Её тень (СИ) - Головьева Светлана - Страница 42

Дрожащей рукой я достала свой смартфон и набрала номер детектива Ходжеза. Только тут я заметила, что моя рука вся в крови и экран телефона тоже. Я слушала долгие гудки, невидящим взглядом глядя на кровь, которая была повсюду. Она пропитала мои джинсы, осталась на моих руках, забилась под ногти. В трубке раздался голос детектива Ходжеза глубокий и немного грубоватый, но я слышала его как будто издалека. Я словно погрузилась в гипноз.

— Делия! Делия, ответь мне сейчас же! — крик детектива наконец вырвал меня из забытья. Я посмотрела на телефон так, словно впервые его видела. В голове было пусто. Нужно было что-то сделать, что-то сказать. Мой взгляд снова упал на Шарлотту, лежащую рядом со мной, потом я посмотрела на свою руку, сжимающую её ладонь, которая с каждой секундой становилась всё холодней.

— Он убил её, — прошептала я, поднося телефон к уху.

— Что? Делия, говори громче, я тебя не слышу, — детектив явно был вне себя от злости и нетерпения.

— Мститель он… он убил Шарлотту…

— Господи, где ты? Где ты сейчас находишься? — теперь он звучал встревожено.

— Я у неё дома… она такая холодная, такая холодная, — сил держать телефон больше не было. Я выпустила его из рук, и он упал на пол. Детектив Ходжез что-то ещё говорил, но я его уже не слышала. В ушах всё звенело, а в глазах потемнело. Кажется, я упала, голова вдруг заболела, но я больше ничего не соображала. Наверно я умирала. Мной овладело какое-то оцепенение, холод сковал меня по рукам и ногам, и я больше не могла пошевелиться. Я думала, что это мой конец и была этому рада. Больше никакой боли, никаких страданий. Я наверно была единственным человеком, который с радостью шёл навстречу смерти.

Глава 14

Я не умерла. Я поняла это, когда открыла глаза и увидела, что нахожусь в своей спальне. Знакомые стены с постерами актёров и певцов угрюмо уставились на меня, словно я чужачка. И я действительно была такой. Мне было неуютно в собственной коже. Я словно надела пиджак не по размеру. Я больше не знала кто я такая, чего хочу, для чего вообще живу. Зачем я в этом мире?

Полная апатия захлестнула меня с новой силой. Я поднялась с кровати, медленно, боясь, что от любого резкого движения я развалюсь на части. Во всём теле чувствовалась невыносимая слабость. Кое-как я натянула на себя спортивный костюм с кроссовками и собрала волосы в хвост, даже не глядя в зеркало. Мне нужно было покинуть эту комнату, этот дом, стены которого давили на меня. Внизу меня встретила мама в цветастом фартуке поверх простого белого платья. На голове у неё была большая соломенная шляпа, а на руках перчатки. Видимо, она только что вышла из сада. Она всегда любила поковыряться в земле, это её успокаивало. А сейчас всем нам требовалось успокоительное.

— Милая, хочешь поесть? Ты проспала почти сутки, наверняка чувствуешь слабость. Доктор сказал, что у тебя нервное истощение. Всё произошедшее в последнее время сказалось на твоём состоянии, — мама подошла ко мне, на ходу стягивая перчатки, и погладила по голове. Выглядела она уставшей и словно постарела на несколько лет. Морщинки в уголках глаз стали глубже, а в самих глазах залегла тревога, которая теперь вряд ли когда-то уйдёт. Я обняла её, чтобы хоть как-то её успокоить. Мне совсем не хотелось, чтобы она каждый день переживала за меня, она такого не заслужила. Мама всегда была тем человеком, который мог поднять всем настроение одной улыбкой. Её лицо всегда искрилось радостью, счастьем. А смех звучал лучше самой красивой музыки. Но в последнее время она перестала смеяться, да и улыбалась не так широко и ясно, как прежде. Над нашим домом, словно сутки напролёт находилась тяжёлая грозовая туча.

— Я буду в порядке, мам, обещаю, — произнесла я тихим, сдавленным голосом, на большее я была не способна. Я поцеловала её в щёку и выдавила из себя улыбку. Обе решили, что вышло не очень, но тактично промолчали. Мама осмотрела мой вид и недовольно поджала губы.

— Куда ты уходишь?

— Я прогуляюсь, не могу сидеть в четырёх стенах.

