Приручить Снежного Кота (СИ) - Фигг Арабелла - Страница 22

Йен извинялся, что не может вырваться из Ясного Плёса, намекал, что готовится нечто грандиозное, и такой шанс выпадает раз в жизни, так что надо быть слюнявым дурачком, чтобы его упустить. Передавал приветы от каких-то полузабытых родственников, писал, что Юлий всерьёз настроен приехать этим летом: «Надеюсь, ты не против? Я вот опасаюсь, что молодой привлекательный мужчина, да ещё сын клана и капитан Имперского Легиона, покажется моему младшему кем-то гораздо интереснее и приятнее, чем пожилой торгаш. Уже ревную заранее…» Айс хмыкнул: ревнует он. Сам фактически содержит пару любовниц своего младшего — статус обязывает! — и что-то там пишет про ревность.

Он перечитал послание ещё раз, аккуратно свернул его заново, перевязал шнуром и сунул за пазуху. Потом привалился плечом к столбу перекрытия и прикрыл слезящиеся от ветра и нестерпимо-ярких солнечных бликов глаза. Было неожиданно больно. Разумеется, он знал, что у очень, очень состоятельного купца из рода, ведущего торговлю и с Великим Лесом, и с Островами, не говоря уж о поставках для Легиона, действительно очень много дел. Важных, неотложных, от которых прямо зависит благосостояние Замшевых Кошелей. Где у Йена есть пять или шесть племянников не просто по крови, а из его рода, которых он тоже старается обеспечить. Но вот не просто знать, а прочувствовать всеми потрохами, что у дяди есть дела поважнее, чем хромой полукровка с севера…

Айс подошёл к ограждению и перевесился через край, глядя, как бешено крутится грязная пена под водопадом, как появляются и снова исчезают в кипящей воде какие-то обломки. Солнце слепило глаза, отражаясь от ледяных вершин и наста на южных склонах, но на дно ущелья, прогрызенного Гривастой, уже не добиралось, и озеро бликами не ослепляло, однако порывы холодного ветра всё так же заставляли глаза слезиться. Мысль, что не так уж он Йену и нужен, что тот заботится о нём просто в память о покойной сестре, из чувства долга, причиняла почти физическую боль. Разумеется, он должен был ценить уже это, и он действительно ценил, но…

Водопад ревел и рычал, с грохотом рушилась с обрыва ледяная вода, свистел ветер, и никаких шагов Айс не слышал, пока его не схватили без всякий церемоний поперёк груди и не оттащили от ограждения.

— Даже думать не смей! — рявкнул Волк, и Айс впервые по-настоящему испугался своего старшего супруга, потому что у того было совершенно белое, неживое лицо и совершенно безумные глаза со зрачками во всю радужку, так что цвета не разобрать, кроме этой черноты расширенных зрачков.

Гай не помнил, как взлетел по винтовой лестнице — время остановилось, мир вокруг исчез, осталась мысль: «Успеть, только бы успеть!»

Он успел — схватил Котёныша, оттащил от края, рывком развернул к себе, кажется, наорал, перепугав парня до полусмерти. Тот залепетал что-то про деловой разговор и ничего больше…

— Какой ещё деловой разговор? — рыкнул Гай, всё ещё не в себе от увиденного: его младший на дозорной башне перевесился через перила и смотрит на бурлящую в озере воду.

— Карл хотел поговорить со мной без лишних ушей, но про вас он сразу предупредил, что возможно, я сам захочу с вами посоветоваться. Карл — это приказчик дяди, он привёл обоз с продовольствием, — пояснил он, потому что Гай смотрел на него, совершенно ничего не понимая.

— При чём тут какой-то приказчик? — спросил он уже спокойнее, только сердце грозилось проломить рёбра — подъём в таком темпе не прошёл без следа даже для бывалого легионера.

— Вам передали, что он просил меня о встрече наедине?

— Отец-Солнце! — выдохнул Гай.

Он выпустил младшего, напряжённо подобравшегося в его руках, и обессиленно привалился спиной к столбу, подпиравшему навес.

— Прости, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Я подумал…

— Что я собираюсь утопиться?

Гай только молча кивнул. Айс тоже долго молчал, недоверчиво разглядывая своего старшего, словно видел впервые.

— Я никак не могу понять вашего отношения к этому браку, — сказал он наконец последнее, чего Гай от него ожидал.

— То есть?

— Вас точно так же, как меня, вынудили заключить этот брак под угрозой отлучения от клана, так?

— Нет, — сказал Гай немного удивлённо. — Я всегда знал, что должен буду вступить в брак, который будет чем-то выгоден клану. Я говорил, что меня отлучили бы, если бы я отказался, но у меня не было серьёзных причин отказываться.

— Кроме того, что вам навязывают молодого дикаря, который ест руками и вытирает нос подолом рубахи?

Волк хмыкнул.

— Айс, — проговорил он чуть насмешливо (дыхание уже почти восстановилось), — вы, похоже, плохо себе представляете, что такое Легион. Уверяю вас, это не то место, где стоит щеголять безупречными манерами. Не поймут. Спать на земле, есть из общего котелка и ходить в одни кусты со своими солдатами… Вы правда думаете, что меня смутили бы ваши манеры или их отсутствие?

Тот неопределённо повёл плечом.

— Мы с вами посторонние друг другу, совершенно чужие, не интересные и не симпатичные один другому люди…

— Даже так? — Гай, признаться, был слегка… озадачен.

— А разве нет? Вы выполняете указ вашего императора, — Волк дёрнулся, но смолчал: у них и без того были сложные отношения, не хватало ещё политику в них впутывать, — меня вынудили именем чужого бога дать клятву слушаться и заботиться.

Гай помотал головой и выставил руки ладонями вперёд, словно защищаясь.

— Подождите, — сказал он. — Этот проклятый водопад шумит так, что мы с вами кричим, стоя в полушаге друг от друга. Серьёзные разговоры так не ведут. Вот побеседуем все трое о поручении вашего дяди, потом можем продолжить. Согласны?

*

Гай слегка передёрнул плечами, словно от холода. От холода, впрочем, тоже, но главное — не любил он подземелья. Даже такие, с гладким полом, со стенами, на которых был высечен то ли орнамент, то ли рунная вязь, с держателями для факелов (не горевших, правда, по причине редкой посещаемости этой части подземелий) и вообще, ухоженные и опрятные. Эхо шагов отражалось от стен, дробилось, множилось, словно по коридору шли не двое, а небольшой отряд. Тени от факела метались по стенам, и на очередном перекрёстке у Гая возникло твёрдое ощущение, будто к ним метнулась растрёпанная низкорослая фигура. Он крепко сжал рукоятку меча, порадовавшись про себя, что не успел с лязгом выхватить его и то ли напугать, то ли насмешить своего младшего. Скорее, насмешить — тот держался уверенно, шёл для своей хромоты весьма бодро и никаких шагов-теней, кажется, вообще не замечал.

— Зачем гномам такие высокие потолки? — пробормотал Гай вроде бы себе под нос, но как он и надеялся, Айс ответил:

— А я не уверен, что эти подземелья — работа гномов. Гномы, конечно, потом немало потрудились, переделывая их по-своему, но вот этот пол у нас под ногами… это совсем не гномский узор, сами сравните со стенами.

— Ну, пожалуй, — признал Гай, сообразив, что как угодно стилизованные цветы и листья — это в самом деле совсем не в духе подземного народца. — Но саму крепость явно строили гномы. Хоть и в расчёте на людей.

— Да, Ульрику Снежному Коту гномы позволили занять эту крепость в обмен на клятву охранять перевал, — рассеянно подтвердил Айс.

Он без предупреждения повернул направо, хотя до сих пор все ответвления игнорировал, и стал подниматься по короткой широкой лестнице, упиравшейся в бронзовую дверь. Ключ в замке провернулся легко, и петли даже не скрипнули, но дверь парень потянул с заметным усилием. Гаю стоило некоторого труда не соваться со своей помощью, пока его никто о ней не просит. Войдя, Котёныш взял из бочонка у дверей ещё один факел, зажёг его от того, который держал Гай, и руку с факелом поднял повыше.

— Вот, — сказал он. — Полагаюсь на ваш вкус, капитан.

Гай огляделся, потеряв на какое-то время дар речи, потому что он попал в драконью пещеру, хозяин которой куда-то улетел по своим загадочным делам. Нет, в каморке, вырубленной прямо в скале, не лежали на полу груды золота, кучки драгоценных камней, рассортированных по видам, цветам и размерам, не были рассыпаны украшения и утварь, которой место только во дворце. Там было оружие. Оружие и броня. Мечи, топоры, арбалеты, кинжалы, палицы, щиты, шлемы, наручи-поножи, панцири и кольчуги. Всех видов и фасонов. Богато украшенные и обманчиво-скромные. Да за одну эту каморку с её содержимым, без всей остальной крепости и прилегающих земель, Айса уже сто раз могли убить, искалечить, продать работорговцам с Тысячи Островов или устранить его десятком других способов.