99 мир - Сугралинов Данияр - Страница 9

Ядугара легко и непринужденно поднялся в ожидавшую карету и что-то сказал кучеру. «Поберегись!» – заорал тот, разгоняясь прямо в толпу.

Поскольку вращать головой старший ученик запретил: «Смотри перед собой, деревенщина!» – Лука косил глазами во все стороны. Эта часть столицы, где жили обеспеченные горожане, несильно изменилась с тех пор, как он прогуливался здесь при жизни отца. Вернее, прогуливалась его нянька, толкая коляску, в которой сидел маленький Лука. Воспоминания истерлись, разлохматились, но кое-что он узнавал.

Как, например, общественные бани, которые любил посещать Север. Луке даже вспоминалось, что и он бывал здесь с отцом, когда был совсем ребенком, но, может, это ему просто казалось.

С ностальгической волны его сбил злой удар в спину.

– Шевелись, раб! – скомандовал Пенант.

Лука прибавил шагу, искоса рассматривая старшего ученика, а потом все-таки решился спросить:

– А чем занимается господин?

Пенант удивился его наглости позже, чем вырвался ответ:

– Господин Ядугара – известный целитель. Его услугами пользуются даже при дворе!

Разозлившись и на себя, что ответил, и на раба, посмевшего без спросу раскрыть рот, он отвесил тому затрещину. Удар был такой силы, что Лука, споткнувшись о ступеньку, пролетел пару метров и повис, схватившись за металлический поручень лестницы.

Поднявшись на ноги, он попытался отпустить поручень, но не смог разжать ладонь, она будто приклеилась к накалившимся за утро кованым перилам.

Страшась получить от Пенанта очередную оплеуху, он силой разогнул пальцы и оторвал непослушную руку при помощи другой.

И успел вовремя. Старший ученик только дошел до него и остановился у дверей бани. Лука взглянул на предавшую его руку и ошарашенно увидел, как едва заметные, будто прилипшие, блестящие пылинки металла поручня впитываются под кожу. Через долю секунды ладонь снова была чиста.

Трансформация прервана! Недостаточно железа в организме!

Лука’Онегут, на основании анализа агрессивных внешних воздействий и полученных повреждений инициировано повышение выживаемости тела:

– кости черепной коробки усилены на 0,001 %;

– кости правого кулака усилены на 0,002 %;

– кожный покров правого кулака оптимизирован на 0,0013 %;

– кожный покров ягодиц оптимизирован на 0,00001 %.

Рекомендуется немедленно произвести усиление всего скелета и оптимизацию всего кожного покрова!

Лука не стал следовать рекомендациям, потому что, не читая, очистил обзор от заслонившего все текста, просто пожелав этого, и кинулся открывать двери.

Пенант вошел внутрь и, не оглядываясь, направился по холлу к банщикам. Договорившись, он оглянулся в поисках Луки и увидел, что тот застрял на пороге.

Старший ученик прищурился. Он никак не мог понять, что происходит с рабом, который корчился, дергал за ручку и вис на ней, вместо того чтобы просто зайти.

– Раб! Лука! – он впервые назвал его по имени. – Живо сюда!

Мальчик никак не среагировал. Разве что его лицо исказилось еще больше.

– Ах ты, мелкий засранец! – взъярился Пенант. – Ну, я тебя сейчас…

Когда до раба оставалось несколько шагов, тот сам отвалился от двери и рухнул на пол. Старший ученик господина Ядугары не стал любезничать и проявил себя с самой правильной с точки зрения воспитания стороны. В гневе он сыпал ударами по сжавшемуся на крыльце телу мальчика, и только проснувшийся страх перед господином за порчу товара остановил его раньше, чем он убил раба.

– Ты живой? А? – потряс он того за плечо. – Лука Децисиму!

Мальчик открыл глаза, сплюнул кровь и кивнул:

– Да, господин старший ученик Пенант. Я живой.

Преодолев брезгливость, Пенант помог ему подняться и повел внутрь.

Старший ученик господина Ядугары был перепуган и зол, а потому не обратил внимания, что от массивной бронзовой ручки двери в форме птичьей головы ничего не осталось.

