Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 5

В-четвёртых, Максим полюбил выходить из дома спозаранку с небольшим рюкзаком. Остановившись, некоторое время думал — налево, к реке? Или повернуть направо и пройти метров триста до луга? А может, дойти до Потаповки и огородами добраться до леса? В городе он вряд ли смог бы часто выбираться на природу. А здесь всё было в шаговой доступности. Биология для Бондаренко была не просто профессией, но и хобби. Он даже завёл блог, рассказывавший о местной флоре и фауне. И, на радость учителю, сетевой дневник, хоть и медленно, но набирал популярность.

Семёновна весной выделила квартиранту целую сотку земли. И он с увлечением ковырялся в огороде, экспериментируя с культурными и дикими растениями.

И в-пятых, зарплата, хоть и мизерная, оказалась чуть выше, чем у однокашников, работавших в городах. Семью он бы вряд ли прокормил, но на себя, да в сумме с регулярными продуктовыми поставками от родителей вполне хватало.

Переживания по поводу досуга тоже оказались беспочвенны — маршрутное такси между городом и Красносельем курсировало регулярно. Собираясь на встречу с приятелем, учитель выходил из дома даже позже, чем живший в спальном районе города друг.

Единственное, что омрачало жизнь Бондаренко — классное руководство. Бывший директор всучила ему десятый, теперь уже одиннадцатый, класс. Два парня и две девушки. Мальчишки долго не воспринимали преподавателя всерьёз, а девчонки, особенно Марушкина, безостановочно флиртовали. Плюнув на учительский авторитет, Максим Андреевич попытался выстроить отношения с подростками в совершенно непедагогичном формате — он старший товарищ, шпион на вражеской учительской территории, они — его помощники в адаптации к сельской жизни. И внезапно это сработало. Самое главное — уважение — было достигнуто. А там, где есть уважение, есть и послушание. Марушкина, правда, кокетничать не перестала, но это были мелочи.

Прозвенел звонок.

— Что натворил? — Деловито спросил Максим Андреевич.

— Артём повёл плечом, буркнул, что он ничего плохого не делал, и ушёл.

— И вы, естественно, тоже не в курсе. Точно моя помощь не нужна?

— Не нужна, — ответила за всех Марина, — только, Максим Андреевич, когда Артём придёт, мне тоже надо будет выйти.

Бондаренко внимательно посмотрел на подростков. Бледный Коваль, Сычкова с пунцовыми ушами и Марушкина с опухшим от слёз лицом сидели, как на иголках. Да уж, явно случилось что-то серьёзное. Хотя, с другой стороны, он, как классный руководитель, должен был узнать о проблемах подшефных учеников первым. Раз ему никто ничего не сообщил, значит, у ребят проблемы личного характера.

Но тогда при чём здесь директор?

Решив не забивать голову лишними проблемами, Максим Андреевич начал урок. А минут через пять понял, что толку от этого никакого — подростки не слушали совсем.

— Так. Может, расскажете, в чём дело?

— А скажите, вам нравится Инесса Геннадьевна? — Марушкина заговорила первой, хотя Коваль старательно на неё зашикал.

— В каком смысле? — Биолог подобного вопроса никак не ожидал.

— В прямом. Не в смысле, как женщина, а как человек. — Ирина выжидающе смотрела на учителя, не обращая внимания на угрожающие жесты Славки.

— Она мой непосредственный начальник. Я не могу обсуждать, нравится она или не нравится, — начал было Максим, потом увидел, как разочарованно вытянулось лицо ученицы, и торопливо добавил, — но скажу честно, я очень рад, что через две недели её здесь не будет.

Реакция оказалась совсем не та, на которую рассчитывал.

— Как не будет? Почему? — Ахнула Сычкова.

— Вы же знаете, Инесса Геннадьевна временно исполняла функции директора. Основной её задачей было выбрать главнокомандующего. Она всё это время присматривалась к коллективу, и теперь должна предложить в райисполком кандидатуру. Или несколько. Как мы, учителя, поняли, у неё уже есть претенденты. Правда, нам не сообщали, кто. Но через две недели директором станет кто-то из наших преподавателей.

— Катастрофа. — Марина схватила себя за пылающие уши. — Мы зря испортили кабинет!