— Детектив Ходжез собирался сегодня зайти, ему нужно взять твои показания.

— Пусть подождёт. Они всё равно ничего не найдут, так какой в этом смысл? — я пожала плечами и направилась к двери.

— Делия, нельзя сдаваться, ты же понимаешь? Нужно думать позитивно.

— Вряд ли мои позитивные мысли помогут Маркусу, — ответила я, на что мама лишь хмуро покачала головой. Я не стала больше задерживаться, вышла из дома и захлопнула за собой дверь.

Я шла с трудом, переставляя ноги. На моих плечах словно лежал какой-то груз, который тянул к земле. Мне казалось, что я находилась в каком-то пузыре. Весь окружающий мир потерял свою чёткость. Звуки были приглушёнными, и я не замечала вокруг себя ничего. Я чувствовала себя единственным человеком на всей планете. И это давало мне волю спокойно обдумать всё произошедшее за последний месяц. Как быстро всё, что мы считали важным, главным, утрачивает свою значимость. Наши мечты, стремления, желания: это так зыбко. Ещё недавно я представляла, как буду учиться в одном из лучших университетов страны. Думала о том, как мы с Маркусом вместе будем погружаться в этот новый мир. А по окончании учёбы мы могли бы пожениться. Послать к чёрту всех ненавистников и быть просто счастливыми вместе. А что сейчас? Сейчас я даже не была уверена, что люблю его достаточно сильно. Он был дорог мне, я переживала за него, мне было плохо от того, что он сейчас возможно страдает по моей вине. Но любовь ли это? С появлением Зака в моей жизни, все мои чувства перемешались. Я саму себя не узнавала и это пугало. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь заново перезапустил это лето. Что если тогда я и совершила какую-то ошибку, повлекшую за собой все эти ужасные события?

Я шагала через лесопарк, туда, где мне всегда было легко и спокойно. Сколько раз я бегала этим маршрутом. Сколько раз мы встречались здесь с Маркусом, начиная каждый новый день, в обществе друг друга. Воспоминания об этих днях сейчас причиняли боль. Я прошла ещё немного вперёд и спустилась к реке по раскрошившимся каменным ступеням. Телефон в кармане куртки снова зазвонил, это продолжалось уже около получаса, но я не отвечала и даже не смотрела, кто это был. После Шарлотты мне было страшно отвечать на звонки.

Здесь у воды было прохладней, и я убрала руки в карманы куртки, чтобы согреться. Вокруг стояла такая тишина, от которой становилось немного тревожно. Воздух пах смесью трав и полевых цветов. Капельки росы здесь ещё не высохли и, как маленькие бриллианты были рассыпаны повсюду. Я вдохнула, наверно впервые за это утро глубоко и свободно и закрыла глаза.

Это помогло мне услышать приближающиеся шаги задолго, как сам нежданный гость приблизился ко мне и сел на ступеньку рядом. Его лицо было наполовину скрыто под козырьком бейсболки, поэтому я не могла распознать по нему, что он чувствовал. Он опёрся локтями о свои колени и сложил руки под подбородком. Рукава чёрной кожаной куртки слегка задёрнулись, и я увидела небольшой шрам на запястье, выглядывающий из-под широкого ремешка часов.

— Как ты меня нашёл? — спросила я, устремляя взгляд на спокойное размеренное течение реки Уир. Меня всегда успокаивала вода, она словно гипнотизировала, вводя в транс. И мне нравилось это ощущение.

— Твоя мама сказала, что ты ушла прогуляться. Я и решил, что ты где-то здесь. Ты всегда приходишь сюда, когда весь мир рушится за твоей спиной.

— Это место всегда вселяло в меня покой, надежду, что всё образуется, что все проблемы решатся, так или иначе. Но кажется сейчас все мы в тупике. Все мы ждём, когда очередная бомба разорвёт наш городок на куски, которые уже невозможно будет собрать воедино.

Я умолкла и опустила голову, усталость снова обняла меня своими крепкими объятьями, от которых было не избавиться. Рука Зака легла на моё плечо, заставляя посмотреть на него. Когда мы встретились взглядами, я готова была расплакаться от увиденного в его глазах. Изумрудные глаза Зака искрились от любви, от боли и сочувствия. Он притянул меня к себе, уткнувшись губами в макушку. Я прижалась к нему, радуясь его теплу и нежности, заботе и неведомой силе, которая исходила от него, окутывая меня и возвращая мне смысл для борьбы.