Её тень (СИ) - Головьева Светлана - Страница 11

Хоть и пришлось потратить на это платье практически все мои накопленные деньги, я не жалела, что купила его. В нём я выглядела совсем другой. Более взрослой, элегантной, женственной. Приятная на ощупь ткань обтягивала моё тело, как перчатка, выгодно подчёркивая все изгибы. И даже моя маленькая грудь казалась в разы больше, что мне очень нравилось. Волосы я завила крупными локонами, глаза подвела чёрной подводкой, а губы накрасила матовой красной помадой. Когда я в полной готовности посмотрела на своё отражение в огромном овальном зеркале, то даже не сразу себя узнала.

— А ещё недавно ты носила такие милые платьишки с оборочками и рюшами. А твои коротенькие волосы я лишь чудом могла собрать в два тоненьких хвостика, — мама утёрла глаза и сложила руки под подбородком, с умилением глядя на меня. — Кажется, ещё вчера мы праздновали твоё пятилетие, и ты опрокинула на себя свой праздничный торт. Ты помнишь, дорогой?

— Конечно, Лори. Разве можно такое забыть, — папа снял очки и подмигнул мне, а я залилась краской, как и каждый раз, когда речь заходила о моём детстве. Я помню тот день рождения очень хорошо, благодаря рассказам родителей. Тогда мне так хотелось попробовать на вкус красивые розочки на самой верхушке трёхэтажного торта. И пока одной рукой я тянулась к ним, второй рукой навалилась на большой поднос, на котором и стояло всё это сладкое великолепие, и в одно мгновение торт перевернулся и упал на меня. Фотография моего фиаско до сих пор украшала наш холодильник, который мама превратила в фотоальбом.

— Ладно, давайте не будем снова вспоминать какой растяпой я была.

— Ну почему была, дорогая? Ты и сейчас растяпа, — папа озорно улыбнулся и снова я подумала о том, что он больше похож на моего надоедливого младшего брата.

Я нахмурилась и показала ему язык. В этот момент за окном раздался протяжный сигнал. Мама тут же подскочила ко мне, в последний раз поправила мои волосы и поцеловала в щёку. В её взгляде промелькнул огонёк тревоги, но тут же исчёз и она улыбнулась.

— Повеселись хорошенько, ты это заслужила.

— Хорошо.

В дверь постучали, и я пошла открывать. Маркус в чёрном костюме, белой рубашке с бабочкой и чёрных начищенных туфлях стоял за дверью и казался нереальным. Левая рука была у него в кармане брюк, а правую он протянул мне. В ней лежала небольшая продолговатая коробочка из чёрного бархата.

— Думаю, тебе это пригодится, — таинственно произнёс он и ослепительно улыбнулся. Я взяла коробочку и открыла её. В ней лежал кулон в виде капли из обсидиана на цепочке. Цвет камня граничил между фиолетовым и чёрным, напоминая ночное небо.

— Он прекрасен.

— Как и его хозяйка, — достав кулон из коробочки, Маркус надел его мне на шею.

— Задариваешь нашу малышку подарками?

За моей спиной появились мои родители.

— Она это заслужила, — ответил Маркус, притягивая меня к себе. — Мы пойдём, а то не хочется опоздать на собственный праздник.

— Конечно, идите. Присматривай за ней, Маркус, — голос отца неожиданно для меня прозвучал строго и твёрдо. Он обнимал мать на плечи и смотрел на нас сквозь стёкла своих очков в прямоугольной оправе.

— Люблю вас, скоро увидимся, — крикнула я им и повернулась спиной. Перед домом стоял чёрный автомобиль. Маркус открыл передо мной заднюю дверцу и помог сесть. За рулём сидел водитель, один из людей его отца. Безликий робот, вот как их называл Маркус и я была с ним согласна. Они все были похожи друг на друга, никогда не улыбались и не разговаривали, по крайней мере, я не слышала. Маркус устроился рядом со мной, обхватив мою ладонь своей. Вскоре мы уже въезжали в огромные кованые ворота с инициалами семьи Беллов. А их особняк сиял, словно новогодняя ёлка. Длинная дорожка, ведущая к дому, была ярко освещена и на ней уже стояли многочисленные автомобили прибывших гостей. Большинство их прибыло из Лондона, в Дареме было мало людей, которые могли бы похвастаться таким же количеством нулей на банковском счёте. Я была большим исключением на этой вечеринке.

