Псы войны - Первушин Антон Иванович - Страница 6

Растерялись и остальные. Они недоумённо оглядывались вокруг в поисках врага, но видели только деревья и редкий кустарник. Строкач понимал, что это быстро закончится: не обнаружив противника, «пехотинцы» откроют огонь по «вольво» и тогда… Но начальник службы безопасности банка «Ветрогорский кредит» был здесь не один такой умный. Над поляной, перекрывая жалобы раненого, загрохотал усиленный мегафоном голос подполковника Звягина:

– Слушайте меня, подонки! Вы все под прицелом! Оружие на землю! Руки за голову и стоять! Если кто дёрнется, будем стрелять на поражение!

Слова, произнесённые даже самым суровым тоном, остаются словами, и на людей определённой категории они не производят никакого впечатления. Трое «пехотинцев» разом повернулись на голос, и их помповики выстрелили. Выпущенные залпом жаканы ушли в пространство, сорвав несколько листьев с деревьев.

Листья ещё кружились в воздухе, когда последовал ответный залп. На этот раз невидимые снайперы били на поражение. Завертелся волчком и упал на землю один из стрелявших. Хрипя пробитым горлом, рухнул другой. Третий попытался залечь, но пуля настигла его, и он задёргал ногами. Кровь ручьём лилась на траву.

Однако это был ещё не конец, а Шика и его бойцов ждало новое неприятное открытие. Совсем с другой стороны, из-за кустов, с тягучим воем и одна за другой вылетели две гранаты, выпущенные из автоматического гранатомёта АГС-17 «Пламя». Обе они попали в ближайший джип, и дорогостоящая машина в одно мгновение превратилась в груду полыхающих обломков.

Выронив оружие, «пехотинцы» попадали на землю. Один телохранитель Шика не растерялся, выполнив свои обязанности до конца. Он повалил босса в траву, а сам напрыгнул сверху, прикрывая его от пуль и осколков.

Наступила естественная пауза, тут же нарушенная мегафонным упрёком Звягина:

– Что же вы, придурки? Жить надоело?

Ему никто не ответил. До «пехотинцев» наконец дошло, что противник гораздо лучше подготовился к этой встрече.

– Хорошо лежите, – одобрительно подытожил Звягин. – Так держать.

Кусты с той стороны, откуда минутой раньше вылетели гранаты, раздались в стороны, и на поляне появились четверо в камуфляжных костюмах без знаков различия, но перепоясанных широкими армейскими ремнями. На лица всех четверых была нанесена маскировочная раскраска, и по своему виду новые персонажи разыгравшейся драмы походили на голливудских коммандос из второсортного боевика. С единственным принципиальным отличием – эти четверо были совершенно безоружны. Впрочем, они и не нуждались в оружии: противник был тише воды и ниже травы в самом буквальном смысле этого замысловатого выражения.

Начальник службы безопасности «Ветрогорский кредит» помахал «коммандос» рукой. Те приблизились, и один из них (невзирая на маскировочную окраску, Строкач легко опознал бывшего сослуживца – капитана Анатолия Давыдова), проходя мимо «вольво», улыбнулся Павлу и шепнул:

– Чего-то твой начальник загрустил – помоги человеку.

Строкач заглянул в приоткрытое окно автомобиля. Комаровский действительно нуждался в помощи. Он был бледен и мокр, напускная уверенность выветрилась без следа.

– Господи, – подавленно шептал банкир, – Господи, Господи…

Строкач наклонился к окну и мягко сказал:

– Успокойтесь, Глеб Анатольевич, всё уже закончилось.

Комаровский посмотрел на своего работника безумными глазами.

– Вы… вы… эти трое… там… вы… – банкир задохнулся от переполнявших его чувств.

– Да, мы их убили, – согласно кивнул Строкач. – Но если бы мы не убили их, они убили бы нас. Вам не в чем себя винить, Глеб Анатольевич. Шик сам нарушил договорённость. На любом «разборе» вас оправдают. Да и не будет «разбора».

– Но я не хотел этого! – вскинулся Комаровский.

– Никто этого не хотел.

