Спец - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 45

Комсомолка попыталась снова рот открыть, но я махнул на ту руку и достав из кармана апельсин протянул Дарье, буркнув:

— Витамин молодой мамаше.

Та взяла, после этого я направился к машине, прихрамывая. Что-то действительно нога разболелась, тут трость кстати была. Из-за новостей что я только что узнал, адекватно вести себя я не смогу, где-нибудь да сорвусь, так что поездка сегодня в ЗАГС откладывается. А найти время будет сложно, если только после войны. Освободив машину из плена любопытных, неторопливо двигаясь, я покинул дворик госпиталя и покатил по улице к выезду из города, продолжая размышлять. Анна отрезанный ломоть, если Дарья надеется нас помирить и подобную чушь, то такого не будет никогда. Это как из своего туалета, выложенного плиткой, чистенького и вымытого, перхать в колхозный сортир, загаженный до предела. Спать на грязных досках, и есть с пола. Анна для меня, до измены — это тот чистый туалет, после — сортир. Я именно так всё воспринимаю. Разница ощутима, да, я брезговать буду её касаться, что уж говорить про секс. Бр-р, даже думать не хочу. Так что развод дело решённое и я не передумаю ни сейчас, ни потом.

Пока катил по улочкам, я всё же намного успокоился, и обдумывая своё бегство из госпиталя, решил, что всё делаю правильно. И всё же, а чей ребёнок? И как Евгений отговорился от отцовства и убедил что тот не его? Или к облегчению того, к нему не подходили с этим вопросом? Вот это вполне возможно. А ведь можно будет проверить, но только после рождения. Амулет соответствующий у меня есть, там имелась функция определения родства, результат стопроцентный, не то что тест «ДНК», которого пока особо и не существовало. Если ребёнок мой, то признаю, но опять-таки развод это не отменяет, и даже разрешу носить мою фамилию, раз моя кровь и плоть. Если будут долги по алиментам, выплачу, и возможно даже буду помогать, ребёнку, и только ему. А вообще, почему и не помедлить с разводом? Мне эта мысль пришла только что, когда я остановился у пельменной, она работала. Оставив машину, я прошёл в помещение и взяв тарелку пельменей, двойную порцию со сметаной, хлеба и чая с бутербродами, устроился в сторонке за столиком, и продолжил размышлять. А ведь и плюсы в этом есть, я ведь военно-полевую жену завести собираюсь, а тут если что, разонравится, или излишне приставучей станет, то извини дорогая, я женат и развода мне не дают. Комсомол запрещает. Это если та совсем достанет. Но возможны варианты гражданского брака, жить семьёй, детей нарожать что возьмут мою фамилию, только женат я буду на другой. Как я уже говорил, везде есть свои плюсы и минусы. Вот и получается, брак с Анной будет отличной ширмой. С кем она жить будет и от кого детей вынашивать, это уже её заботы, и меня не интересует.

После обеда, время было пол двенадцатого, я вернулся к машине и покатил дальше. Раз свободное время лишнее оказалось, не буду задерживаться, и раньше пригоню «Миг» на наш аэродром. Так я проехал пост на выезде из столицы, и погнал дальше, развив приличную скорость, за мной даже столб пыли стоял, что явно не доставляло удовольствия другим участникам движения. Однако мне нужно было развеется, скинуть напряжение, разжать ту пружину что начала скручиваться, когда я узнал о положении Анны, и мне это удалось. Вскоре я свернул и стал удаляться в сторону, сканер обнаружил подходящую площадку и людей рядом нет. Убрав машину, я прождал, когда мимо пролетит «УТИ-2», после чего достал «Миг-3». Мотор ещё теплый был, скорее даже горячий. В последний раз я на нём летал под жарким солнцем Аргентины. Думаю, это у меня самая проблемная машина из всех. Мало того что это редкая разновидность истребителя, высотник, так ещё малый ресурс двигателя. Если бы я часто не возвращал мотор к исходному состоянию, благодаря амулетам, его давно бы пришлось выбросить. Ресурс тридцать моточасов, куда это годится? Я же на этом «Миге» уже налетал часов сорок, и планировал дальше летать, восстанавливая самолёт. Однако, как это будет происходить в Горьком, даже и не знаю. Восстанавливать мотор и поднимать его ресурс будет сложно, могут заметить. Тут и Никите изрядно работы, и возможно придётся заказывать новые моторы для машины. Там на месте видно будет.

