Корм вампира (СИ) - Макара Дэйв - Страница 87

За свою жизнь, повелитель Траннуика, а до этого — владелец сети банков "Форт-Успех" встречался лишь с двумя такими людьми.

Первый был маньяк-убийца.

Второй, не менее маньячный, врач, что выходил Эрнеста, вытащил с того света.

Оба ушли вот так же — не оборачиваясь и ничего не прося.

— Нам его задержать? — Поинтересовался "Оклахома" осторожно, косясь на Бена.

— Ты бы об этом завтра утром спросил… — "Стекло" коротко хохотнул. — Олега уже давно и след простыл… Шесть минут прошло… Н-да… Плохо я тебя учил, очень плохо!…

… И Сибатси никак не мог найти себе места. Все, к чему сегодня прикасались его руки, шло вкривь и вкось, вырывалось и падало, разбивалось или закатывалось в недоступные места. Анна-Марина от всей своей души пыталась помочь, но становилось еще хуже. К досаде, добавлялось раздражение. Махнув рукой на все домашние дела, Сибатси оделся и вышел на улицу.

Анна, старательно заперла за ним дверь и вот теперь, пустая в обе стороны улица, ждала решения.

"Вверх или вниз?" — Мастер замер на пороге, выбирая.

Идти вверх — попасть к Алексу в лапы.

Идти вниз — упереться в стылые воды реки, ленивой и неприятной.

Пропали те дни, когда И Сибатси торопился к реке, любуясь водой, прогуливаясь по бетонной набережной и здороваясь со знакомыми.

Скоро, очень скоро он, следом за своими знакомыми отправится в последний путь. Не за горами "юбилей", после которого либо повторить подвиг Аркана, постоянно подкидывающего проблем, любо самому подставить горло под зубы. Не появись в его доме Анна — подставил бы старик Сибатси горло, повинуясь вселенскому закону непротивления. А вот теперь — хотелось ему кофе с коньяком, хорошую сигарету и неспешную болтовню с другом, в окружении ползающих на ковре, внуков.

Нет, при ползающих внуках, кофе с коньяком и сигаретой, это конечно перебор, но вот неспешную болтовню с другом — никто не отменит.

Все меньше и меньше в городке тех, кто помнит его цветущим, наполненным ревом моторов катеров и автомобилей. Все реже улыбки и нет праздников, на котором каждый горожанин чувствовал себя частичкой своего города. Свелись к редким рядам приезжие торговцы, опустел заречный молл, зияя выбитыми окнами и выломанными дверями. Часть его внутренних стен уже растащили по домам жители ближайших улиц, оставляя пустую коробку. Опустели ангары и вертолетные площадки. Замелела река. Пьяных смех посетителей трех забегаловок сменился на кровавый бой, в них же. Мир продолжал вертеться, с каждым витком унося все дальше чудесное время, когда самым страшным врагом был враг, живущий на соседнем континенте.

Вдохнув полной грудью, старик развернулся и отстучал в дверь причудливую мелодию.

— Мастер! Что-то забыли? — Анна с удивлением рассматривала плачущего у порога, старика. — Вас обидели?

— Япония за океаном. А дом там, где тебя ждут… — Сибатси вошел в дом и запер за собой дверь. — Анна… Что мы сделали не так? Отчего прекрасная сказка стала кошмаром? Где та точка отсчета, тот ноль, после которого все покатилось вниз, набирая обороты?

— Может быть там, где люди перестали слушать свое сердце и начали слушать разум? — Анна со вздохом села на скамеечку, помогая мастеру разуться. — Когда власть стала слаще, чем семья?

— Когда бить стали по паспорту, а не по морде! — Знакомый голос морпеха, раздающийся с крыши, заставил и старого и малую, поторопиться.

— Почему не ночью?! — Тут же напустился на Аркана, Сибатси, едва тот спустился по лестнице. — А, если бы кто-то увидел?

— Тогда, пришлось бы его убить! — Бен отмахнулся. — Анна, собирайся. Отец требует тебя… А тебе, старый, записка от Олега. И тоже — готовься к переезду! Нечего тебе тварей кормить. Есть работа и получше!

— Бен… Во что вы вляпались? — Мастер протянул морпеху только что прочитанную записку. — Рассказывай!

