Абордажная доля - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 53

— Полковник с недавних пор, — со смешком ответил ей. — Уходил майором, так что сходил удачно. Говорю же, звезды у нас раздают достаточно легко.

— Ну ничего себе, легко! — присвистнула она. — Папа вон в шестьдесят еще майор…

— Ну ты сравнила, конечно, нейтрино с дубиной. Твой отец где служит? На Земле, в тылу, снабженцем. Тут кормят хорошо, но желающих получить повышение — пруд пруди. А нашу братию по всем горячим точкам галактики мотает. Выжил, не запятнав честь мундира, — уже неплохо, задачу при этом выполнил — молодец, перевыполнил — герой. Мотало. «В поля» меня больше никто не пустит.

— Не могу сказать, что меня это расстраивает, — проворчала Алиса, а через пару секунд со вздохом добавила: — Как-то побаиваюсь я вас с папой знакомить. Если вы с Димкой чуть не подрались, с отцом точно сцепитесь. Он тяжелый человек.

— Я задействую все свои красноречие и выдержку, — почти серьезно заверил ее. — Если он, конечно, не вынырнет откуда-нибудь из-под стола прямо сейчас или в какой-то другой неудобный момент.

И отклонился чуть в сторону, вытягивая шею и заглядывая под стол.

— Брр-р! — Алиса вздрогнула, тряхнула головой и ткнула меня пальцем в грудь. — Даже в шутку такого не говори! Никогда!

— Ни слова о Драконе, да? — рассмеялся я. — Хорошо, не буду. Давай есть, а то остынет.

Поели мы без спешки, и к тому времени, когда закончили, стало понятно, что это был ужин. Сидеть в полотенцах к этому моменту стало уже странно, без — Алиса мерзла, да и нагота сейчас отвлекала, так что в конце концов мы приняли решение устроиться в постели. Во-первых, удобно, а во-вторых, навевало воспоминания о совместном перелете. Удивительно приятные, невзирая на все приключения.

Я улегся на спину, заложил одну руку за голову, а второй обнял прильнувшую к моему боку и удобно пристроившуюся на моем плече Алису и спросил, стараясь сосредоточиться на делах и не отвлекаться на приятные ощущения:

— И что именно ты хочешь услышать?

— Ну-у… Скажи, вот те видения на станции, где ты лишился руки и где едва не застрелился, это были фрагменты из жизни?

— В некотором приближении. То есть все было не именно так, но обстоятельства похожи. Например, бомбежки и гор с хибарой не было, но я действительно чуть не сдох. И, кстати, именно тогда окончательно возненавидел звезды. А второй эпизод… Ну, как-то так, только оружия у меня не было. Кто бы меня пустил в запой, да с табельной пушкой! По-моему, для этих испытаний они использовали ту самую систему, в которой жили сами, — позволяющую переживать воспоминания. С одной стороны, как будто соблюдается принцип о невмешательстве в разум, а с другой — можно эти воспоминания отчасти исказить. Причем, насколько я понял, искажает их твой собственный разум, следуя заданному эмоциональному настрою.

— Выходит, и девушка та была на самом деле? — осторожно, с опаской спросила Алиса, явно куда больше заинтересованная моей жизнью, чем деталями технологий ксеносов. — Кто она?

— Она… Лена. Вин! Это получится достаточно долгий экскурс в мою биографию.

— А мы вроде бы не торопимся, разве нет?

— Ну, не меня ждали дома к десяти часам вечера, — усмехнулся я. — Впрочем, как знаешь, я все равно не хотел тебя сегодня отпускать.

— Отец будет ругаться, — вздохнула девушка.

— Переживем. Кроме того, оставить тебя здесь на сегодня — в его интересах и в твоих тоже, — заверил я и пояснил, не дожидаясь вопроса: — Если я высплюсь, я буду гораздо добрее при встрече с ним и шансы разойтись с миром повысятся.

— Опять последствия изменения?

— Да, они самые. За время перелета в твоем обществе я привык нормально спать, и отвыкать оказалось… неприятно. Так что я предпочитаю провести эту ночь с тобой под боком.

— Ну, раз ты меня на сегодня похитил из родного дома, тем более рассказывай! Что там за экскурс? Твоя биография мне тоже очень интересна.

Биография у меня и правда… занятная, и в свое время я наслушался шуточек на эту тему. Отец, по чьим стопам я пошел в конечном итоге, был офицером, причем боевым, он успел только определить меня в кадетское училище, а потом погиб. В итоге воспитывала меня мать, женщина очень возвышенная и, по понятным причинам, после смерти мужа с неприязнью относившаяся к военным. Так что за плечами у меня занятия музыкой, этикетом и еще прорва совершенно бесполезных бойцу навыков настоящего дворянина: сама мать происходила из не особенно знатного, но весьма старого рода с традициями, вот и пыталась по мере сил перебороть влияние пусть и любимого, но имевшего другой взгляд на жизнь мужчины. Мама очень возражала против того, чтобы я связывал свою жизнь с армией, но я уже тогда был исключительно упертым типом, и она со мной банально не справлялась.

А с нами по соседству, дом-то офицерский, жила семья друга и сослуживца отца, погибшего вместе с ним: мать и дочка, Лена, на пять лет моложе меня. Поскольку дисциплинировать другими способами не получалось, меня постарались привлечь к воспитанию этой малявки, приучить к ответственности. Отчасти это даже получилось, потому что вскоре я привязался к девчонке, всерьез опекал ее и считал младшей сестрой. Ну и… перестарался.

В двадцать четыре года она предпочла удрать с планеты, лишь бы освободиться от моего присмотра. Кончилось все плохо. Собственно, к тому моменту уже умерли наши матери, так что я после Ленкиной смерти оказался полностью предоставлен самому себе.

— Ты не виноват, — тихо заверила Алиса, поцеловав меня куда-то в ребра.

— Виноват, — возразил твердо. — Не полностью, но отчасти — да.

— Ее точно так же могли и на Земле похитить! — горячо возразила девушка, приподнявшись, чтобы заглянуть мне в лицо. — Что, надо было посадить под колпак? Тогда бы она не смогла сбежать? Если человеку суждены неприятности, он их найдет где угодно!

— Не горячись, я же не собираюсь прощаться с жизнью. Это было много лет назад. Вспоминать, конечно, тяжело и грустно, но — отболело, да и выводы я сделал давно. Простые, но почему-то дойти до этого получилось только через потрясение.

— Какие? — уточнила Алиса, потому что я замешкался с продолжением.

— Если от гражданского человека требуется повиновение и послушание, ему нужно в первую очередь четко обрисовать всю картину и попытаться добиться понимания, — ответил со смешком. Девушка явно ожидала каких-то совсем иных откровений и теперь глядела очень удивленно. — У вас нет условного рефлекса подчиняться приказам.

— Ты поэтому сразу отнесся ко мне… вот так? — сообразила она.

— Мне нужно было, чтобы ты не доставляла неприятностей. Как видишь, тактика себя оправдала.

— И после смерти Лены ты согласился на все это? — вернулась Алиса к прежней теме. — Внедриться к пиратам?

— Нет, с пиратами все случилось гораздо позже. А тогда мне просто нечего было терять, и я… в общем, многократно отличился. Потом из-за ранения меня отстранили от боевых вылетов. Пить я, конечно, уже не нил, я вообще после Ленкиной смерти больше алкоголь не употребляю — понял, что в случае чего могу сорваться, и прощай, здоровая голова. И вот тогда на каком-то сборище заговорили о том, что хорошо бы прищучить «Тортугу». Из этой болтовни вырос примерный план операции, а Гарольд — тот подпол, о котором я упоминал, — за него неожиданно для всех уцепился. Он мужик уже немолодой, у него к пиратам свои счеты: лайнер, на котором летела его семья, захватили, и никто из близких не выжил. Во всяком случае, найти никого не вышло, как тогда с Ленкой. Жена и трое детей. Гарольд нашел еще троих таких же отморозков вроде меня, но их судьба мне неизвестна. На изменение никто из них не пошел, а я вот рискнул.

— Глеб, а каким ты был раньше? Ну, до изменения.

— Если интересно, можно поискать по друзьям голографии, — пожал я плечами. — Волосы вот были темные, глаза тоже, кожа, может, смуглее, а в остальном почти такой же. Во всяком случае, все старые знакомые узнают почти сразу.

— Интересно, поищи, — попросила Алиса и тут же продолжила расспросы: — А кто проводил операции? Если бы ты был полноценным шпионом, я бы решила, что какой-нибудь секретный правительственный центр втихаря занимается исследованиями. А на самом деле?