Пока они беседовали, четверо в камуфляже обошли лежащих ничком «пехотинцев» Шика, подбирая разбросанные помповики и пистолеты. Давыдов к тому же наклонялся к каждому из них и быстро ощупывал в поисках скрытого оружия. В какой-то момент произошла заминка: обыскиваемый «пехотинец» схватил капитана за руку, пытаясь взять на приём, но Анатолий, походя, ткнул его выставленными пальцами под кадык, и строптивец, булькнув, затих.

Не обошли вниманием и раненого. В момент главной стрельбы он убежал прочь от «вольво» и забился в старую заросшую воронку, всё так же прижимая к животу искалеченную руку и тихонько подвывая.

– Эх ты, болезный, – сказал Давыдов.

Он расстегнул клапан, достал из нагрудного кармана одноразовый инъектор с анестетиком, сорвал зубами колпачок и вонзил игру в предплечье раненого «пехотинца». Завершив процедуру анестезии, капитан извлёк упаковку со стерильным бинтом и за пару минут наложил повязку.

– В городе покажешься врачу, – велел Давыдов пострадавшему, который смотрел на него сквозь слёзы, совершенно чужеродные на грубоватом лице. – Не переживай, до свадьбы заживёт.

Оставив раненого, Давыдов присоединился к остальным.

– Кажись всё, товарищ капитан, – доложил один из «коммандос», державший на весу сразу три ружья.

Давыдов дал отмашку рукой, и на поляне появился подполковник Звягин. Он тоже был в камуфляже и маскировочной раскраске, но облик его дополняли поясная кобура с пистолетом, полевой бинокль на груди и мегафон в правой руке. Подполковник сразу направился к лежащему Шику и поманил за собой Строкача. Они сошлись над поверженной тушей грозы Ветрогорска и пожали друг другу руки, словно солдаты союзных войск при встрече на Эльбе.

Потом Звягин слегка ткнул Шика носком высокого шнурованного ботинка и сказал:

– Пора вставать, господин Юсупов. И держать ответ.

Шик, повозившись в траве, нехотя поднялся на ноги, отряхнул колени и локти. Строкач увидел, что на обрюзгшем лице Шика появилась свежая и глубокая царапина, но это было единственное свидетельство произошедшего. Самообладанию бывшего автослесаря можно было позавидовать.

– Кто вы такие? – спросил Шик. – Милиция? РУБОП? ФСБ? Вы собираетесь нас арестовать?

– Неплохо бы, – сказал Звягин. – Но бессмысленно. Вас уже арестовывали. И неоднократно. И каждый раз выпускали. Мы не собираемся передавать вас в руки закона. Мы хотим лишь знать, кто или что даёт вам право распоряжаться в нашем городе…

Часом позже на одной из многочисленных автостоянок Ветрогорска припарковались бок о бок две машины: красное «вольво» Комаровского и новенькая «девятка» бежевого цвета. За рулём «девятки» сидел Игорь Шамраев. Одет он был в цивильное, обзавёлся бородой и усами, совершенно утратив при этом боевой вид.

– Здесь деньги, – сказал Строкач, передавая Шамраеву дипломат. – Полный расчёт для всех участников.

Шамраев кивнул, забросил дипломат на заднее сиденье «девятки», потом выпрямился и внимательно посмотрел на своего бывшего сослуживца:

– Ты уверен, что эта проблема решена?

Строкач весьма выразительно пожал плечами:

– Думаю, что да, но Шик может считать иначе. Впрочем, это уже моё дело.

– Твоё, – согласился Шамраев. – Но ты Звягина знаешь, он всё любит доводить до конца. Так что при случае предупреди Шика, что во второй раз беседы не будет – положим всех.

Строкач улыбнулся, вспомнив свой недавний разговор с Комаровским.

– Так и передам, – пообещал он. – Слово в слово…

Старший редактор небольшого петербургского издательства «Артикул» Михаил Смирнов был известен среди своих сослуживцев тем, что умел собирать грибы в любую погоду и в любое время года. Свои «грибные места» он держал в секрете и всегда возвращался из леса с полными лукошками. Летом он приносил из леса знакомые и любимые всеми россиянами подосиновики, подберезовики, лисички; осенью – опята, грузди, волнушки; зимой – поздние маслята, грунтовые опята, вешенки; весной – сморчки и строчки. Кто-то из сослуживцев одобрительно относился к увлечению Смирнова, кто-то – презрительно, однако его грибы в соленом и маринованном виде обожали все без исключения.