется ли она какой-нибудь системой обмена мгновенными сообщениями и удастся ли мне найти ее таким образом.

Я начал мысленно считать и заставил себя уехать спустя три минуты. По крайней мере, я знал, что она была дома, и ее не третировал где-нибудь какой-то пьяный ублюдок. Я отправился домой. Стараясь избежать встречи с отцом, прихватил с собой бутылку воды и направился в свою комнату. Я запер дверь, поставил будильник на пять тридцать и переоделся в свободные штаны.

Устроившись на подушке и прокручивая в голове минувший день, я прислушался к звуку дыхания Румпель в момент, когда облизал свои губы и тихо с ней заговорил. Я рассматривал, как ее напряженные мышцы немного дернулись, когда произнес на уроке слово «оргазм».

Утро наступило слишком быстро.

Я натянул спортивные штаны, кроссовки для бега и вышел за дверь. Сделав растяжку и немного разогревшись, надел шагомер и начал пробежку. Было все еще темно, но, по крайней мере, не шел дождь, когда я пробегал мимо деревьев. Дойдя до дороги, я повернул налево и взял свой темп.

Румпель овладела моими мыслями.

На самом деле, это начинало меня раздражать по ряду причин. Даже если я и старался намного сильнее, чем когда-либо, она по-прежнему едва ли удостаивала меня ответом на заданные мной прямые вопросы.

И она что, продинамила меня? Со свиданием для исследования? Это в самом деле произошло?

Мой темп замедлился, поэтому я вновь набрал его, устроив спринтерский забег в течение минуты, прежде чем опять снизить скорость до своего нормального ритма. Я чувствовал, как струйка пота скользит вниз между лопаток. Дождя не было, но определенно была повышенная влажность. Я вытер лоб тыльной стороной ладони и продолжил пробежку.

Больше всего меня раздражало то, что я не знал, как поступить дальше. Обычно мне достаточно было появиться и улыбнуться, и чики выстраивались в очередь. Так было и сейчас – наглядный пример поведение Лизы и Люси прошлой ночью. Черт, да я наверно мог бы подойти к Хизер, когда Мика обнимал ее, и вновь утянуть за собой в раздевалку. Так что, черт возьми, что было не так с Румпель?

Я снова набрал скорость. Мои блуждающие мысли видимо влияли на мои ноги. Я подумал: «А что, если эта странная чика, Эми, знала, о чем говорила?» – но сразу же отмел эту мысль. Серьезно, это срабатывало со всеми другими, не так ли? Может, мне просто нужно лишь чуток поднажать.

Я вернулся домой с небольшим опозданием. Папа уже был на ногах и смотрел на меня, когда я вошел в дверь.

– Ты что, встал не вовремя? – выдал он.

– Я вышел за дверь в шесть, – ответил я.

– Дай сюда, – он протянул руку и схватил шагомер. – Ты на самом деле хочешь продемонстрировать футбольным агентам эти средние показатели? Хочешь, чтобы Уэйн Мессини увидел, что первую милю ты пробежал почти за шесть минут? Серьезно?

– Прости, – промямлил я. – Полагаю, я устал этим утром.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– Ни о чем вообще-то, – ответил я. Мне пришлось отвернуться, потому что врать ему в лицо было слишком сложно.

– О домашнем задании?

– Нет, правда, пап, – произнес я. – Я просто устал.

– Позанимайся дополнительно на велосипеде, – настаивал он. – Хочу, чтобы завтра твой средний показатель был ниже пяти тридцати.

– Хорошо.

– И завязывай с пиццей.

Я кивнул и пошел вниз по лестнице к велотренажеру, потом потягал гантели, после чего отправился на задний двор немного потренироваться в набивании мяча.

Я возился с галстуком-бабочкой, пока эта проклятая штуковина не встала ровно. На пиджаке было какое-то маленькое пятнышко, которое не отошло после сухой химчистки, но я надеялся, что никто этого не заметит. Я оглядел себя в зеркале, оценивающим взглядом пройдясь по моим непослушным, смазанным гелем волосам – обычного каштанового оттенка, короткими по бокам и чуть длиннее сверху. Я подстригся пару дней назад, поэтому выглядел более презентабельно, чем обычно. Мои орехового цвета глаза блестели в свете лампочек над раковиной.

Решив, что выгляжу так идеально, как планировал, я вышел в коридор и услышал, как папа ругается в главной ванной комнате.

– Помощь нужна? – спросил я, высунувшись из-за угла. Он стоял перед раковиной, чуть наклонившись вперед, и смотрел в зеркало, а его бабочка была намотана на запястье и пальцы. Его белокурые волосы идеально уложены, в отличие от моих. Он перевел на меня взгляд и сверкнул своими синими глазами.

– Да, черт побери! – рявкнул он. Затем вздохнул и стянул галстук-бабочку, прежде чем протянуть ее мне. Я разгладил ее и повязал вокруг его шеи. Его голос смягчился: – Я обычно носил те чертовщины, что на застежках.