Виктория значит Победа (СИ) - Крутских Константин Валентинович - Страница 17

— Да мы и не можем иначе, — добавил Лепотауко. — Чем бы ты ни был занят, а голова все равно кумекает над своей основной задачей.

— Мы и живем прямо здесь, — вмешался Сарвет. — Рабочий день у нас не нормирован — все равно никто соблюдать не будет. Только едим все одновременно, а спать каждый уходит сам, когда уже невмоготу. Ну, чаще, конечно, одновременно спим, в этой самой комнате, но кто-нибудь да и выскочит поработать, если его осенило. Спим, не раздеваясь — на это жаль время тратить. Кстати, вот этот диван, на котором вы, девчонки, сейчас сидите, мы держали специально для тебя, Войтто.

— Спасибо, — улыбнулась Вика. — А чем занимается именно ваш отряд?

— А наш отряд, как и все предыдущие твои отряды, — выпалила Кизили, — был занят, в-основном, тем, чтобы отыскать тебя!

— Человек, создавший машину, которая должна была отправить твое тело в будущее, с самого начала разрабатывал теорию о многомерности вселенной, о множестве параллельных миров, — пустился в объяснения Сарвет. — И во время взрыва аппарат успел зафиксировать некоторые координаты. Они и стали отправной точкой для поисков. Но, как ты уже знаешь, твое тело пропало, и могла уцелеть только одна лили. А это значит, что ей предстояло родиться заново в каком-то теле. И, скорее всего, расти, как обычный ребенок, забыв свою предыдущую жизнь. Пробивать перегородки между мирами наши предшественники научились еще пару веков назад. Но сами поиски были, конечно, гораздо сложнее. Ведь мы даже не знали, как ты теперь выглядишь.

— Да, кстати, а как я выглядела в прошлой жизни? — только теперь догадалась спросить Вика.

— Ой, какие ж мы растяпы! — воскликнул Лепотауко и сорвался с места, чуть не опрокинув свой стул. А уже через несколько секунд вернулся, держа в руках бронзовую статуэтку высотою сантиметров в сорок.

— А, это копия памятника вам с Кииром, который стоит на нашей центральной площади! — тут же пояснила Кизили. — Между прочим, наш Лепотауко ее сам и отлил!

Вика посмотрела на программиста с невольным уважением. Вот, значит, какие они тут все! У каждого свой талант, но от науки за уши не оттащишь.

Вика перевела взгляд на статуэтку. Она изображала девчонку на коне, размахивавшую мечом и, по-видимому, призывавшую к атаке. Присмотревшись, Вика увидела, что лицо у всадницы точь в точь, как у нее самой! Сходство было таким сильным, будто она позировала скульптору много часов подряд. Даже прическа и длинная коса, развевавшаяся по ветру — все было именно таким. И каждая деталь скульптуры — и складка рубашки, и завиток гривы — были отделаны с таким мастерством, что Вика не могла глаз оторвать. Но вскоре она заметила небольшой дефект — у коня не хватало правого уха, а у всадницы — одного пальца. Вика тут же сказала об этом, но Лепотауко объяснил:

— Это вовсе не дефект. Вы оба действительно были такими в последний год жизни. Об этом каждый знает. В битве всякое случается.

— Надо же, — удивленно протянула Вика. — А у меня вот что…

И она показала ребятам свою руку. Именно тот палец, которого не хватало у скульптурной Войтто, обвивал у основания глубокий белый шрам.

— Это случилось, когда я была совсем маленькой. Сама даже ничего не помню. Папа себя очень винит — утверждает, что оставил подключенной к сети электропилу, а я подползла и нажала. Палец срезало напрочь. Но мне его тут же пришили врачи.

И еще Вика из скромности не сказала о том, что папа уверял, будто даже в таком состоянии она совсем не кричала и не плакала. Причем это не был болевой шок — все прекрасно видели, как она прикусывает губу, чтобы сдержаться.

— Еще одно доказательство! — воскликнула Кизили и, схватив Викину ладонь, принялась ощупывать и осматривать ее профессиональным взглядом, потом горько вздохнула: — Да, ваши медики добились многого. В нашем мире ты бы точно без пальца осталась.

— Ничего, мизинец правой руки — самый бесполезный из пальцев, — улыбнулась Вика. — Для игры на гитаре не нужен.