— Не могу. — "Стекло" шмыгнул носом. — Знаешь, старый…

— Это ты — старый! Рассказывай! — Сибатси выпрямился и так рявкнул на седого вояку, что тот с трудом удержался от того, чтобы стать по стойке смирно! — Что натворили?

— Олег своим путем решил пойти. — Выпалил Бен. — Вот и натворили…

— Своим путем… — И Тай Сибатси хитро улыбнулся. — Он, значит, своим. А ты — своим. В перевозчики, подался…

— Вот ты мне, сейчас, на мозги не капай! — Потребовал Аркан. — И без того, каждый второй мозг клюет! А каждый третий — норовит соболезнования принести, да рассмешить… Клоуны…

— Я готова! — Анна-Марина, в теплом армейском комбинезоне, появилась на лестнице. — Мастер Сибатси! До скорой встречи!

— Олег еще кое-что вычудил. — Бен склонился над ухом И Тай. — Он трех Младших увел. Не знаю, как, но… Чертовщина какая-то. На камерах отчетливо видно, что они идут рядом, не нападая.

— "Божество великой мощи в тебе самом" — Мастер широко улыбнулся. — Не завидую я тем, кто с ним столкнется…

"Ковер-самолет" уже растаял в синем небе, а японец все продолжал размышлять, чьих внуков он бы с большим удовольствием качал на коленях: улетевшей девушки или, выбравшего свою дорогу — Олега?

Время, это само по себе парадоксальное состояние человеческой души. Субъективное и неточное. Но увы, действующее без нашего на то, желания. Сейчас часы тянутся медленно, словно кто-то вцепился в секундную стрелку и не отпускает ее, а ровно через одну минуту они несутся вскачь, и ты уже начинаешь жалеть о том простом и спокойном ритме.

Вродек привычно рыкнул, с подвыванием и пронзительными нотками, и пара Младших, чей разум замер в развитии пяти-шести летнего ребенка, настороженно поднялись с пола пещеры.

Каким чутьем ее находят волки — вопросов не возникает. Но, вот как ее нашел Олег — Вродек до сих пор понять не мог. Как не мог и понять, как этому человеку удается из … делать конфетку?!

Сломанные волокуши, припрятанные под сосной, толстяк починил за пару часов, ругаясь так, что волчата прижимали уши, от эмоциональной составляющей. Впрягаться пришлось всем — Олег отказался оставлять хоть что-то Бену и впрягся сам, не дожидаясь вопросов или замечаний.

А Вродек и не видел в этом ничего дурного — им теперь надо самим, а Бен на казенных харчах! И, вообще!

Вновь улыбнулся человеко-волк своим мыслям, вспоминая события раннего утра, когда он наткнулся на спешащего к выходу из города, Олега. И, не выдержал — остановил и рассказал свою идею о приручении младших.

Толстяк почесал затылок и пробормотал себе под нос одну-единственную фразу, смысл которой до чеха дошел только день назад — "Каждому нужна семья. Вместе с ее радостями и хлопотами… А куда ж без них-то!"

Волчата недовольно заворчали, потянулись, зевая и сонно щурясь. Олега они не то чтобы боялись, нет… Скорее он был для них странным существом, способным и по хребтине прописать, и шерсть на пузе почесать. Их слабые умишки сильно отличались от "обычных" детишек оборотней. Они, в первую очередь были животными, а людьми… Вот и взялся Вродек воспитывать их так, как хотел, вырывая из окружения и замещая собой Хозяина.

Толстяк в воспитательный процесс не лез, хотя иногда, когда волчата, умаявшись за день выпадали в яркие сны, забавно взрыкивая и шевеля лапами во сне, начинал рассказывать прочитанные книги и вспоминал, как учили его самого.

Рассказывать Олег умел, завораживая голосом так, что хоть и слипались глаза, а хотелось дослушать, узнать, чем дело кончилось. Иногда, русский брал в руки прутик и пояснял свои слова простыми схемками, делая отметки, на которых стоило заострить внимание, по его мнению.

Неделю назад, забравшись в эту пещеру, чех заметил и еще нечто необычное: один из волчат, делая вид, что спит, очень внимательно слушал очередную историю Олега. Еще не понимание — лишь интерес. Интерес, из которого уже можно слепить нечто…

А вот на охоте Олегу не везло.

С этой мыслью, Оборотень замер у выхода из пещеры, дожидаясь, когда волчата присоединятся к нему.