Успеть схватить (СИ) - "Save Our Souls" - Страница 43

Коська мучительно сжал веки и наклонился лицом вниз, накрывая черным водопадом своих волос склоненную перед ним голову…

Правда. Все эти годы.

Глупый щенок.

========== Глава 20 ==========

20 глава.

Лекс сдержал слово — его человек встретился с Серым и его семьей, вручил бумаги и подробно проинструктировал. Вера Васильевна охала, всплескивала руками, но под спокойным взглядом Михалыча не противилась. Ехать Серый должен был на поезде, предварительно предупредив Игоря о времени приезда и номере вагона.

Серый мог поехать, мог отказаться, мог сесть в поезд и выйти на любой остановке. Российские паспорт, свидетельство о рождении и даже аттестат об окончании школы в какой-то неизвестной Игорю тверской деревеньке были ему переданы в руки. Игорь, наблюдающий это через скайп, твердо сказал, что выбор только за Серым.

Один Бог знает, как непросто далось Игорю решение не лишать Серого права выбора.

Но перед глазами стоял наглядный пример обратного. Ошибка Васильева обошлась слишком дорого для всех, чтобы оказаться забытой. Сам же Лекс фактически исчез из жизни Игоря, самоустранившись с его горизонта. И лишь редкие случайные встречи на нейтральной территории показывали, что с Тиком все в порядке и вызывали яркое удивление — как Тик с такой легкостью вертит этой глыбой Лексом? Как это он вообще мог когда-то снизойти до Игоря, если при одном лишь взгляде на них видно, что это не он при Лексе, это Лекс при нем. Со стороны казалось, что тот чуть ли не светится своей лысиной, если рядом маячит заметно отъевшийся и похорошевший любовник. Чего стоил хотя бы звонок Кости с просьбой взять его снова к себе в агентство. Игорь только представил, что на это устроит ему разгневанный «Василиск» и сразу поинтересовался, а нет ли случаем у Тика черного пояса по прыжкам на грабли. В ответ же услышал смешок и спокойное: «Не беспокойся, я сделаю так, что летом Лекс сам будет рад меня куда-нибудь пристроить. Еще и спасибо скажет, что буду у тебя под присмотром».

Игорь на это лишь прикрыл глаза ладонью и покачал головой. А не видевший его фейспалм Тик довольно делился своими планами.

* * *

Вокзальные шумы какофонией обволакивали слух. Смесь шорохов, людских голосов, отбывающих поездов, восьмибитных мелодий из игровых приставок ожидающих, гул чемоданных колесиков и одному Богу известных звуков…

Настал день «Х», и, бросив все, Игорь стоял на вокзале с цветами и безуспешными попытками справиться с волнением. Вцепившись пальцами в корпус телефона, он все же держался — не звонил Серому. Это было его собственное решение, чтобы не давить на мальчишку, не заставлять его врать или оправдываться, если выбор будет не в пользу Игоря. Именно поэтому, как только услышал от Серого, что все нормально, и тот уже едет по российской территории — просто отключил аппарат.

На табло менялись рейсы, вокзальное кафе встречало уже как знакомого — улыбкой буфетчицы и очередной порцией кофеина. Хотя впору бы пить валериану. Он впервые пожалел, что не курит — нечем даже отвлечься. Изучил уже весь ассортимент журнального киоска, холодильника мороженщицы и расписание всех рейсов на ближайшие пару часов.

Поезд с Серым задерживался на двадцать минут. Всего двадцать. Пустяк, если не брать в расчет, что приехал он зачем-то на час раньше, что от вокзального шума сводит зубы, что несчастный букет стал похож на ветки плакучей ивы, а рука сама собой тянулась в карман за отключенным телефоном.

Объявление о прибывающем поезде прозвучало благой вестью, и он наконец ринулся на платформу. Отсчет вагонов с головы состава. У Серого седьмой, Игорь поспешил на середину платформы и стал выискивать глазами таблички с номерами вагонов меж оконных занавесок.

Народу выходило мало, и Серого среди выходящих не было видно. Вот уже последняя дама с чемоданом сошла на перрон, а Серый так и не показался.

Игорь стоял молча, рука с цветами безвольно повисла. Что-то себе говорить и объяснять было излишне — сам дал право выбора, сам увидел результаты этого выбора. Вокруг продолжалась вокзальная суета, но ему уже не было до неё дела.

Он и сам не понимал, когда успел так прикипеть-пришквариться к этому мальчишке настолько, что дома уже лежали для него тапочки, мама ожидала первого знакомства с «зятем», а отец готов был помочь с обучением. Настолько, что сейчас будто исчезли все звуки, отойдя на второй план. Кто-то его пихнул сумкой, кто-то задел бедро чемоданом, в руке зашуршала потревоженная ударом цветочная упаковка.

Игорь молча сунул букет какой-то проводнице, равнодушно кивнул на её улыбку и включил наконец мобильник.

И уже направившись по платформе к вокзалу, вдруг увидел растерянно озирающегося Серого с сумкой на плече.

В руке назойливо жужжал телефон, оповещая о пришедших сообщениях, а Игорь стоял и глупо улыбался, глядя на замершего парня.

Золотистая макушка повернулась, и светло-голубые настороженные глаза нашли его взгляд.

 — Игорь?

Доли секунды на преодоление разделяющих метров, мертвая хватка в загорелое плечо и почти вздох:

 — Приехал…

 — Конечно.

 — Тебя не было в вагоне.

 — Угу. Глупо получилось — забыл, что билеты оформлены на украинский паспорт, а таможню буду проезжать по русскому, а ну как погранцы докопаются. Пошли с Денькой купили на русский, чтобы точно спокойно ехать, — Серый вглядывался в лицо Игоря, жалобно сложив бровки домиком. — Я не успел предупредить, ты быстро трубку положил. А потом вообще стал недоступен.

А Игорь все смотрел в сверкающие озера этих глаз, чувствуя, как тонут в них все волнения прошедших месяцев, неуверенность последних часов и даже глупое воспоминание об отданных цветах. Ну какие цветы, что за глупость такая, Серый не девочка, чтоб его с цветами встречать.

И не было сил отвести взгляд, пока Серый сам не шагнул в его объятие, чтобы прикоснуться, прочувствовать реальность происходящего. Чтобы в крепких руках растаяло напряжение последних часов, ведь он действительно тут, его Игорь. Он ждал его, и все будет хорошо.

Игорь перехватил сумку из рук Серого, повесил её себе на плечо и за руку, не в силах выпустить свою добычу, поволок его сквозь людской поток к машине. Добыча счастливо следовала за ним.

Около вокзала, в паре метров от Ровера, стояла неприметная темно-синяя Елантра.

Внутри сидели двое — невозмутимый и недовольный.

Недовольный язвительно скривился, кивая подбородком в окно:

 — Всё, убедился? Можем возвращаться?

Невозмутимый протянул руку и погладил крепкое мужское колено недовольного.