— Да что случилось-то? Вы можете внятно объяснить? — Бондаренко разозлился. Эти тайны мадридского двора стали раздражать.

Ответить дети не успели. Вернулся Семашко. Не обращая внимания на учителя, школьники наперебой стали задавать вопросы. Артём отмалчивался, опасливо поглядывая на Максима Андреевича. А тот секунд десять просто сидел, смотрел на учеников и обалдевал от их наглости. Потом пришёл в себя и стукнул кулаком по столу:

— Так, хватит! Артём, на своё место! Марина, тебя ждёт Инесса Геннадьевна, вперёд!

Макс поднялся и свирепым взглядом обвёл класс. Подростков проняло, и они затихли. Марина, у которой в глазах плескалась паника, молча вышла из кабинета.

— А теперь я хочу услышать, в чём дело. Немедленно.

Несколько секунд оставшаяся тройка собиралась с мыслями. А потом все заговорили одновременно. После грозного окрика оратор остался один — Коваль. Периодически в повествовании проскальзывали нецензурные выражения, но Андреевич не обращал на них внимания — не до того было.

Глава 5

Аромат духов можно было бы назвать утончённым и приятным, если бы не концентрация. Марине подумалось, что после разговора она ещё долго будет выдыхать на окружающих пары директорского парфюма. Но спустя мгновение девушку перестал заботить запах — она увидела на столе блюдечко, на котором кучкой лежали полуразложившиеся мыши и три яйца.

— Ну что, дорогуша, поговорим?

— О чём? — Марина взяла себя в руки и решила держаться до последнего.

— Я знаю, что одиннадцатый класс практически в полном составе шарил в моих вещах. Твой одноклассник во всём признался, и даже указал, где вы оставили «подарочки». А ещё он сказал, кто был организатором. — Крокодиловна уставилась холодными глазами на Сычкову и выжидающе приподняла бровь.

— Не знаю, о чём вы говорите.

— Хватит! — Инесса Геннадьевна заорала так неожиданно, что школьница вздрогнула и съёжилась от испуга. Глаза директрисы полыхнули красным, совсем, как во сне, но через миг Марина поняла, что ей показалось.

— Ненавижу личинок, таких, как вы — бесполезных, но сующих везде свой нос. — Голос, казалось, проникал в самые глубины мозга. — Немедленно отвечай — где вы рыскали и что нашли?

— Мы пришли, чтобы оставить в кабинете мёртвых мышей и проколотые яйца. Кроме этого, я испортила мясным бульоном дверь. Всё для того, чтобы в вашем кабинете установился неприятный запах, потому что…

— Это я уже знаю. Наплевать. — Крокодиловна подошла вплотную к девушке, наклонилась и вкрадчиво спросила: — Итак, где вы рыскали и что искали?

Половина сознания Марины была в панике — почему, зачем я отвечаю? Нельзя говорить! А вторая часть рассказывала. Торопливо, суетно, стараясь ответить как можно более подробно и правдиво.

— Мы нашли мёртвого кота вон в том шкафу.

— И всё?

— Да.

Странное облегчение сменило гримасу ненависти.

— Собака вашего котяру загрызла, прямо на крыльце школы. Не хотела, чтобы дети увидели, вот и убрала подальше, чтобы потом выбросить.

Марина хотела спросить, зачем такие сложности, если можно было попросить уборщицу выбросить труп сразу, но решила на всякий случай промолчать.

Инесса Геннадьевна села на диванчик, стоявший у стены, забросила ногу на ногу и задумчиво посмотрела на школьницу. А та исподтишка разглядывала директрису. Выглядела Крокодиловна, конечно, шикарно. Деловой костюм василькового цвета сидел на хрупкой фигурке идеально. Длинные, стройные ножки в дорогих туфлях, элегантная стрижка — Сычкова могла бы позавидовать, если бы не личико.

Черты были правильными, утончёнными. А вот цвет кожи подкачал — скрыть неприятный красно-бурый оттенок лица не могла даже дорогая косметика. Не одну версию выдвигали в школе — от хронического алкоголизма до артериальной гипертензии, но к единому мнению так и не пришли.

— Что же мне с вами делать? Такое поведение должно иметь последствия.