Глава 11. Плохие новости

Что с ним случилось перед баней, Лука осознал только после. Прочность костей и кожного покрова головы, кисти правой руки и ягодиц повысились больше, чем на сто процентов, но этим все и закончилось. После, чего бы он ни касался, ничего подобного не происходило. Своим умом до логики происходящего он не дошел, а наследие Эска промолчало.

Мальчик смог увязать лишь то, что усиленными и оптимизированными оказались именно те части тела, что пострадали после удара о стену и лупцевания тростью. Синяки после избиения Пенантом почти сошли, когда он сидел у цирюльника. Впрочем, никакого усиления это избиение не вызвало.

Выходя из бани, он воспользовался тем, что Пенант шел первым, и сильно ударил рукой в стену. Резкой боли, подобной той, что была в тюрьме, он не испытал, а на фасаде здания появилась вмятина в форме его кулака.

Путь к дому целителя стал занимательным. Пенант, перепугавшись, что чуть не убил или, того хуже, покалечил собственность наставника, всю дорогу от общественных бань до дома болтал без умолку, рассказывая Луке подробности о жизни с целителем.

Главное, что уяснил мальчик: господин суров, скор на расправу, но справедлив. Пенант и сам когда-то был таким, как Лука, разве что судили его не за нападение на кого-то, а за бродяжничество. В столице можно было сколь угодно побираться, просить милостыню, но ночевать следовало под крышей.

Пенант или Пен, как звали десятилетнего сироту на улицах, попался страже одной счастливой – он сам так сказал – ночью. Накануне вечером мальчик рассорился с лидером ватаги беспризорников, с которыми делил крышу в заброшенном сарае на окраине. В воспитательных целях его выперли наружу, и спать Пену пришлось на улице. Там-то его – снулого, спросонья, а так бы утек – и сграбастали патрулирующие, страдающие от скуки городские стражники.

На следующее утро судья, намеревавшийся отправить его в воспитательный дом, выставил штраф на аукцион.

Так, за один золотой Пен на следующие пять лет стал собственностью господина Ядугары, а три года назад, когда срок истек, занял место младшего ученика целителя. В наставнике он души не чаял, искренне благодаря небеса и всех богов за ту ночь, когда попался страже. Разве что помрачнел и ничего не ответил, когда Лука поинтересовался, какая во всем этом выгода господину Ядугаре.

Каморка на чердаке дома господина целителя не могла похвастать даже тем подобием уюта, что Лука получил в камере тюрьмы. Там хотя бы не протекала крыша. Здесь же все было в грязи, захламлено, в клочьях паутины, а балки перекрытия свисали ниже роста мальчика – приходилось постоянно передвигаться пригнувшись. Скопившаяся за годы пыль искрила в лучах солнца из маленького окошка.

– Твое место здесь, – сказал Пенант. – Наведи порядок и жди дальнейших указаний.

Старший ученик удалился, а позже Лука увидел, как он уезжает с Ядугарой. Еще позже, когда он, собрав мусор, потащил его вниз, узкую лестницу ему перегородила огромная смуглая женщина, мывшая ступеньки. Вздрогнув, она подняла голову.

– Пресвятая мать! Ты еще кто такой? – воскликнула она, направив на Луку толстый палец, с кончика которого свисала капля грязной воды.

– Лука, – ответил он.

– А-а-а… так ты, стало быть, новый мальчишка господина Ядугары! – понятливо покивала женщина. – А старый того… тю-тю…

– А ты кто? – Лука поставил мешок с мусором под ноги. – И куда делся старый?

Проигнорировав его вопросы, женщина вытерла руки о фартук, покачала головой и спросила:

– Голоден?

Не ожидая ничего хорошего, Лука промолчал, но непроизвольно сглотнул. В животе заурчало.

– Еще бы… – задумчиво произнесла она. – Тощий-то какой! Так! Хозяин вернется нескоро, раз взял с собой мерзавца Пенанта – значит, пациент тяжелый. Может, даже оперировать будет, коль с хирургическим чемоданчиком поехали. Что у тебя там? – она кивком указала на мешок.