Я надел парашют, наш советский, хотя ремённая система у немцев мне казалось удобнее, и я обычно использовал её. Фуражку поменял на шлемофон, и так устроившись в кабине, запустив двигатель, пошёл на взлёт. Кстати, машина радиофицирована, и рация мной доработана. Неплохая слышимость, и треска помех почти что нет. Особо набирать высоту я не стал, тут лететь-то пару минут. Только отоврался от земли, успел осмотреться по сторонам, поднявшись метров на двести, как вон уже полоса виднеется, так что лёг накрыло и с разворотом, одновременно выпуская шасси, пошёл на посадку, сбрасывая скорость. Посадочная скорость у «Мигов» говорят избыточная, но на мой взгляд всё познаётся в сравнении, в будущем скорость ещё выше будет. Мне она виднелась приемлемой и жаловаться я не спешил. Тут проблема обычно не в машинах, а в полосах для посадки, и вот подгоняют под них все наличный машины. Сел я красиво, на три точки, мягко, как говорят лётчики, и сбросив обороты мотора покатил по полосе, приближаясь к тому месту где должен ждать Никита, однако его не было. Но это и понятно, я прилетел раньше чем договорились. Подкатив к месту, тут был свободная стоянка, укрытая маскировочной сетью, и заглушив двигатель, на докате подкатил к месту стоянки, нажимая на тормоза. Машина встала. Отодвинув назад фонарь, я стал выбираться на крыло, не забыв достать фуражку и трость, наблюдая как ко мне бежит с десяток человек, да от штаба машина пылила.

Опознали меня сразу, помогли спустится с крыла, подошедший Никита забрал его вместе с шлемофоном, убрав в сторону, и с другими механиками закатил самолёт в укрытие, предварительно развернув его. В машине был дежурный по полку с парой лётчиков, те тоже с интересом осмотрели самолёт, номер у того был «сорок восемь» и забрав меня, укатили, пока Никита с парой помощников занимался самолётом, принимая его. Нужно осмотреть, провести обслуживание, заправить, вооружение проверить. Хотя, чего его проверять, всё на месте, снаряжено, хоть сейчас в бой. Мы же доехали до здания штаба, где недавно прибывший от комдива Иванов, приветливо кивнув, спросил:

— Так значит машину нашёл? Быстро. Я честно сказать в это не верил. Ладно, давай документы на неё, оформим на тебя.

— М-м-м. Товарищ майор, я машину обещал достать, я достал. Документов нет, она по ним вообще списана с полностью выработанным ресурсом и разобрана на запчасти.

— А как я её оформлю? — спросил начальник штаба полка, проходя в кабинет. — Бумага на неё нужна.

— Подожди, — остановил начштаба майор Иванов, и спросил у меня. — Её не хватятся?

— Я её у интендантов за ящик водки купил. Машина в порядке, но документов нет, тут всё честно и вопросов нет. А по поводу как записать. У вас же есть машины разбитые, что не восстановить. Вот можно по документам такой разбитой и записать её. Не думаю, что кто-то проверять будет, главное наличие.

— Дело говорит? — кивнув на меня, спросил комполка у начштаба.

— Ага, а разные номера на моторах вписать, или фюзеляжа? — проворчал тот. — Ладно, двигатель запишем как заменённый, с кузовом что-нибудь придумаем. Сделаем документы, к вечеру будут, и машина станет числится за полком.

— Работай, — кивнул Иванов тому, а когда начштаба вышел, спросил у меня. — А у твоих интендантов ещё есть самолёты?

— Да нет, они по вооружению, а этот «Миг» вообще в карты выиграли.

— Они там что, вообще белены объелись?! — взвился майор. — Боевые машины в карты проигрывать.

— Да это они мне так объяснили, товарищ майор, могли и пошутить. Весёлые ребята. А самолёт им действительно случайно достался.

Тут снаружи зазвучала сирена, и я тут же спросил:

— Что это?

— Боевая тревога, — на ходу застёгивая верхние пуговицы френча, быстро выходя из кабинета, пояснил майор. — Немцы летят.

Дежурный что пообщался по телефону, на вопросительный взгляд майора пояснил: