Тысяча четыреста восемнадцать дней
(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - Митяев Анатолий Васильевич - Страница 61

Теперь людей спасали катера и шлюпки. Среди спасенных был раненый контр-адмирал Владимирский. Добрался он в Одессу на торпедном катере и только во время высадки был доставлен на крейсер «Красный Кавказ».

Отряд десантно-высадочных средств не прибыл в назначенное время в точку рандеву, что могло повлечь срыв высадки десанта.

Контр-адмирал С. Г. Горшков (впоследствии Адмирал Флота Советского Союза), на которого после гибели «Фрунзе» Военный совет Черноморского флота возложил руководство операцией, решил высаживать десант с помощью корабельных плавсредств.

Во втором часу ночи крейсеры и эсминцы, не доходя 15 кабельтовых до берега, встали на якорь. 16 минут корабельные орудия обрабатывали место высадки, а затем к берегу пошли шлюпки с десантниками. Чуть раньше в тылу румынских частей приземлились 23 моряка-парашютиста. Контрудар начался. Все дальнейшие действия развивались по плану.

Враг отброшен

Об отваге и дерзости моряков-парашютистов ты прочтешь в рассказе Леонида Соболева «Батальон четырех». Рассказ входит в его книгу «Морская душа», без этой книги тому, кто хочет знать военные события на Черном море, не обойтись. А я скажу только: панику моряки у румын устроили изрядную. Неприятелю показалось, будто у него в тылу не горстка храбрых людей, а большой отряд…

В три часа ночи контратаковали противника войска южного сектора. Получасом позже бомбардировщики, прилетев с крымского аэродрома, сбросили бомбы на резервы и тылы противника. Следом самолеты майора Шестакова провели штурмовку двух немецких аэродромов, на одном стояли «мессершмитты», на другом — «юнкерсы». Многие летчики, спавшие в палатках, погибли от пулеметных очередей «ястребков», были взорваны склады горючего и боеприпасов и было уничтожено больше двух десятков вражеских машин (из сорока).

Высадка десанта с кораблей затянулась до 6 часов утра. Тем не менее морские пехотинцы действовали успешно. Без особых усилий они сбили неприятельский заслон на берегу. Враги бежали, не успев уничтожить указатели заминированных участков. Так же поспешно бежали артиллеристы дальнобойной батареи, принесшей столько вреда городу и порту. Моряки быстро продвигались в тыл противника. Вместе с передовыми подразделениями шли корректировщики с эсминцев. И когда один наш батальон был контратакован у штаба румынской части, корабли тут же помогли ему артиллерийским огнем.

Сообщения одно тревожнее другого валились лавиной на неприятельское командование. Первое время оно не могло понять, что происходит, откуда грозит самая большая опасность. Совершенно очевидной опасностью были десантники. Но логика военных действий подсказывала, что будет и еще что-то — худшее. А где? Здесь, в восточном секторе? Или в южном? Там ведь началась атака…

157-я дивизия и ее соседи готовились начать свои главные действия в 8 утра. А за полчаса до этого, в 7.30, началась наша артподготовка. По врагу били полевые, береговые и корабельные орудия. Огонь был сильный. Румынская артиллерия была подавлена. В назначенное время пехота поднялась в атаку. Особенно хорошо пошли полки новой дивизии. В середине дня их пришлось даже придержать на час-другой, чтобы с ними выровнялись части старых приморцев, продвигавшиеся медленнее. К исходу дня в районе Дофиновки бойцы встретились с морской пехотой. Такие встречи всегда бывают волнующими. Соединение войск, идущих с разных направлений, как бы подводит итог боев, свидетельствует об их успешном завершении.

Наступил вечер 22 сентября. Враг в восточном секторе был отброшен на десять километров. А у наших войск еще хватало энергии гнать врага дальше. Однако командующий Приморской армией генерал-лейтенант Георгий Павлович Сафронов остановил наступление, даже отдали врагу без боя несколько населенных пунктов, захваченных морской пехотой. И это было хорошее решение. Вот почему. Оборона у Одессы имела вид дуги. Протяженность дуги с увеличением радиуса — расстояние от города до неприятеля — увеличивалась. А ведь каждый прибавившийся километр надо оборонять, держать на нем определенное число бойцов, пулеметов, орудий. Длинную дугу оборонять нам было нечем, мало было войск. Поэтому командующий выбрал самый выгодный радиус; при выбранном радиусе плотность советских войск на дуге была достаточной для прочной обороны, а противник уже не мог обстреливать порт, не мог препятствовать приходу и разгрузке транспортов со всем необходимым для жизни и борьбы Одессы.

Лидер «Ташкент». Отконвоировал без потерь 17 транспортов, перевез около 25 тысяч человек и 2500 тонн грузов защитникам Севастополя, провел 100 боевых стрельб, сбил и повредил 13 фашистских самолетов. В июле 1942 г. затонул в Цемесской бухте, получив прямые попадания крупными авиабомбами. Поднят летом 1944 г.

Доблесть эсминцев

Пожалуй, труднее всего пришлось в этой операции эсминцам. Крейсеры, высадив морскую пехоту, ушли в Севастополь, чтобы не попасть под удары пикировщиков. Эсминцы же остались поддерживать наступление артогнем. Утром Ю-87 не появлялись. А потом девятка пикировщиков атаковала «Безупречный», который обстреливал неприятеля, находившегося в районе Старой Дофиновки. От 37 бомб уклонился «Безупречный». Но одна взорвалась так близко от корабля, что в борту образовалась огромная пробоина, сквозь которую вода затопила машинное и котельное отделения. Корабль потерял ход. «Беспощадный» взял его на буксир и отвел в одесский пор? под защиту зениток. Позже на «Беспощадный» и «Бойкий», находившиеся на огневых позициях, налетело больше двадцати пикировщиков. Несколько шестаковских истребителей прилетели на помощь кораблям. Они сбили два «юнкерса», мешали прицельно сбрасывать бомбы, но силы в воздухе были уж очень неравные. На этот раз тяжелые повреждения получил «Беспощадный». На нем возник пожар, в пробоины хлынула вода. Весь в дыму, полузатопленный, эсминец малым ходом пошел в порт. На огневой позиции остался один «Бойкий», которым командовал капитан-лейтенант Георгий Федорович Годлевский. До самой темноты корабль отбивался зенитками и пулеметами от «юнкерсов», уклонялся от бомб и вел артиллерийский огонь, поддерживая наступление не одного, как ему полагалось, а трех батальонов морской пехоты. Он взял себе и цели поврежденных эсминцев. Если забыть, что экипаж находился все время в смертельной опасности, а иметь в виду только его военную работу, то и так она покажется невероятной. Удивительно, как экипаж выдержал страшное напряжение дня. А ведь и накануне моряки не отдыхали, ночь перед наступлением тоже была напряженной…

22 сентября 1941 года. Ты, читатель, в общих чертах знаешь, что было тогда на советско-германском фронте. Враг наступал и наступал. Поэтому скромная победа у Одессы была радостной, как лучик солнца, вдруг засветивший сквозь тяжелые тучи невзгод.

Приморцы тогда уничтожили до 2 тысяч неприятельских солдат и офицеров, несколько сот захватили в плен, отбили 38 орудий, 30 минометов, больше 100 пулеметов, 6 танков, много автоматов, винтовок, снарядов и патронов…

Время, когда потери неприятеля будут исчисляться десятками и сотнями тысяч, а трофейные орудия и танки сотнями и тысячами, еще не наступило. Оно будет впереди.

Будет день, когда по улицам Москвы пройдут бесконечные вереницы плененных фашистов. А пока по улицам Одессы провезли напоказ гражданам неприятельские дальнобойные орудия с надписями на стволах: «Больше стрелять по Одессе не будут».

И еще очень важное. Наступающая сторона, как правило, несет потери большие, чем обороняющаяся. Но в этом наступлении счет потерь был совершенно иным. 157-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник Дмитрий Иванович Томилов, потеряла убитыми 19 человек. Значит, врага при хорошей организации дела можно бить и с малыми потерями.