Игрушка из грязных трущоб - Дана Стар - Страница 18

Кто будет покупателем, пока неизвестно. Она дала мне время до того момента, пока не найдёт клиента, и ещё пятьдесят баксов аванса. Так что, при виде такой баснословной купюры, я готова была прямо сейчас, хоть ей отдаться, хоть первому встречному, ибо мой бедный желудок уже до сквозных дыр себя же прогрыз.

Клиенты Госпожи являлись весьма солидными, обеспеченными мужчинами, а не каким-либо плешивым сбродом. Так что волноваться по поводу своей жизни не стоило.

Одна кошмарная ночь — и в моих руках престижная работа. А если соглашусь на дальнейшее сотрудничество — меня ожидает полнейшая безопасность, прочная крыша над головой, изысканное пропитание и море внимания.

То есть, Джалил просто предложила мне стать одной из «элитных шлюх», обслуживающих клиентов, прибывших из других стран, для заключения сделок с Дамиром о покупке украшений или эксклюзивной одежды для своих жён или же для пополнения коллекции брендовых магазинов.

До такого уровня я бы опускаться не хотела. Ведь я, всё ещё считала себя личностью с присущим стремлением выкупить собственную свободу.

И да, рабства можно избежать. Нужно лишь заплатить каких-то там десять тысяч долларов в качестве пропуска за стены трущоб.

Каких-то там…

Ага!

Проще повеситься, чем свободным стать! Потому что мой отец, потея с утра до ночи, зарабатывал по одному доллару в день, а мать — по два. Но иногда, если попадался щедрый клиент, максимум до пяти. И то половину суммы она сразу же спускала на новые шмотки, косметику, побрякушки дабы выглядеть как можно лучше, торгуя собой направо и налево.

Но всё же, я отчаянно нуждалась в защите. Ибо на заводе не позволялось расхаживать в лохмотьях, заляпанных грязью. Как это делала я. Тем самым, не привлекая к себе излишнего внимания.

А ходила я в старых поношенных джинсах, которые буквально спадали с впалого живота, отчего приходилось несколько раз подвязывать их верёвкой к такой же потрёпанной толстовке с капюшоном, благодаря которой я казалось толще обычного, в то время как голову «украшала» пацанская кепка, наглухо закрывающая лицо, а на ногах красовались подранные до дыр, в районе больших пальцев, кроссовки на три размера больше моего обычного.

Всю одежду я донашивала за отцом. Оттого и выглядела как беспризорный, никому не нужный бродяжка, от которого на добрых полкилометра куриными фекалиями несло.

Это была моя маскировка.

Которая всегда срабатывала.

Поэтому, если вдруг кто лицезреет без заляпанного грязью лица… я обрекаю себя на чудовищный риск быть отодранной до потери пульса в каком-нибудь помойном переулке, либо же переданной в один из дешёвых борделей трущоб. В котором пару лет назад безжалостно погибла моя мать, зарабатывая на кусок плесневелого хлеба умением широко раздвигать ноги и по самые гланды искусно сосать.

ГЛАВА 3.

На улице практически стемнело, но я всё ещё успевала до закрытия хлебной лавки. Мягкая, слегка шершавая купюра в пятьдесят баксов, приятно шелестела в моих руках, когда я невольно сжимала её в подранном кармане своей убогой толстовки. Для нашей нищей семьи — это целое состояние, на которое можно было месяц беззаботно жить. Признаюсь, банкноту такого масштаба я держала в своих тощих руках впервые в жизни. Отчего, приятная нега растекалась по всему телу, а желудок радостно сжимался, предвкушая в скором времени полакомиться тёплой выпечкой.

Последний раз я ела три дня назад. Моим ужином были протухшие объедки, найденные в одном из мусорных бачков вблизи зачуханной забегаловки.

Практически целый, но покрытый плесенью сэндвич… За право обладать которым буквально с бродячим псом подралась, поэтому получила несколько приличных укусов в области запястья. А пёс, в свою очередь, получил несколько сильных ударов металлической крышкой мусорника по черепушке, после чего, трусливо поджав хвост, сбежал.

Кажется, я выбила ему глаз.

Этим варварством я не гордилась. Но когда испытываешь ни с чем ни сравнимый голод… похер становится абсолютно на всё.

Почему раньше не додумалась нож достать? Нужно было прирезать. Ибо это, всё-таки, как-никак, но бесплатное мясо на неделю.

Чёрт!

Вот тупоголовая!

Собаки, как и любые другие животные в наших мусорных краях — большая редкость. Ибо все они съедаются. А эта псина, вероятно, либо из какого-нибудь трактира сбежала, либо из постовой зоны, охраняющей территорию трущоб. А может какой-нибудь маленький ребёнок у мамочки выклянчил. На что та, дабы порадовать своё единственное и драгоценное чадо, хорошенько хуёк соснула. Одного из постовых головорезов.

После драки с псиной жутко боялась, что бешенство подхвачу. Но судя по всему, собака была ухоженной и даже с ошейником.

Точно сбежала…

Прошло уже пару дней. Благо меня не трясло, пена изо рта не валила, да и на людей я не кидалась. Но раны от укусов начинали гноиться.

Естественно.

В такой-то антисанитарии…

Денег на лекарства не было. Просто промыла и перевязала чистой тряпкой. Но всё равно не помогло. Место ранения заметно побагровело и с каждым днём саднило всё больше и больше.

***

Осталось несколько кварталов до пекарни. Я оборачивалась на каждый посторонний шорох, страшась того, что какая-нибудь обколотая пьянь выскочит из темного переулка, отнимет мою драгоценную выручку и в качестве приятного бонуса — полакомиться нетронутой плотью.

Как говориться, то о чём думаешь — сбывается.

За долю секунды до того, как на меня полетел водопад из помоев, выплеснутый с верхнего этажа высотной фавелы, я успела отскочить в сторону, тем самым, не промокнув.

Заприметив случайного прохожего, невольно попавшего под раздачу, проститутка с тазиком, чьи ярко выкрашенные волосы были нашпигованы бигудями, выругалась так дико, словно это я её шлаком окатила, а не она меня.

Похоже, в этом районе не было системы канализации. И туалетов, соответственно тоже. Поэтому рабы испражнялись прямо на улице, просто выплёскивая содержимое «унитазов» на проходящий мимо сброд.

Никого это не заботило. Что в один миг, прямо на голову, может чьё-то дерьмо свалиться. Люди привыкли. Люди смирились. И не желали идти против власти… Похоже, подобная жизнь их вполне устраивала.

Трущобы делились на «зоны»: низшую, среднюю, и премиум класса. Мы жили на границе низшего и среднего сектора, в бетонном бараке, без окон, но с одной комнатой.

Отец собирался пристроить наше «счастливое» семейство в фавелы, в «средний класс», где я, собственно, в данный момент и находилась, двигаясь в сторону пекарни, но ему не хватало выдержки. Он сдался. Скапустился. И откинулся. Так и не осуществив обещанное.

Но самыми «элитным» апартаментами считались многоэтажки класса «люкс» в секторе «один», где было чисто, уютно и относительно безопасно. Проживали там в основном рабочие, которые вкалывали на фабриках или же «элитные шлюхи».

Эта зона надёжно охранялась. Допуск осуществлялся по специальным пропускам. Так как Дамир, главный наркобарон одного из самых прибыльных притонов, внимательно следил за здоровьем рабочих, остерегаясь какой-либо заразы, которую носил в себе каждый второй трущобный “мусор”. Ведь там же проживали и те невольники, которые производили высококачественный кокс, включая продукты питания. Поэтому главный ублюдок так лихо трясся за своё здоровье и здоровье клиентов, не допуская к работе сброд из «низшего класса». Таким образом, тиран боялся заразиться и заразить своих многоуважаемых клиентов. Именно перед началом рабочего дня каждый из невольников проходил предварительный медосмотр с дезинфекцией.

***

Показав средний палец шалаве с бигудями я со всех ног бросилась наутёк, петляя меж темными переулками, пока на дорогу не выскочила.

Как вдруг...

Яркий свет фар резко ударил в глаза, ослепив вплоть до потери ориентации, так неожиданно, что даже не сразу ощутила острую боль в животе, когда на нечто холодное, скользкое, и как камень твёрдое налетела.