Наследие (СИ) - Ковальчук Алексей Алексеевич - Страница 50

Межэтажные перекрытия выдержали испытание временем, и спустя пару минут я взлетел на обзорную площадку, чтобы свободно насладиться открывшимся видом. Правда смотреть было особо не на что. Верхняя часть массивной башни имела диаметр в десять шагов и ряд почти целых каменных зубцов по всей окружности, перемежаемых бойницами. Подойдя к одной из них, узрел всё ту же картину, что и день назад. Цитадель окружали руины небольшого городка, и лишь в нескольких местах можно было увидеть парочку относительно целых зданий, чьи покосившиеся формы невольно заставляли мысленно прикидывать: «Рухнет прямо сейчас или ещё постоит»? Близость к Эфиопскому нагорью превратила окружающий рельеф в череду различных невысоких холмов, а засушливый климат не способствовал разнообразию растительного мира.

В основном присутствовали колючие кустарники и вялая пожухлая трава, которая своим видом на корню убивала желание пойти и поваляться под солнцем на этом «газоне». «А ведь там ещё гады всякие ползают, шипят и кусаются», — подумал я, вспомнив кучу змей, которых мы распугали во время планомерной расчистки крепостного двора. Развалины служили им отличным местом для гнездования, и приход людей не добавил этим тварям излишнего дружелюбия, так что пришлось огнём и мечом показать кто здесь настоящий хозяин. Само собой «коварный враг» был разбит наголову и был вынужден трусливо ретироваться восвояси. Однако полностью решить данный вопрос было не в наших силах, и некоторые представители данного вида пресмыкающихся по-прежнему иногда мелькали среди глыб.

Я нетерпеливо перевёл взгляд на Розу, ожидая, когда же она протянет мне трубку для разговора с Ольгой, но девушка медлила и только чему-то недовольно хмурилась. Солнце палило беспощадно, и я, проведя языком по пересохшим губам, вспомнил, что фляжку с водой оставил возле раскладного кресла внизу, а приступ жажды, помимо жары, явно был вызван чрезмерной дегустацией алкоголя. Хотя почему чрезмерной? Два неполных пластиковых стаканчика не могли нанести серьёзный ущерб моему, хм, богатырскому здоровью, но пить захотелось зверски.

— Есть попить? — обратился я к Кире.

Пятидесятичетырёхлетняя брюнетка — если смотреть по паспорту, но по факту, с внешностью тридцатилетней женщины, обладательницы великолепной фигуры — молча протянула мне свою флягу, из которой я и пригубил, правда, без особого удовольствия. Почему без удовольствия? Дело в том, что запас питьевой воды, взятый с собой наёмницами «Берегини», был ограничен и покрывал нужды только своего отряда. На то, что им на голову свалятся ещё тридцать человек, Анжела не рассчитывала, хотя и великодушно поделилась своими запасами. Конечно, наши МПД были полностью укомплектованы, включая особую питательную смесь, утоляющую и голод, и жажду. К тому же мы прихватили с собой десяток довольно-таки объёмных ящиков с различными продуктами, но касаемо воды особо никто не заморачивался, и только некоторые прошаренные девушки, благодаря своему опыту, прихватили пару фляг. Однако вода в них очень быстро закончилась, ибо под палящим африканским солнцем пить хотелось постоянно. Остатки были распределены среди патрульных, так как вкусовые свойства спецсмеси оставляли желать лучшего, а девушкам в дозоре и так нелегко, пусть хоть этой мелочи порадуются. Ну, а все остальные, и я в том числе, давились магической водой, хотя на язык просилось определение «мёртвая».

Катя без проблем скастовала нам полные канистры воды, вот только была она… никакой! Её вкус мне напомнил поездку на греческий остров Родос, куда мы однажды летали вместе с моими родителями. Я не помню точно всех подробностей, но то ли на острове было мало пресных источников, то ли их вообще не было, но воду в отеле давали морскую опреснённую, и это было жуткое гэ, так как напиться ею было невозможно и нам приходилось тариться в магазине, покупая бутилированную воду различных мировых брендов. Увы, но магическая вода оказалась такой же гадостью без вкуса и запаха и так же хреново утоляла жажду. «Но выбора всё равно нет, так что молча пьём, братан, и радуемся жизни», — подбадривал я себя.