Мы вышли из машины, и тут же я услышала звуки классической музыки, доносящиеся из дома. Маркус взял меня за руку, прекрасно видя, что я нервничаю.

— Всё будет прекрасно, не волнуйся. Не обращай ни на кого внимания, кроме меня, — он ласково прикоснулся к моему подбородку кончиками пальцев и притянул меня к себе для поцелуя. Я закрыла глаза, наслаждаясь прекрасным чувством полёта. Губы покалывало в тех местах, где они соединялись с горячими губами Маркуса. Я обхватила его за шею одной рукой, боясь, что ещё немного и я просто свалюсь к его ногам.

— Может, не пойдём? Развернёмся и сбежим отсюда? — прошептала я, надеясь, что он согласится.

— Ну, уж нет, мисс, — он усмехнулся, уголок его рта приподнялся, делая его похожим на озорного мальчишку. Я вздохнула, отчасти надеясь надышаться перед тем, как перешагнуть порог. У меня не было другого выхода, кроме как шагнуть вперёд и посмотреть, что из этого получится.

Стоило нам зайти внутрь, как на нас обратилось множество любопытных взглядов. Мужчины и женщины в дорогих дизайнерских нарядах ослепляли блеском бриллиантов и своих белоснежных улыбок. Вокруг нас словно летал целый рой пчёл. Все о чём-то беседовали, разгуливали по дорогому паркету, стуча своими каблуками и снова и снова вливая в себя бокалы шампанского. Каждый встречный не упускал возможности поговорить с Маркусом, и мне казалось, что мой парень какая-то голливудская звезда. В его ярком ослепительном свете, меня практически не замечали и мне это нравилось. Не хотелось, чтобы эти дамочки рассматривали меня под лупой. Но мне не удалось совсем избавиться от внимания. Навстречу нам шла Моника Белл в красном платье, обтягивающем её худощавое тело. Тёмные волосы были собраны наверху в элегантный узел, тем самым делая черты её лица ещё более острыми и резкими. При ходьбе её левая нога выглядывала из высокого разреза до середины бедра.

Она подошла к нам, пристально осмотрев мой наряд, после чего тихонько цокнула языком и натянула на лицо улыбку. Со стороны она выглядела очень убедительно, но я уже знала, что она может быть хорошей актрисой, если захочет. Мать Маркуса наклонилась ко мне и чмокнула воздух возле моей щеки. Её худощавые ладони легли на мои голые плечи, и она сжала их.

— Делия, как я рада видеть тебя на нашем празднике. Маркус сказал мне, что ты спасла нашу бедную Шарлотту. За что все мы тебе очень благодарны.

— Так поступил бы каждый на моём месте.

— Конечно, — Моника кивнула и перевела внимание на сына. Теперь уже её лицо засветилось искренней любовью. Маркуса она любила всем сердцем. Для неё он был настоящим сокровищем. Самым великим достижением её жизни.

— Дорогой, ты поможешь мне произнести вступительную речь?

— Конечно, мама, мы с Делией тебе поможем.

Лицо Моники скривилось, словно она отведала самый кислый лимон. Но ей удалось взять себя в руки и мило улыбнуться.

— Хорошо, тогда пойдёмте.

Маркус взял меня за руку, и мы пошли к небольшому свободному островку в этой огромной гостиной, видимо специально отведённого для произнесения речи. Моника взяла бокал шампанского с подноса. И начала свою длинную заунывную речь. Пару раз я теряла нить разговора, молясь о том, чтобы она скорей закончила. Наконец Моника попросила всех помолиться за здоровье всеми любимой Шарлотты и все подняли свои бокалы вверх. На краткий миг передо мной снова встала картинка вчерашнего ужаса, но я встряхнула головой, взяла бокал с шампанским и в несколько глотков осушила его.

Вечер проходил на удивление спокойно и без происшествий. Моника сновала между гостями, никого не оставляя без своего царского внимания. Отца Маркуса не было, он уехал по какому-то очень срочному делу в Лондон. Но его отсутствия никто и не заметил. Наконец, когда я уже расслабилась и не ожидала подвоха, а Маркус ушёл в уборную, ко мне подошла незнакомая девушка. На вид она была моей ровесницей. Красивые медные волосы, зелёные глаза, густые ресницы, острый подбородок. Красивая, с прекрасной фигурой и большой грудью. Чёрное платье до колена и лодочки на высокой шпильке. Она появилась словно из ниоткуда. Просто выпрыгнула, как чёрт из табакерки и заявила: