Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ) - Остольская Дарья - Страница 18

- Меня несколько удивил твой выбор оружия, - заметил силовик, вытягивая из ножен гирты, парные клинки с раздвоенными лезвиями, - Не смог усмирить гордыню? Ведь именно на них я превзошёл тебя в последней стычке. Ты же знаешь, что они для меня преимущество. Неужели даже появление у тебя ведьмы не прибавило ума и расчётливости?

Танилер взглянул на свою пару клинков.

Гирты - древнее оружие. Ритуальное. Оно имелось в каждом доме. Но в большинстве случаев просто хранилось как память о предках. И лишь искусные воины со временем могли подчинить себе непокорную сталь. Гирты были опасны для врага, но в неумелых руках они могли принести смерть и хозяину. Хотя чаще просто отсекали во время боя те самые руки, что самонадеянно взялись управлять ими. Каждый из этих парных клинков был отражением своего брата. И если один гирт из пары выходил из строя, то и второй следовало с почестями предать забвению, ибо только вместе они могли разить врагов.

По форме клинков гирты напоминали катану или шашку. Чуть изогнутые, прямые односторонние лезвия брали своё начало в узкой рукояти. Одно лезвие было намертво в ней закреплено, а вот второе было лишь заведено в паз. В процессе схватки второе лезвие выскакивало, и повисало на гибкой шарнирной цепи. Именно оно карало хозяина в случае неудачи. Но оно же и наносило роковой удар противнику: потому что одно дело уследить за двумя клинками, что движутся вслед за руками бойца, другое дело, когда к этим двум прилагаются еще два, что имея свой дух, и выбирая непредсказуемую траекторию, разят под самым странным углом. Как бы ни был хорош боец, его движения можно просчитать, его технику можно проанализировать. Гирты же не поддаются анализу, они несут в себе частицу истинного правосудия. Жестокого, но неизменно справедливого. Поэтому из поединка на гиртах без ранений не выйдет никто - не бывает безвинных, всегда есть за что поплатиться. Но действительно виноватый в таком ритуальном поединке заплатит сполна.

Танилер был уверен, что Зиран должен заплатить. Пусть даже он и не знает, к каким последствиям уже привел его поступок, и какие он еще может повлечь для всего ведовского сообщества. Но он заплатит.

- Ты требовал поединка по древним правилам. Ты его получишь.

Как только секунданты отошли на достаточное расстояние, мужчины встали в пяти шагах друг против друга и встряхнули руками. С тихим щелчком освободились лезвия гирт и мерно качнулись, играя бликами в серебряном свете. Зиран первым начал движение, мягко ступая он пошёл влево. Зеркально повторяя, и пытаясь предугадать действия противника, Танилер так же сделал несколько шагов. Остановка, шаг вперед и взмах.

С первым же ударом рубашки обоих воинов рассекли широкие порезы, но лишь порез Зирана окрасился кровью. Это знак: гирты уверены, что первым совершил ошибку Зиран.

Выпад, и мужчины начали смертоносный танец. Уклоняясь от четырех лезвий, и стараясь достать противника, каждый из них двигался с молниеносной скоростью. Переход, и стойка сменяет стойку. Им обоим было что терять. Но думали они сейчас не о будущем, а о настоящем, о том, что есть. Здесь и сейчас их мир схлопнулся до пятачка примятой травы пяти метров в диаметре. Перекатываясь и отпрыгивая, они снова и снова посылали лезвия вперед, и если от «статичных» клинков оба успешно уворачивались, то крутящаяся на шарнирных цепях закаленная сталь раз за разом находила цель. Через несколько минут уже обе белых рубашки были исполосованы вдоль и попрёк, а окрашивающие их тёмные пятна свидетельствовали о том, что обоим ведьмакам есть за что расплачиваться.

Танилер чувствовал, как тоненькой ниточкой его покидают силы. Жизненные силы уходящие на защиту его ведьмочки. Кружа по поляне и вдыхая ночной воздух, он пожалел лишь об одном: что ему не хватило смелости быть с Василисой еще ближе. Он хотел этого так сильно, что от нереализованного желания иногда становилось просто физически больно. Танилер ведь давно не мальчик. Похоже он и правда превратился в безвольного влюблённого слюнтяя, как и пророчил Иннокентий Павлович. Потому что только воля Василисы была для него приоритетом. Только её желания имели значение.

Но всегда ли женщина знает, чего хочет? Всегда ли она может сама себе признаться в своих потребностях? Может быть стоит чуть подтолкнуть её в этом направлении?

Нет. Не подтолкнуть. Просто аккуратно подвести к следующему уровню... Чёрт!

Проклятие всех ведьмаков: любить до безумия свои персональные детекторы лжи, обладающие мятущейся душой. Такие ранимые и вечно сомневающиеся.

Наверное поэтому истинных пар становится меньше. Зачем такие «сложности», если можно не обременяя себя чувствами, просто удовлетворять физические потребности и, как например это делает сейчас Дакраир, откладывать поиски на потом. «Да-да, я ищу, и буду искать... но не активно» (в душе самому себе признаваясь, что и найти-то не особо хочется). Потому что тогда станет сложнее.

Но разве можно променять то, что испытываешь к своей ведьме, на крохи, которые могут дать чужие?

Понимаешь всю полноту и глубину этого только тогда, когда тот самый запах окутывает тебя, обнимает. И в тех самых глазах ты видишь ответы на вопросы, что заставляли раньше ночами ворочаться с боку на бок, мешая заснуть. И ты становишься... целым. Всё встаёт на свои места. Ты знаешь, ради чего просыпаешься по утрам.

Тот, кто не нашел свою ведьму, глядя со стороны видит, что всё усложняется. На самом же деле всё становится проще в разы. Есть твоя ведьма, что приносит покой в душу - и этим всё сказано. Твоя и только твоя. Обретение этого самого центра, этой сути (которой подчиняются все остальные процессы) позволяет легко принимать решения. Это как-будто получить внутренний стержень. Тебя болтало из стороны в сторону долгие годы, а потом раз - и ты чётко определяешь направление, и движешься в нужную сторону уже не сомневаясь, и, зачастую, даже не задумываясь. Просто твой внутренний компас уже показывает на правильное решение. И, в один прекрасный момент, Дакраир тоже сломается, станет искать, а потом сам сдастся во власть таких любимых и нежных рук. Ни один из ведьмаков не смог бегать вечно, потому что от самого себя не убежишь.

Танилер пропустил подсечку, и чудом ушел из-под лезвия правого гирта Зирана. Перекат, и бой возобновился с новой силой. Рубашки, пропитанные кровью и потом, липли к телам, сковывая движения. Неприятно пощипывало царапины. Но это были именно царапины. Ни один из мужчин не получил действительно хоть сколько-то серьёзного ранения.

Зиран начал выдыхаться. Гирты его тяжелели с каждым взмахом, будто само правосудие было на стороне его противника, но сцепив зубы и вздёрнув верхнюю губу, ведьмак продолжал сражаться. До последнего. Он никогда не сдавался.

Удар из под руки, нанесенный Танилером, свалил его с ног. Быстрый, снизу в челюсть оголовьем - Танилер не нарушал правила, но этот удар никто не использовал в схватках на гиртах... почти никто.

Тан взмахнул орудием, направив лезвия к шее врага. Последний удар, как и положено в ритуальном поединке. И, как и предписывал ритуал, он остановил руку в пяти сантиметрах от шеи противника. Статичное лезвие гирта, бывшее продолжением его кисти, так же замерло. Но лезвие на шарнирной цепи продолжило своё движение. Лишь оно имело право завершить схватку. Снести голову или помиловать: решение было за ним. Лишь высшее правосудие говорило, жить или умереть.

Цепи звякнули, и лезвие, развернувшись, плашмя ударилось о шею Зирана, оставив царапину на загорелой коже.

Танилер дышал так же тяжело, как и сидевший у его ног противник.

Что ж, раз им обоим суждено жить, пусть будет так.

- Ты никогда больше не подойдёшь к Василисе. Она только моя.

- Я не желал ей ничего плохого. Я лишь пытался её защитить. Ты уже ошибался...

- Защитить?! Зиран, ты превратил её в мишень!

Танилер закрыл рот, понимая, что после боя на эмоциях может наговорить лишнего. И лишь взяв себя в руки сказал:

- Поединок на гиртах более чем красноречиво поведал о твоих истинных намерениях. Но Василиса моя и только моя. Не приближайся к нам.