Вернув флягу владелице, посмотрел на Розу, что-то бубнящую себе под нос. Посмотрел. Осознал, что человек занят. Причём по самые уши. И решил не лезть с «умными» советами и ещё более глупыми вопросами. Так что, вздохнув про себя, безмолвно перевёл взгляд на безоблачное небо с явно идиотской надеждой узреть там пролетающий спутник. Вообще со спутниками на орбите дела обстояли не очень хорошо, а если по правде, то в этом мире освоение околоземного пространства находилось в полной и глубокой заднице. За тридцать лет женский интерес к космической сфере так и не перерос в тот нездоровый фанатизм, который одно время присутствовал на моей старой Земле. Этот интерес можно охарактеризовать словом «вялый», и он достаточно подробно описывает эти попытки исследования космоса.

Если мне не изменяет память, а информация из какой-то научно популярной передачи верна, то на моей родной Земле количество искусственных спутников за более чем пятидесятилетнюю историю освоения космоса уже давно перевалило за четыре тысячи штук. В это число входят спутники связи, метеорологические, навигационные, но в лучшем случае только половина из них до сих пор работают, а остальные представляют собой бесполезную кучу металлолома, захламляющую околоземное пространство. Срок жизни подобного оборудование редко превышает пятнадцатилетний порог и после выхода из строя, аппараты выводятся на так называемую «орбиту захоронения», на которой они могут находиться достаточно долго: от десяти до пятидесяти лет. В итоге они сгорают в плотных слоях атмосферы, когда сила притяжения планеты привлекает их к себе.

В мире Валькирий со дня запуска первого искусственного спутника прошло тридцать пять лет, но за этот, казалось бы, также внушительный срок женское общество не сподобилось вывести на орбиту хотя бы одну космическую станцию. А количество ныне действующих спутников едва приблизилось к отметке в триста единиц, и в это незначительное число входили аппараты для связи, мониторинга поверхности и разведки, навигационные, метеорологические и несколько телескопов. По сравнению с моим родным миром это просто капля в море и обеспечить с помощью их, например, стабильную связь во всех «уголках» планеты было просто невозможно. Сильно я в этот вопрос не влезал, и лишь во время очередной задушевной беседы с женой подчеркнул важность этого направления, объясняя знакомые мне и очевидные плюсы от использования данной орбитальной техники. Итогом разговора стал внеочередной запуск нашим кланом сразу пяти спутников наблюдения и четырёх, отвечающих за связь. Не сразу, конечно, а в течение трёх лет, и на земную орбиту их выводили, используя ресурсы Романовых, так как в этом вопросе императорский клан владел монополией, предлагая данные услуги всем желающим. Почему-то я не сильно удивился, когда узнал, что один из космодромов, под названием Аральский, расположился в Казахской губернии.

Разнообразные космические программы, конечно, существовали у многих стран, но темп развития оставлял желать лучшего. Возможно, что вся эта ситуация по освоению околоземной орбиты сложилась из-за того, что в мире Валькирий не было настолько ярко выраженной конкуренции между двумя разными противоборствующими лагерями, как это случилось на моей родной Земле. Противостояние коммунистического блока и западной демократии привело к гонке по многим стратегическим вопросам и постоянному непрерывному соревнованию под лозунгом «Кто первый?» Да так, чтобы весь мир ахнул. Кто первый испытает ядерную бомбу? Кто первый совершит полёт в космос? Кто первый высадится на Луну? Наверное, если бы Российская империя этого мира лезла бы во все щели наподобие США, то развитие спутниковой группировки выглядело бы совсем иначе, нежели это обстоит на данный момент. Ведь это очень удобно, приглядывать сверху за тем, как обстоят дела на другом конце земли.

Но здесь могущество империи никем особо не оспаривается, хотя регулярные конфликты, вроде Маньчжурских, возникают достаточно стабильно, однако с Китаем эти тёрки длятся уже сто пятьдесят лет и большей частью считаются своеобразной тренировкой для молодых пилотов. На Аляске тоже бывают проблемы с индейскими племенами, причём в последнее время именно на землях моего клана участились столкновения с аборигенами. Но в целом, интересы крупнейших государств в основном вращаются вокруг клановых взаимоотношений внутри страны. Ведь кланы — это практически государство в государстве, причём и де-факто, и де-юре, так как владеют собственными гербами, армиями, имеют право на суд и так далее. И так практически по всей планете. То есть, по сути, на лицо некий феодальный атавизм, который, как мне кажется, немного подтормаживает научно-технический прогресс, а с другой стороны наоборот ускоряет, но в основном в мелочах, ибо потянуть в одиночку глобальные вещи наподобие полноценного исследования космоса ни один клан не в состоянии.