Услада душ, или Бахтияр-наме - Дакаики - Страница 3

Он прочитал письма. Как говорится: «В сердце селится вражда, а в пепле таятся угольки». Благоразумие подсказало ему отправить шаху благодарственное письмо с выражением радости и изъявлением почтительных чувств. Он писал: «Что за счастье выпало мне! Что за милость мне досталась? На каком языке можно возблагодарить за такую честь? Чья рука может написать повесть об этом? Теперь, когда на голову слуге возложили венец, когда нижайшему рабу открыли врата счастья, я препоясался на служение шаху, готов выполнять его приказания, горю желанием как можно скорее прибыть для службы и поцеловать почтительно землю.

Рука его писала такие слова, а в душе он месил тесто вражды; внешне казался он целительным бальзамом, а втайне был губительнее яда.

Уста произносили клятвы верности друзьям, Но были клятвы ложью и притворством.

Втайне военачальник глотал тоску, а внешне высказывал покорность и почтительность, он вил гнездо коварства, скрывая свои страдания.

Падишах проводил время с новобрачной, их взаимные наслаждения все увеличивались, а лучи счастья озаряли их жизнь. Шах дарил возлюбленной сокровища и клады, приносил ей всякие драгоценные диковинки.

Пока падишах наслаждался любовью, военачальник дни и ночи измышлял коварные планы. Прошло несколько месяцев, и он без ведома падишаха созвал других полководцев и повел такие речи:

– Знайте, что мне надобно поведать вам одну тайну, вам же следует ее сохранить. Тайна – это залог, который можно вручить только благородным мужам. Хранителем откровений может быть только тот ларец, печать которого можно сломать только перед сборищем великодушных людей.

– Вы ни за что не должны разглашать эту тайну, – продолжал верховный военачальник. – Поклянитесь в этом моей жизнью и вашими жизнями! Не искушайте мою добрую волю, сей результат чистоты моих помыслов, не мешайте моей предусмотрительности, ибо она плод искренности моих намерений. «Воистину назидание – во имя веры».

Все воинские начальники поклонились верховному полководцу и заявили:

– Ты всегда был нашим предводителем, мы гордились твоим руководством и стремились быть под твоим началом. Из твоего цветника веет ветерок нашего счастья, твоему мудрому разуму обязаны мы благоденствием. Мы всегда слушались твоих советов, почитали тебя и покорялись тебе.

– Да будет вам известно, – сказал верховный военачальник, – что страна существует благодаря вам, однако плоды процветания ее пожинает шах. Вам достаются одни тяготы, а ему – царские сокровища. Вы скачете на конях доблести, а он исполняет свои желания. Вы играете в нарды сражений, а кости наслаждения бросает он. Вам известно, как я усердствовал в укреплении основ государства и предотвращении его гибели. Благодаря мне жемчужина державы вплетена в прочную нить, а смуты искоренены благоразумием. Но вопреки всем моим похвальным деяниям шах пренебрег моими заслугами – и вашими будет пренебрегать! А ведь уважительное отношение к слугам диктуется благородством и необходимо для укрепления собственного положения. Тот, кто унижает мужей державы и бесчестит военачальников, платит за оказанные услуги неблагодарностью, а за верность – насилием. Вы сами видели, что он увез мою дочь прямо с дороги, запятнав полу мужества грязью низости.

Пока военачальник говорил эти слова, от волнения из глаз его лились слезы. Нет! Не слезы, а кровь сердца через глазницы бежала по лицу… Когда он кончил речь, все полководцы и вельможи заявили в один голос:

– Уже давно мы страдаем, но не решались вымолвить слова. Настала пора раскрыть наши тайны, свергнуть тирана.

Тут военачальник стал раздавать сокровища, рассыпать подарки. К нему собралась большая рать, так что замысел его получил прочную основу. Они внезапно напали на шаха, окружили его со всех сторон. Как говорит пословица: «Часто минутная страсть влечет за собой долгую скорбь».

Падишах, не видя выхода из затруднительного положения, не зная, как выпутаться из беды, сказал дочери верховного военачальника:

– Все это из-за моей любви к тебе. Как нам спастись? Судьба не благоволит к нам, ее посулы – коварство и обман. Теперь, когда войско изменило мне, ночь не получит вести о приходе утра, а в этой войне нет надежды на мир.

Жена ответила:

– Единственный выход – покинуть страну и бежать в дальние края под покровительство какого-либо властелина.

– Это разумно, ибо: «Бегство от того, с чем не можешь справиться, – это путь посланников божьих», – сказал падишах. – Ведь пророк сообщает о Мусе, который сказал Фараону: «Я убежал от вас, ибо боялся».

Во дворце у падишаха была потайная дверь в подземный ход, выводивший в степь. Он велел оседлать коней и открыть ту потайную дверь. На одного коня шах посадил жену, на другого сел сам, взял оружие и поскакал прямо по пустыне без тропы и дороги. Кругом вздымались песчаные дюны, словно вершины гор, а овраги были глубоки, как полноводные реки.

Надо сказать, что жена падишаха была в тягости и уже приближалось время ей разрешиться от тяжести, время свивальников и пеленок. Истек срок, назначенный чреву, и девятый месяц уже начертал гороскоп.

Они скакали три дня и наконец прибыли к какому-то колодцу. Вода, в нем была солонее злой судьбины, а окрестные места отвратительны, как горький ад. И вот у того колодца у жены падишаха начались родовые схватки.

Падишах и шахиня потеряли всякую надежду на спасение, ибо позади них были мечи врагов, впереди же простиралась безжизненная песчаная пустыня. Тогда шахиня сказала мужу:

– Мне придется остаться здесь, но ты волен ехать дальше. Гибель ста тысяч подобных мне не стоит одного волоска с твоей головы.