Встречайте, красноглазые, я ваш Нереварин...(СИ) - Фигг Арабелла - Страница 1

========== Сейда Нин, или Пролог ==========

«Время и место каждого Подвига определяется Судьбой. Но если не придёт Герой — не будет и Подвига».

— Зурин Арктус

— Проснись.

— А?

— Ну, ты и соня, — чуть ли не с восхищением сказал одноглазый данмер… как же его? А, Джиуб. — Тебя даже вчерашний шторм не разбудил.

— А-а, — Свен зевнул и выбрался из гамака. — Разве это шторм? Вот на море Призраков шторма’… А мы прибыли, не? У причала ведь стоим, в море не так качает.

— Вроде бы прибыли, — кивнул Джиуб. — Вон охранник идёт. Теперь-то нас точно выпустят отсюда.

— Да пора бы уже, — буркнул Свен.

Ему не раз и не два случалось путешествовать по воде, но никогда ещё он не был заперт в трюме без возможности хоть разок в день высунуть нос на свежий воздух. А ещё больше утомляла необходимость постоянно сдерживаться, чтобы не прибить кого-нибудь из попутчиков. Кого-нибудь особенно наглого и надоедливого. Нет, обычно к нему не лезли: всё-таки он без всякого оружия мог сломать хоть челюсть, хоть шею почти любому. Но в одуряющей скуке долгого морского путешествия, в тесноте и в духоте кому-нибудь из заключённых то и дело отказывали последние мозги, и он затевал драку по самому смехотворному поводу. А охранникам тоже было скучно, и драки заключённых были для них отличным поводом размяться. Подставляться же под бронированные кулаки охраны у Свена никакого желания не имелось.

В общем, он вымотался, и просто нервы уже никуда не годились. Неудивительно, что ему начала сниться всякая хрень — то жуткая, то изматывающая нудной бредовостью. Этой ночью, к примеру, какая-то баба, страшненькая на морду, но с просто дивными сиськами (так бы и подержался, хоть во сне, хоть наяву), долго и пафосно зудела о чём-то, так что из-за неё Свен проснулся с совершенно чумной башкой. А впрочем… Спасибо, хоть красивые сиськи приснились, а не кровавое месиво, оставшееся от Салвия после того, как нажимная плита взвилась к шипам на потолке. А то в этом плавании Свен без конца заново переживал смерти отличных ребят, в гибели которых он был хоть краем виноват или даже не виноват, но всё равно корил себя за то, что недоглядел, опоздал и вообще, если бы постарался хорошенько, мог бы их спасти… Наверное.

В наметившемся вокруг нездоровом кипучем возбуждении он заставил себя неторопливо покрутить затёкшей шеей, размял запястья и пальцы, стоя в сторонке, пока самые нетерпеливые рвались на палубу. Охранник аж прикрикнул на него: «Чего стоишь? Шевелись!» — до того Свен выделялся своим вымученным спокойствием среди попутчиков, ошалевших от резкой перемены в их унылом существовании. Шевелиться в разом образовавшейся толкотне однако было затруднительно, и тюремщик сам это понимал, поэтому ограничился окриком. В общем, как бы Свену ни хотелось поскорее на свежий воздух, наверх он выбрался в числе последних.

Наверху ожидаемо обнаружился очередной легионер с очередным списком — имперцы же. Отмеченные в этом списке тянулись по мосткам к одному из серых каменных сараев, что заполонили берег. Там, очевидно, находилась очередная имперская канцелярия. Свен, пережидая накатившую после трюма краткую дурноту, привалился к мачте, вяло махнув рукой плюгавому мужичонке, который выполз на палубу уже после него: иди вперёд. Он вообще не слишком спешил выяснить, каких новых пакостей ему подкинула щедрой рукой сука-судьба. А в том, что именно пакостей, он не сомневался: до сих пор ничего хорошего не было. Был скорый суд, где свидетели мялись и виновато отводили глаза, был каменный мешок имперской тюрьмы, где ему предстояло отсидеть немалый срок, и было ненастное раннее утро, мутное и серое, когда его вывели в числе прочих из камеры и загрузили в трюм, заменив отсидку ссылкой в какие-то ебеня…

— Нордлинг? — спросил имперец со списком, глядя на Свена снизу вверх, и видно поэтому неприязненно.

Свен, не сдержавшись, хмыкнул: высокий, здоровый, светлокожий, белобрысый и голубоглазый — редгард, не? Однако нарываться он не стал и вполне мирно ответил:

— Он самый, из Винтерхолда.

— Отлично, — буркнул имперец. — Тогда тебе тут самое место.

Ну… для уроженца Морфала здесь, может, и было самое место, судя по сладковатому запаху тления, висящему в воздухе — стоячая вода, гниющая трава… Болото. Свен огляделся, сколько позволяли каменные сараи у пристани. Далеко за их крышами виднелись горы. Не особо приветливые с виду, серые, пыльные какие-то, но всё лучше низкого и наверняка топкого берега, где лихорадку подхватишь быстрее, чем найдёшь место, чтобы облегчиться.

— Иди в канцелярию, — продолжил тем временем легионер, махнув своим списком в сторону мостков, и Свен мысленно похвалил себя за догадливость: так и есть, канцелярия. Чтобы имперцы — да без канцелярии? — Там тебе всё объяснят и выдадут документы.

Выдавал документы и всё объяснял пожилой бретон в коричневом платьице. То есть, мантии, конечно, но Свен все эти долгополые тряпки про себя именовал платьицами и совершенно искренне не понимал мужиков, которые по доброй воле носят такое: ладно там бегать, прыгать и через заборы сигать, но в таком одеянии даже не по всякой лестнице спустишься. Те маги, с которыми он был в разное время близко знаком, думали обычно так же, и если и носили мантии, так вроде тех, какие были в ходу в винтерхолдской Коллегии — длиной чуть за колено и с разрезами по бокам, чтобы не путались в ногах и не стесняли движений; а кое-кто и вовсе предпочитал доспехи — обычно лёгкие, но парочка крепких нестарых мужиков щеголяла, сколько помнил Свен, в двемерских кирасах, добытых, видно, в самоубийственных походах по двемерским же руинам. Однако господин Эргалла (так он назвался, замученной скороговоркой пробормотав это себе под нос, Свен еле разобрал) в своей канцелярии, понятно, ни в каких доспехах не нуждался, поскольку занимался исключительно бумажной работой.

— Значит, вы сын неизвестных родителей? — спросил он, и Свен даже не сразу сообразил, что это его, ублюдка-подкидыша, так торжественно поименовали.

— Э-э… — в замешательстве отозвался он. — Ну, вроде так. Матушка, видать, нагуляла от моряка или наёмника и на храмовое крылечко подкинула.

— А под каким Знаком вы родились, случайно не знаете?

Свен осклабился в усмешке.

— Знаю, сударь, — сказал он, — и даже не случайно. Нянька приютская сто раз мне говорила, что я живучий гадёныш, не зря же под Змеем родился — полночи пролежал на крылечке в середине месяца Огня Очага и хоть бы кашлянул потом. В Винтерхолде, знаете ли, Огонь Очага малость не тот, что в Анвиле где-нибудь.

Эргалла пожевал губами, чему-то покивал и принялся заполнять свидетельство об освобождении из-под стражи, вписывая туда имя-возраст-место рождения-особые приметы и прочее в том же духе. Не слишком надеясь на грамотность заключённого, он прочёл написанное вслух, дождался подтверждения от Свена, что всё верно, и поставил печать.

— С этим к капитану Гравиусу, — сказал он, передавая бумагу Свену. — Он скажет, что вам делать дальше. Выходите в ту дверь, — он неопределённо махнул рукавом, — прямо напротив будет ещё одно здание — вам туда.

Свен нахмурился в предчувствии неприятностей. Какой ещё Гравиус, когда документы об освобождении — вот они, на руках? Дома, в Скайриме, он бы, ни в какие здания напротив не заходя, рванул бы в горы, и хрен бы кто его там нашёл, кроме тех, кому он сам доверял. Но тут он даже не знал, где находится. Сейда Нин… Вварденфелл вроде? Что-то он слышал краем уха про эту дыру у скампа в жопе.

Ну, когда это и кого обманывали дурные предчувствия? Это розовые с золотом мечты могли растаять без следа, как закат такого же цвета, а вот грядущие неприятности, учуянные бывалыми окороками, долго ждать себя никогда не заставляли. Капитан Гравиус обрадовал Свена очередной бумажкой и пакетом, который надлежало вручить какому-то Косадесу в какой-то Балморе. Впрочем, про Балмору Свен хоть что-то знал — как-никак, один из городов Великого Дома Хлаалу, сборища контрабандистов, ворюг и болтунов… э-э… торговцев и дипломатов, то есть (спасибо Салвию — прими Шор его душу, хоть он и имперец — за уроки истории и географии). Но конверт он всё равно вскрывал без всякой охоты, и содержание его не разочаровало: