— Гну! Скажу тебе, что в паре площадей отсюда Медный Мир и остальные называют совсем иначе. Пройди еще дальше, и услышишь новые термины. Жаргоны это все. Местные. Это все слова, понимаешь? Слова. А суть…

— Да, понял я суть! Меня удивляет, что терминология и детали разнятся. Почему нельзя прийти к общему, если…

— О! — почти простонал Израдец, — Сейчас меня начнут во всем обвинять!

— Смотри, как начал извиваться шулер! — улыбнулся Истинный, —

Задел ты за живое Израдца.

Действительно же, есть вина Больнички

В картине искажения Миров.

Не получилось сделать всех благими,

Для злых потребовался Мир-тюрьма.

Чтобы стократ усилить Справедливость,

Желаньем Автора учреждено Ничто.

А Оловянный Мир — другим питанье,

И каждый заинтересован в вас.

Поэтому от времени начала,

Идет за новых жителей борьба.

И из Больнички лезет зло и кривда,

Желая совратить побольше душ,

Чтоб после смерти к ним попали люди —

Пополнили ужасный из Миров.

Пытались в Олове рассказывать мы правду,

но возникали парни Израдца,

И извращали сказанное нами,

Сознанье перепутав у людей.

— К твоему сведению, я лично тут не причем! — вставил демон.

— Я твое имя — если это имя! —

Назвал для образа, не более того.

— Верю, верю.

— Так вот, мы говорили людям Правду,

А представители Больнички — врали вам.

Мы снова доносили свои мысли,

Но из Ничто не иссякала ложь!

Устали люди, перестали верить,

И нам, несущим Правду и Добро,

И представителям Больнички окаянной.

Запутались и онемели мы…

И тут случилось страшное — Наместник,

Чье имя знаешь ты не хуже нас,

Решает захватить Мир Оловянный,

И начинает обучать людей:

Он насаждает страшные обряды,

Обычаи кровавые, войну!

Рисует Олову ужаснейших кумиров,

Чудовищ возводя на пантеон.

И он нашел к сердцам людей дорогу,

Сказав, что главный в мире — человек!

Что надо жить, любя себя и только.

Богатство, власть — есть главный жизни смысл.

И в эту нездоровую систему,

Усталый от учений верил люд.

Вот и итог тупых соревнований,

С Больничкой неоправданной борьбы…

Но Савриилу властвовать не дали —

«Олимп» низверг лихого в темноту!

Из всех Миров служители порядка,

Сплотились против хитрости его.

Тогда я познакомился с Больничкой,

Вернее, с представителем одним.

С сопливым и крикливым демоненком,

Что до сих пор надоедает мне.

— Помню, помню, — улыбнулся Израдец, — А ты и тогда уже был лысый!

— Так вот, смогли низвергнуть Савриила,

Но подлое учение его,

Не просто вывести из оловянных мыслей.

Мы стали действовать — опять пошли в народ.

Теперь мы поступали аккуратно,

И больше не рубили сгоряча.

Мы трансформировали веры оловянных,

Внедряя главные законы бытия.

И пусть немного разные догматы,

Пускай традиций разных миллион —

От этого разнообразней люди,

От этого разнообразней Мир.

— Почему нельзя еще раз прийти и рассказать?

— Оставь религии в покое — мир прекрасен!

Ликуй, что можешь помогать друзьям.

А Вера — дело личное, родное

Согласие меж Богом и людьми.

— Как же так? Столько народа погибло в религиозных войнах, а вы… Ну, сделали бы что-нибудь, чтобы ни воевали люди друг с другом, споря, чья религия круче!

— Вы бы воевали из-за того, чей цвет кожи лучше. Чьи глаза круглее. Или чьи трусы симпатичнее. Найти повод набить друг другу морды, вы всегда умеете. Уважаю!

— К тому же, очень странные вы люди,

Смена конфессий оловянных — это кровь!

Штыком, дубиной или револьвером,

Но непременно главное — война!

Обряды же совсем не бесполезны.

В них море энергетики людской!

За столько лет, от каждого по капле,

Скопились силы мощных величин.

Любой обряд, направленный на радость,

На счастье, Справедливость и Добро,

Есть мощное подспорье оловянным.

Традиций этих потерять нельзя!

Поэтому, прости, не прав ты в корне,

Когда сказал: Религии все ложь.

Как раз могу я доказать другое:

Религии, все до одной правы!

Конечно, кроме тех… от Савриила.

Алексей все больше убеждался, что его попутчики знают далеко не все. Конечно, куда больше его самого, но все же в чем-то главном, основном — так же как и у оловянных — у них присутствует не знание, а вера. Вера в то, что где-то существует «Олимп», что он может… или чего-то не может. Вера в некие идеалы, правила. Видимо и им не доверяют всего. Каждому свой удел, свой уровень допуска.

— Верно мыслишь, — хмыкнул демон.

— Нет! Не совсем ты верно понял, что являет… — начал было возражать Андрей.

— Стоп! — резко вскрикнул Волна, останавливаясь.

— Что? — подпрыгнул от неожиданности Израдец.

— НИЧЕГО! Причем, совсем ничего! Дорога кончилась. Впереди — ничего…

Дороги, и правда, нет! Оборвалось и поле, и другие пейзажи. Словно шли по картине, но кто-то оторвал кусок. А под ним… пустота!

— А вот и знак, которого мы ждали.

Придется нам шагнуть теперь туда…

* * *

— Они идут! Сомкнуть ряды! — громко распорядился Михаил.

— Почему атакуют? — испугано шептал Рустам, прижимаясь к Антипу, — Неужели «Олимп» разрешил Войну?

— Потом будем рассуждать, сейчас время битвы! — могучие руки Ждана больно стиснули плечи приятелей.

Ближний палач раскатисто скомандовал:

— Вперед! И пусть начнется битва!

Горн всхлипнул боевым напевом, и мелодию подхватили другие трубы. Ударили барабаны, мерно отсчитывая шаги. Серебряные знамена раздулись в потоках встречного ветра. Центральные треугольники стражи тронулись на протозанщиков.

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Протозанщики. Дилогия (СИ) - Брацио Сергей - Страница 65