Восходоземье. Великий турнир (СИ) - "Первый Вестник" - Страница 39

– Я считаю, что все наши беды не из-за непохожести, но из-за неумения признать эту самую непохожесть. Мы так усердно стремимся загрести всех под одну гребенку, что не замечаем, как переступаем черту дозволенного. Если бы мы только научились принимать друг друга.

– Не в этой жизни, Абиель. Слишком идеалистичный сценарий.

Девушка своими полными загадок, голубыми глазами продемонстрировала, что не согласна, однако убеждать гладиатора в своей позиции больше не стала. Она лишь медленно поклонилась, как делали по традиции все эльфы, заканчивая диалог с тем, кого они уважали.

Дармир уже вовсю будил спящих Варда и Глеароса, а это означало, что ее дежурство подходило к концу.

– Спокойной ночи, Аспур. – Напоследок произнесла она с интригой в голосе. – Приятно было познакомиться. И пообщаться.

– И мне, Абиель. Ярких сновидений тебе с твоей богиней.

Гладиатор проводил эльфийку внимательным взглядом, улавливая каждое ее движение бедрами, плечами, руками, что придавало изящества и грации ее идеальной фигуре.

С наступлением утра открылся пейзаж с горы, который уже оценивали проснувшиеся путники. Вдалеке виднелась дорога в виде белой извивающейся линии, что тянулась вперед, и путешественники сперва спутали ее с маленькой речушкой. Недолго размышляя, они обозначили курс и отправились в соответствии с ним. Спустя несколько часов они ступали по той самой белой полосе, которую совсем недавно разглядывали с горы, откуда она плавно тянулась за горизонт. Сверху она казалась не такой уж большой, но на практике пришлось потрудиться, чтоб ее одолеть. Она то рассекала пустые равнины, то пряталась в лесных чащах, то пробивалась сквозь каменистую породу одиноких скал.

В итоге, тропа привела команду к некоему подобию Т-образного перекрестка. За ним на многие километры вширь и в длину расползалось гигантское болото, издававшее стойкий зловонный запах гнили. А дорога раздваивалась и уходила по левую и правую стороны. На перекрестке с белой дорогой сливались две метровые кучи сложенных в пирамиды останков. Слева лежали человеческие черепа, а справа – черепа животных.

– Ну и запах, – закрывая нос тряпкой, подметил Брондаз. – Еще и горы костяшек.

– Красноречивый указатель, – сказал Глеарос и поочередно рассмотрел кучи, – теперь только правильно его растолковать.

– Видимо, показывает на то, в какой стороне обитают звери и люди. – Предположил один из пустынников.

– Судя по напавшим на нас уродам, между людьми и зверями в этих краях нет явных отличий. – Обсуждение не обошлось без близнецов.

– А что, если кучи служат предупреждением и людские останки указывают на то, что там нас ждет гибель? – Озвучила свою версию Аста.

– Все гораздо проще, – Викхель развернул карту и движением пальца быстро обнаружил нынешнее местоположение группы, – мы подошли к Мертвой Топи. За ней озеро Жажды, обойти которое можно либо северным путем, либо южным.

– Ясное дело, что северным, – сказал наемник, заглядывая в карту, – он короче.

– Он опаснее, – предостерег Вард, глядя в свою карту. – Северный проход пролегает через Гиблые Земли.

– И что там такого? Мрачное название ведь не повод испугаться.

– Каждая отдельная местность здесь названа не просто так, наемник, – предостерег Глеарос, осматриваясь по сторонам. – Если Гиблые Земли, значит там нас ждет гибель.

– Если ты еще не заметил, нас везде ждет гибель.

– И все-таки там холодные пустыни с воронками, обугленные камни и всякая блуждающая нечисть. Не радужный расклад.

– Можно подумать, на юге цветут ромашковые поля, – усмехнулся пустынник, приняв сторону наемника, – там, может, еще хуже.

– Вот-вот, – поддержал наемник.

– Я за южный путь, – вмешался Кверкус, и его поддержали Аста с Диондором.

– Оба пути, конечно, не сахар, но Юг выглядит перспективнее, – последовал ответ от Танара.

– Юг, – коротко произнес Булдарн.

В конечном счете, мнение группы разделилось: 18 участников высказались за юг, а 5 признали север более подходящим направлением. Они символично стояли возле «своей» кучи с костями и спорили, периодически апеллируя картой. Впервые за долгое время рядовой спор, коих насчитывалось уже довольно много, грозил перейти в новую фазу. Конечно, не ту, когда надо рубить насмерть друг друга, но и не ту, в которой дело ограничится привычным компромиссом. Ни одни, ни другие не уступали, поэтому было принято негласное решение остаться при своем мнении. Более того, вместе с мнениями здесь расходились и их пути. Подавляющее большинство выбрало юг. В числе меньшинства оказались трое пустынников и двое наемников. Но в последний момент один из жителей пустыни предпочел также выбрать юг.

– Молох, что ты делаешь? – возмущенно спросила девушка-пустынница.

– То, что должно, – уверенно заверил ее перебежчик, – победа нужна нам сейчас. И шансов на успех у нас явно будет больше, если мы разделимся. Скорпион позаботиться о тебе. Да сбережет вас Солнце.

Молох взял с собой личное оружие и направился к «южанам», оставив карту и практически всю провизию соратникам. Их расставание, в отличие от даннов, прошло весьма быстро и гладко.

А тем временем разворачивался конфликт между даннами. Наемники настойчиво требовали карту и часть провизии. Викхель удовлетворил их притязания, связанные со вторым, но карту отказался выдать.

– Отдай карту по-хорошему, – продолжал наемник

– Я лидер своей группы, и мне ее вручили, – последовал твердый отказ от Викхеля.

– Ты мне не командир, грязный, вонючий гурк. И никогда им не был, – задыхаясь от гнева, проорал наемник. – В последний раз прошу, отдай чертову карту!

Гурк ответил отказом, приправив его собственными оскорблениями, из-за чего терпение наемника лопнуло, и он набросился на Викхеля с обнаженным мечом наперевес. Гурк принял бой, ответив на молниеносный удар наемника. Не смотря на попытки Брума разнять буйных, между ними все-таки завязался поединок. Ни одна из сторон не желала уступать. Несколько раз они с оглушительным звоном скрещивали мечи, отчего казалось, что оружие сейчас рассыплется на куски. Раз за разом наемник проводил грамотные комбинации, которые гладиатор отбивал с не меньшей искусностью. Правда, один незначительный удар все же прошел по Викхелю, вскользь задев его правую голень. От этого гурк рассвирепел и стал размахивать мечом вдвое быстрее. Теперь уже он осадил обескураженного противника. Первую атаку тот пережил успешно, но на второй прокололся, когда раньше времени парировал удар, из-за чего гурк буквально вышиб из его руки царскую сталь, сломав мизинец. Как и ожидалось, боевой опыт лидера даннов заявил о себе, а обезоруженный наемник упал на землю от потери равновесия.

– Давай, гладиатор! Добей эту тварь! – подбивал старого Викхеля скаливший свои мелкие, редкие зубы Кверкус. Поверженным оказался тот самый наемник, который на глазах у всех унизил принца, и теперь тот неистово желал смерти обидчику.

Викхель замер, не зная, что делать дальше. Неукротимые инстинкты вовсю требовали от него расправиться с противником. Рука очень хорошо знала свое дело и была готова по первому требованию головы нанизать наемника на лезвие меча. Тем не менее, гурк не торопился с решением.

– Здесь не арена, чтобы кого-то добивать на радость публики, а я не судья, – произнес, наконец, он, переводя дыхание, и убрал возложенный меч с горла побежденного, – ступай с миром, и пусть Творец определит твою судьбу на севере.

Словно молнии, наемник пускал в Викхеля неконтролируемые яростные взгляды. Он поднялся, отряхнулся и спрятал меч в ножны, а затем спешно выдвинулся с остальными по новому маршруту, держась за больную руку. Что касается Викхеля, то окружающие, за исключением капризного Кверкуса, оценили проявленное благородство гладиатора и наградили того молчаливыми одобрительными взглядами.

Глава 15

Неизвестно где Медина очнулась во мраке. Она поначалу не понимала, где находится. Виной всему служило крайне слабое освещение комнаты и поразительная тишина. Поднявшись на ноги, Медина рукой нащупала каменную сырую стену справа от себя. И тогда она поняла, что оказалась в одной из камер заключения, куда ее упрятали нападавшие солдаты. Такой откровенно плохой вариант развития событий ей даже в голову не мог прийти, поэтому шок все еще не покидал ее и заставлял искренне недоумевать. Она бы все списала на неудавшуюся шутку, да только кому в голову придет так отвратительно шутить? Более того, никто не готов распрощаться с жизнью за столь специфический юмор. Поэтому версия с розыгрышем быстро утратила актуальность, а королева продолжила играть в догадки. Затем в ее голове промелькнула мысль, что ее намеренно похитили разбойники, и теперь они будут требовать выкуп. Но и тут встретилась целая масса нестыковок, одна из которых повторяла первую версию. Кто в здравом уме будет похищать главу государства? А главное, каким образом состоится обмен, в результате которого разбойники безнаказанно бы скрылись вместе с сорванным кушем? Тоже не то. Наконец, спустя некоторое время королева адекватно проанализировала ситуацию и поняла, что стала жертвой переворота. В пользу этого красноречиво твердил тот факт, что управляющий Октоградом открыто бросил вызов правящей династии. На дефицит ума управляющий никогда не жаловался, значит, он прекрасно знал, на что идет и какие риски на себя берет. Следовательно, он входит в число заговорщиков. Но и здесь Медина столкнулась с определенными трудностями, ибо результатом всякого грамотного переворота считается гибель правителя, а она оставалась до сих пор жива. Построение логической цепи продолжилось, и пленница все же осознала, что находится в большой опасности, смертельно угрожающей ей. Она должна была предаться страху, однако вместо него испытывала недоумение.