Подарок чужих звёзд (СИ) - Максимова Анна - Страница 31

Мы встречали вялое сопротивление. Тут не было шейдов и было очень мало артумов, с которыми мы разбирались при помощи парализатора. Всего мы насчитали шестнадцать тварей. Они явно нас не ждали. Вообще не представляли, что кто-то может решиться проникнуть на их территорию и напасть. Это сыграло нам на руку. Уничтожив генератор, мы обесточили всю тюрьму. Наша раса достаточно хорошо видит в темноте, но всё же мы предпочли подсвечивать себе путь фонариками во избежание лишних проблем. А когда подошли к двери, за которой начиналось пространство, где содержали пленных, осознали, что отсутствие энергии породило ещё одну проблему. Придётся потратить время, чтобы пробиться через преграду. А как раз со временем у нас было туго. Если потерю базы ещё можно объяснить какой-нибудь фатальной случайностью, то нападение на тюрьму не замеченным точно не останется.

Когда ворота пали, в нос ударила невыносимая вонь, от которой мгновенно заслезились глаза, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас обострённое обоняние играло против меня. Заметив как морщатся мои товарищи, я осознал, что страдаю не один. Перешагнув порог и оглядевшись, я почувствовал как волосы начинают шевелиться от ужаса. Много раз я представлял себе ужасы заточения у артумов, но реальность превзошла всё самые жуткие предположения. Вокруг была чудовищная антисанитария. Кучи мусора, отходы жизнедеятельности, гниющие трупы, местами обглоданные, были повсюду. Пленники притихли, и я заметил как в глазах многих плещется безумие. Дав приказ стрелять из парализатора при малейшем признаке агрессии, я двинулся на поиски Лики. Кровь бросилась мне в голову, затягивая глаза алой пеленой, когда обнаружил её у дальней стены в объятиях какого-то лимина. Силой воли подавил эмоции, сейчас для них не время.

— Лика, — прошептал приседая напротив парочки, — посмотри на меня.

Девушка приподняла голову, стараясь рассмотреть меня. А у меня всё внутри сжималось от ярости и боли. Она, как в все здешние обитатели была грязной и измождённой. Потухший взгляд, в котором проступило узнавание, а затем шок. После он сменился неверием.

— Ястон? — тихо-тихо. — Это правда ты?

— Правда, — дрогнувшим голосом ответил я.

Смотреть на неё такую было мукой. Я ощутил новый прилив жгучей ненависти к артумам и Федералам. Отцепившись от лимина, землянка протянула руку и коснулась моего лица кончиками пальцев, словно до сих пор не верила, что я реален. Не утерпев, сгрёб её в объятия, прижимая к груди. Меня не отталкивали ни грязь, ни запах. Всё это отступало перед непреодолимой потребностью прикоснуться к ней. Осознать, что вот она: здесь, со мной, живая. Лика прижалась ко мне всем телом и в голос разрыдалась.

— Тихо, маленькая моя. Всё закончилось. Теперь всё будет хорошо, — поднял её на руки, поражаясь насколько лёгкой она стала, и направился на выход.

— Не оставляй тут Эша, — сквозь рыдания судорожный шёпот, — Я бы не выжила без него. Пожалуйста, не оставляй его.

Ревность, чувство доселе малознакомое, кислотой начала разъедать душу. Сильнее прижал к себе землянку, чувствуя, как она дрожит, и задал вопрос, ответ на который был мне жизненно необходим.

— Кто он тебе? — слова давались с трудом.

— Друг, — тихо ответила Лика, — Просто друг, который не дал мне тут пропасть. Мы раньше летали в составе одного экипажа.

Выдохнул, чувствуя невообразимое облегчение. В глазах девушки светилась неподдельная искренность. Я чувствовал, она говорит правду.

Отдав приказ эвакуировать пленных, отправился на корабль, бережно прижимая к себе свою драгоценную ношу. Без промедления отправился в медицинский отсек. Я испытывал большие опасения за здоровье девушки. Поручив её заботам врачей, усилием воли заставил себя идти работать. Такой наплыв народа означал сумасшедшую нагрузку. Каждого надо было осмотреть и куда-то определить. Вскоре стало ясно: некоторые пленники совершенно безнадёжно безумны. Но мы не судьи и не нам решать их судьбу. Пусть в Федерации сами решают, что делать с ними.