— На чем? — удивился Ладвапунг.

— На гитаре. Это инструмент такой. Папа еще в детстве меня на ней играть научил. Он ролевые песни пишет, правда, по фестивалям не ездит, поет только для друзей.

И лишь сказав все это, она сообразила, что слово "фестиваль" невольно произнесла на родном языке — видимо, на этой планете просто не было такого понятия. Да и что такое "ролевая песня", тут тоже вряд ли кто-то знал.

— А еще, знаете что, Лапсед, — осенило Вику. — Может быть, это и простое совпадение, но место, где я познакомилась с Кииром, и где училась скакать верхом и фехтовать, называется Валерьяновка.

Ребята радостно зашумели, сразу поняв, в чем дело — ведь на их языке коня называли словом "вал".

— Значит, я заново родилась и выросла в чужом мире… — произнесла Вика задумчиво. — Но я очень люблю своего папу. И свой новый мир тоже люблю. Хотя в последние годы на него тоже наползла какая-то мерзость, прямо, как эти ваши ихмевалты, но все-таки осталось еще очень много хорошего. Я согласна помочь вам в борьбе, но должна буду обязательно вернуться. Вы над этим работали?

— Ну, вот с этим-то проблем меньше всего! — откликнулся Сарвет. — Порталы действуют уже не первую сотню лет, туда и обратно. Думаешь, как же поддерживалась связь с поисковиками?

— Не волнуйся, Войтто! — воскликнула бойкая Кизили. — Ты можешь пробыть у нас, сколько угодно, хоть несколько лет, а отправим мы тебя обратно прямо в исходную точку, ну, с погрешностью в день-другой!

— Ну, вот видите, в чем-то и вы нас обогнали, — сказала Вика. — У нас не умеют путешествовать в параллельные миры. Тех, кто в них верит, считают ненормальными.

— И правильно! — воскликнул Сарвет. — У нас тоже в них никто не верил, пока не открыли. Как можно что-то принимать на веру? Надо всё исследовать!

— Так значит, их открыл именно ваш отряд, — произнесла Вика. — То есть, одни из ваших предшественников. Ну, а что было дальше?

— А дальше, — воскликнула Кизили в своей обычной манере, — началась отправка разведчиков по тем координатам, что остались во взорвавшейся машине! Поначалу это были люди! Но им было очень трудно работать, многие выглядели слишком подозрительно в чужом мире, и потому некоторые даже погибли! И тогда у одного из биологов возникла мысль — натренировать для этой цели коней!

— Коней? — переспросила Вика.

— Ну да, — кивнул Ладвапунг. — Тот биолог тоже был руноилья, как и я, вот ему и пришло такое в голову. Опыты велись очень долго. Нам удалось вывести породу, практически, разумных лошадей. Вот только говорить их никак не выучишь — человеческого речевого аппарата у них нет.

— Так значит, и мой Киир… — начала Вика.

— Да, именно так! — воскликнула Кизили. — Предыдущие отряды подготовили много разумных коней и запустили их в разные миры! Но особенная ставка делалась на потомков того самого, твоего прежнего Киира! Их всех звали точно так же! А с тем Изикииром, что привел тебя сюда, я работала сама! Сразу забрала от матери, выкармливала из соски, ну и все остальное! Словом, натаскала, чтобы он сразу же узнал тебя! У нас не было возможности советоваться, поэтому конь должен был сам определить, ты это, или не ты! Ну а подсунуть тебе ключ от портала для него было уже совсем просто!

— Получается, это ты главная виновница торжества? — улыбнулась Вика. — Тебе надо ставить памятник рядом с моим на главной площади?

— Ну почему же? — возразила Кизили. — Мы же именно отряд, мы все трудились одинаково, без отдыха, только над этой проблемой, с тех пор как стали победителями на ученой олимпиаде, и нас выбрали для этой мисси! Кстати, нам очень сильно помогло то, что именно в нашем отряде впервые появилась должность программиста!

— И теперь, выходит, ваша цель достигнута? — спросила Вика. — Чем же вы будете заниматься дальше?

— Мы остаемся твоим отрядом, Войтто! — воскликнул Ладвапунг. — Теперь наша задача — помочь тебе разгромить врага, избавить нашу землю от проклятых ихмевалтов!