Он, другой и ты (СИ) - Пожидаева Ольга - Страница 4

— Да, — в унисон ответили Саша и Владимир.

— Где фартук? И бейдж? — снова суровый тон.

— Эээ, — замялась Саша. — Фартука не досталось, а бейдж еще не сделали.

— Иди работай, Саш, — великодушно отпустил ее на кухню менеджер, на которого через секунду снова полился ор вперемешку с бранью за отсутствие фартуков и значков у официанток.

Слегка ошалевшая девушка зашла на кухню, где давил фреш бариста Лешка, тот самый, который заценил ее в день собеседования.

— Опять Дима Петрович орет на Вовку, — покачал он головой. Они с Владимиром общались на короткой ноге, хотя Лехе было всего девятнадцать.

— Дима, кто? — не поняла Саша.

— Дмитрий Петрович, он — владелец. Не знала что ли? — тоном знатока оповестил ее Лешка.

— Нет, — Саша аж сглотнула.

— Ну теперь знай. Он любитель вопить по поводу и без. Лучше не косячь при нем, — присоветовал кофевар и ускакал.

Саша слегка припухла. Хотелось присесть и все обмозговать, но служба звала ее в зал. Следующие полчаса она носилась, как гончая, потому что даже пятиминутный перекур в вечерний час создал завал. За ее столиками нужно было поменять пепельницы и убрать пустые чашки, а на стойке уже скопилось несколько готовых заказов, которые следовало срочно отнести, потому что кофе невыносимо быстро остывал.

Пока Саша все это разгребала, из кухни вышел тот, кого она теперь боялась, как огня. Дмитрий Петрович, как ни в чем ни бывало, уселся за один из столов, видимо, к своим приятелям, и влился в общую беседу. Саша по дороге к своим столикам тайком поглядывала на него — ничего в этом человеке не выдавало недавнего бешенства. Он теперь больше походил на того парня, что поймал зазевавшуюся девицу, чем на вопящего монстра. При более тщательном изучении Нестерова отметила, что лет ему уж точно никак не меньше тридцати, но когда он улыбался, то выглядел моложе. Его слова тоже приобрели для Саши иной смысл. «Не падай тут у меня» — он просто не хотел, чтобы она шлепнулась возле его кофейни. И никакого романтично собственнического подтекста в этом не было. Почти сразу девушка отмела все свои глупые фантазии о нем. Конечно, она не перестала считать его привлекательным и харизматичным. Янтарные глаза, задорная улыбка мальчугана и непослушные русые кудри волновали ее кровь, а щетина, которую босс отращивал дня три, не меньше, придавала ему брутальности и какого-то особого небрежного шарма.

Но теперь Саша видела и обратную сторону его образа. Девушка понимала, что если этот человек выльет на нее хотя бы десятую долю того дерьма, что досталось сейчас Владимиру, она просто разревется, а этого совсем не хотелось делать.

В общем, Саша стала стараться работать во сто раз лучше, дабы не дразнить гусей. Вечер прошел гладко, если не считать злющего Владимира, который срывался на официантках по поводу и без. Но Нестеровой от него ничего не досталось. На следующий день Дима Петрович, как его называл Леха, лишь одарил ее одобрительным кивком, который сочетал в себе приветствие и удовлетворение от ее внешнего вида, ведь Саше наконец выдали фартук и бейдж.

Дни неслись, меняя друг друга. Саша все глубже внедрялась в систему работы кофейни: благодаря своему характеру она завела приятельские отношения практически со всеми работниками. Не сказать, что она была тихоней, но уж точно и не склочным борцом за права угнетенных. Поэтому девушка производила позитивное впечатление как на администраторов, так и на официанток с баристами и поварами.

Владимир, который очень даже скоро проникся к ней особой симпатией, предложил перейти на ты и работать только в его смены. Саша с радостью согласилась с последним, ведь с другим менеджером, Татьяной, ей нравилось меньше. Вообще, Саша с женщинами ладила всегда хуже, чем с мужчинами. Почему-то. Однако, даже после месяца работы с Вовой она не смогла отвыкнуть от уважительного обращения на вы. Саша звала его коротким именем, иногда использовала шутливую кличку папа Володя, но всегда — вы. Наверное, воспитание не позволяло ей фамильярничать, а может, подсознание подсказывало, что так она уж точно проведет четкую границу в их отношениях. Ведь ее менеджер, хоть и был человеком серьезным и семейным, но не стеснялся пускать слюни на молоденьких посетительниц кофейни. Саша частенько закатывала глаза, когда они с Лехой на кухне или во время перекура обсуждали чью-то попку или смазливую мордашку. «Мужчины, такие мужчины», — в очередной раз повторяла про себя Саша, унося заказ в зал.