Ко всему этому нам ещё нужно было соблюдать предельную осторожность, чтобы не попасться патрулям артумов и покинуть их космическое пространство без лишних проблем. Восемь дней мы добирались до Земли. За всё это время у меня не было ни единой лишней минутки. Когда один-единственный раз мне удалось вырваться буквально на пять минут, Лика крепко спала. Бортовой врач успокоил меня, заверив, что жизни землянки ничего не угрожает. У неё приличное нервное и физическое истощение, но это вполне поправимо.

По прибытию на Землю я был на пределе. Совершенно вымотан, меня буквально шатало от усталости. Я мечтал хотя бы о лишнем часе сна. Но было бы глупо рассчитывать на такую роскошь, как отдых. Наше возвращение с базами данных артумов, самими артумами, захваченными в тюрьме и жителями Федерации, которых все давно похоронили, наделало шума. Постоянные расспросы, бешеный ажиотаж. А мне больше всего хотелось выспаться и поговорить с Ликой. Меня невообразимо раздражала вся эта шумиха, отнимающая время. Когда Ихтарон дал наконец добро на отдых, я уже почти ничего не соображал. На автопилоте добрёл до своей жилой зоны и вырубился прямо в одежде.

***

Глубокий вздох, чтобы унять волнение. Я топтался на пороге комнаты Лики, никак не решаясь постучать. Банально не знал, что ей сказать. Просто хотел видеть её. Болезненная необходимость. Я и так слишком долго отказывал себе в этом.

— Ястон? — удивлённо, когда я всё же решился.

— Пустишь? — затаив дыхание, с замиранием сердца.

Кивнув, Лика отступила вглубь комнаты, пропуская меня внутрь. Зайдя осмотрелся, комнатка маленькая, но уютная.

— Спасибо, — тихо произнесла девушка, — что пришёл за мной.

— Я не мог иначе, — обнял, прижимая к себе, жмурясь от удовольствия оттого что она рядом, в моих руках.

Отстранился, всматриваясь в глаза. Землянка казалась такой уязвимой, что защемило в груди. Видимо плен не прошёл для неё без последствий. Хотелось стереть это затравленное выражение из глаз, забрать себе её боль.

Наклонился и поцеловал, мягкие безумно желанные губы. И снова током по венам болезненное, невыносимо острое желание. Потребность целовать, гладить, прикасаться. Углубляю поцелуй, теряя связь с реальностью. Её стон в мои губы, и меня охватывает дрожь нетерпения. Хочу её. Всю. Без остатка. Прикосновения Лики обжигают, заставляя каждую клеточку тела биться в агонии восторга. Да! Пусть прикасается ещё. Я её, полностью. Нет ничего желаннее, чем принадлежать ей. Отдаваться во власть мягких губ и игривых рук, забирая в ответ всю её себе.

Как в бреду целую нежную кожу, упиваясь её бархотистостью и понимаю, мне этого мало. Хочу большего. Хочу знать, какова на вкус её страсть, её желание. Одежда исчезла как-то незаметно. И вот, я скольжу по безумно желанному телу губами, не желая упускать ни сантиметра сладкой кожи. Мои руки и хвост живут своей жизнью, я весь превратился в инстинкт, главная цель которого — доставить Лике удовольствие. Каждый её стон, лучшая награда, наполняющая душу ощущением счастья.

Оказываюсь между широко распахнутых ног, втягиваю носом пряный аромат возбуждения. Окончательно дурею. Просто пропадаю, выпадая из реальности. Наша раса не признаёт подобных ласк. Считается, что это женщины должны угождать в постели, а подобные вещи ниже мужского достоинства. И только сейчас понимаю, какая это чушь. Глупость, порождённая гордыней и избалованностью, которой нет места, когда встречаешь ту, от взгляда на которую, переворачивается всё внутри. Провожу языком по розовым, влажным лепесткам. Божественно! Безумно вкусная. Она идеальна для меня. Ласкаю нежный бутон, доводя землянку до чувственного безумия. Чувствую необъяснимый восторг, когда ощущаю подтверждение её наслаждения на своём языке. Она кричит, запрокинув голову, а мне просто сносит крышу, от осознания — это всё я. С моим именем на губах, девушка пришла к своему финалу.

Но мне этого мало. Возбуждённая плоть болезненно пульсирует, требуя освобождения. И снова губами по телу, пока не достигаю её собственных губ. Целую, глубоко и чувственно. Устраиваюсь между ног землячночки и, не в силах больше терпеть, погружаюсь внутрь одним сильным толчком. Из горла вырывается стон. Это слишком хорошо.