Протозанщики. Дилогия (СИ) - Брацио Сергей - Страница 104

— Что? — поднялся от изумления бандит.

— По-другому — Галивонское.

— Как? — вслед за другом вскочил Волна.

— Ну… в общем, это так называемые Галивонские Алеманы!

— Пф-ф, — одновременно выдохнули приятели и сели на место.

— О чем Вы, профессор? — с мольбой спросил Антип, — Что это такое? Древняя феня?

— В каком-то смысле. Слушайте…

Рассказ свой Наталья Николаевна начала со славянской колонизации Среднего Заволжья. Именно там, в XI веке выходцы из Юго-Западной Руси и основали Кострому. Позже рядом появились и другие города, среди которых был Галич. Потом — феодальная раздробленность, монголы и многое другое. В эти времена, по одной из версий, чтобы ордынцы не понимали местных, они и стали для секретных разговоров придумывать свой «язык».

Использовалась обычная русская грамматика, просто изобретались или заимствовались и переделывались корни слов. Предлоги, союзы, способы склонений, спряжений и прочее — все русское. Так в этой области и родились Галивонские Алеманы — наречие, со временем плотно вошедшее в обиход жителей Галича, а особенно некоторых его групп.

Другая версия не столь романтична. Согласно ей, наречие придумано странствующими торговцами — афенями. Не всегда честные, им требовался особый «язык», чтобы в присутствии покупателя обмануть, или как они говорили — охлынить его.

В пользу этой версии говорит и то, что часть слов Елманского наречия перекликается с воровскими жаргонами Владимирской, Московских и других областей.

— Позже, — продолжила профессор, — когда проложили железную дорогу, Галич остался в стороне от ближайшей станции, и некоторое время находился на приличном отдалении от равномерно развивающейся части страны. Поэтому Галивонские Алеманы, о которых известно со Средних веков, можно было встретить в окрестностях города еще в XIX — начале XX века. Кстати, легко заметить, что и слово «феня» имеет много общего со словом «афеня».

— Отлично! — Антип зачарованно смотрел на преподавателя, явно поражаясь таким уровнем знаний, — Теперь мы знаем, откуда что взялось, но остался главный вопрос: что здесь написано?

— Это легко и сложно одновременно. Я вам прочту дословно, но смысла могу и не понять. Вот что здесь: «Есть щи с пирогами, выпить хорошей водки — это прекрасно, но не символ — обман. Я — символ, я — э… тут скорее… носитель Елманского наречия, я — хозяин».

— Угу, — негромко пробормотал Антип, — Уже что-то. Значит, торгашка — это водка?

— Без каких-либо сомнений.

— А какие-то сомнения есть?

— Если честно, слово «символ». Это, конечно, старое слово. Пришло к нам в язык очень давно, но оно, как бы сейчас сказали, нормативное. Оно единственное не елманское из всех.

— Это ничего. Думаю, это для нас, — переглянулись друзья.

— Так это не древний документ? А что же тогда? Можно познакомиться с источником?

— Поверьте, — грустно усмехнулся бандит, — Лучше Вам этого не делать. Итак, у нас загадка, нам надо угадать символ. И текст гласит: я — символ, я… ну, вот этот самый, и, наконец, я — хозяин. Ничего пока ясного. Ладно, он символ — и мы ищем символ. Он хозяин, ну, надо разбираться чего. А зачем он написал, что он этот… как его там… е-мое…

— Ёлыма? — переспросила профессор, — Это как раз подсказка. Если бы не этот ключ, я бы до сих пор сидела, вспоминала где видела эти слова. А так — «я-ёлыма», я, мол, тут написал на Елманском наречии.

— Хорошо, принимается. А про щи с водкой для чего?

— Могу только предположить. Помните, «Веселие на Руси есть пити»? — не дожидаясь ответа, Наталья Николаевна пояснила, — Это строка из Повести временных лет Нестора. Эти слова он приписывает князю Владимиру, и они стали очень знаковыми для выбора веры. Символичными, понимаете? А тут вам говорится, что речь пойдет о символе, таком же важном, но другом. Это мое мнение, я могу и ошибаться.

— Ох, спасибо Вам огромное! Осталось выяснить, чего он хозяин, — приятели распрощались и быстро вышли навстречу потоку студентов, заполняющих аудиторию.

В квартире Анны тем временем маялись от безделья.

— Может еще поискать подсказки? — нервно проговорил Рустам, — Что-то, что свяжет воедино весь этот набор.

Хлопнула входная дверь. Громкий топот донесся до протозанщиков: в коридор, судя по звукам, ввалились не менее десятка человек. Крики радости, звуки сопротивления, несколько шлепков и громкий хохот, все это приближалось к комнатам Анны. Проты смолки, застыв у компьютера. Возникла идея броситься на вторую лестницу, но воплотить ее не успели — открылась дверь, и влетел запыхавшийся полковник.

— Что? — на мгновение растерялся он, увидев в гостях у дочери столько людей, — Вы… кто?

— И кто у нас тут? — отталкивая полковника, в комнату проник молодой сержант.

Он пробежался взглядом по протозанщикам, и глаза расширились от удивления, когда в поле зрения попал Андрей.

— Ого, какие гости. Сюда срочно! — закричал он.

В комнату вбежали автоматчики. Присутствующих уложили на пол, наручники защелкнулись на запястьях и, уже обездвиженных, арестантов усадили на диван.

— Неплохой улов, — осклабился сержант, — Сторожить их, как самых отъявленных преступников! Я отойду, но скоро вернусь. Савриил будет очень доволен. О-о-очень!

— Аньку отпусти, — дрожащим голосом произнес полковник.

— С чего бы? — возмутился сержант, но, поразмышляв, решил не спорить с отцом, — Хорошо, забирай. Уведи ее отсюда, а сегодняшнего гостя тащите к этим, — сержант выскочил в коридор и исчез на темной лестнице.

В комнату втащили человека. Босой, портки из домотканой материи, мешковатая рубаха с оторванными рукавами. Короткий ежик седых волос и длиннющая борода, разложенная на две стороны. Мужик был в почтенном возрасте, но руки, сомкнутые сзади наручниками, покрывали крепкие мускулы. На оголенной груди виднелись свежие, глубокие шрамы.

— Всем сидеть тихо! — распорядился полковник и вышел на свою половину квартиры, подталкивая дочь.

Сторожить пленников остались трое полицейских. Сквозь щели приподнятых забрал они наблюдали за протозанщиками, а дула автоматов контролировали каждое, даже самое легкое, движение.

С того времени как полковник ворвался в комнату дочери, протозанщики молчали. Они терпеливо ждали развязки начавшегося спектакля. Первым заговорил незнакомый бородач:

— И как я тута окозалси, — вздохнул он, сильно окая и стараясь подбородком отклеить лохмотья рубахи от свежих ран.

— Это кто ж тебя так? — не выдержал Рустам и мотнул головой в сторону полиции, — Эти?

— Да, не, робяты молодцы — старика особо не забижали, — ближайший боец приветливо улыбнулся, снимая шлем, — Это меня Хозяин чуть не задрал, да, прикинь-ка, деваха молодая спосла!

— Какой еще хозяин? — не понял Рустам.

— Ну, мишка-медведь! Хозяином его у нас кличут.

— И как же тебя девка спасла?

— А от так! Явилась и говорит, значит, спосу, но ты мене будешь должон! Я и спрашивая, а че, мол, должон-то? А она грит, пошлю, мол, я тобя за тыщи кило́метров, к людя́м одним, им ты и расскажешь, мол, шо тебя Хозяин чуть не задрал. Во как! И оказался я тута. Робяты схватили и к вам, значит, приволокли. Ежели я это вам должон был рассказать, то вот и рассказал. А че дальше мене делать не сказала.

Руслан спокойно поднялся с дивана и подошел к бородачу. Полицейские дернулись было, но спокойный взгляд Золотого Воина заставил остановиться. В следующий момент бойцы и вовсе рванули назад — Руслан обернулся маленьким пацаном, наручники легко соскочили на пол, тихо звякнув о паркет, и детская ручонка легла на плечо бородача.

— Эй, ты это… — попытался вставить один из полицейских.