Нестерова наслаждалась работой. Ей нравилось встречать новых гостей и завсегдатаев, нравилось чуть флиртовать с молодыми людьми, пока они делали заказ, нравились перекуры с девчонками, во время которых они полушепотом жаловались друг другу на барист и менеджеров. Саша любила вечерние посиделки после смены с пивом и сигаретами, ночные обжираловки в закусочной для таксистов, куда они иногда заезжали по дороге домой.

Одно только печалило — усталость. Девушка оказалась не настолько выносливой, как считала. Хотя, возможно, дело тут было в отсутствии силы воли и упорства. Неважно, но факт оставался фактом: Саша практически забила на учебу. Не было сил вставать в семь утра и ехать на пары, даже в десять ей с трудом удавалось оторвать голову от подушки, и не имело значения, работала она накануне или нет. Общая усталость накопилась буквально за неделю, превратив девушку в сомнамбулу. Казалось, что каждый день похож на предыдущий, ведь Сашина совесть поднимала ее только на работу, которую в целом не грех было разбавить учебой. Но сил и желания на это не было, поэтому и в универ нога Нестеровой тоже не ступала. Хотя совесть грызла ее за это со страшной силой, угрожая расплатой за лоботрясничество во время сессии.

Несмотря на муки совести, Саша начала планировать поездку в Москву к Гришке, ведь первая получка жгла карман, а Птиц так сладко зазывал ее в гости. Заранее договорившись об обмене сменами в кофейне, она уже вовсю представляла себя гуляющей с Птицыным под руку вдоль набережной Москвы-реки. Гриша уверял, что проблем с ночевкой не будет, и Саша вполне допускала существование коварного плана по ее соблазнению. Она еще не до конца решила, саботировать этот план или, наоборот, подыграть. Чуйка подсказывала, что лучше будет ориентироваться по обстановке. Если между ними опять вспыхнет та неземная страсть, что и прежде, то почему нет? Саша снова вспомнила свои метания: как у нее рвало крышу от Гришки, как в то время ее раздражал Женя, как кстати отвлек Денис… Нестерова глубоко затянулась, воображая, как бы все сложилось, если бы тогда она категорически отказалась от Жени.

«Запрети я ему звонить и писать, он бы сдался, не приехал, — рассуждала Саша, сидя утром в коридоре у служебного туалета кофейни. — И не было бы у меня в животе этой черной пустоты». Она сглотнула ком, прогоняя слезы и настраиваясь на рабочий, позитивный лад, но в этот день, все вокруг, кажется, решило напомнить Нестеровой о ее никчемности.

— Дорогая, ты тут корень пустила? — Вова присел рядом на ящик с какими-то инструментами и сам закурил.

Дмитрий Петрович с утра пораньше опять на него орал, отчего у папы Володи было прескверное настроение. Саша закатила глаза и послушно потянулась тушить лишь на половину выкуренную сигарету.

— Да, ладно, докуривай, — видимо, устыдился самого себя начальник, проявляя милость.

Сашка фыркнула, делая последние три затяжки, и не без удовольствия похвасталась:

— Я в Москве, наверное, ни в одну кофейню теперь не смогу зайти, но вам, так и быть, привезу сувенирчик.

— Когда это ты собралась в Москву? — совершенно натурально удивился Владимир.

— Завтра. У меня и билет уже куплен.

Саша слегка сдрейфила от недовольной мины начальства.

— Вы, девки, издеваетесь надо мной? — тут же вспылил менеджер. — Одна там корчит из себя мученика, вторая сваливает. Нестерова, у тебя смена послезавтра! Ты рехнулась? Какая к чертям Москва?

— Петрова меня заменит, мы договорились, — недоумевая, просветила менеджера Саша.