Обманщик - Форсайт Фредерик - Страница 64

Снимок был очень старым. На нем был запечатлен худой молодой человек с копной вьющихся волос и в очках с толстыми линзами. Под фотографией стояла подпись: «Джон Кэрнкросс». Маккриди откинулся на спинку сиденья и вздохнул.

– Черт побери, значит, это был он.

Маккриди знал этого человека. Кэрнкросс был, несмотря на молодость, государственным служащим во время войны и в послевоенные годы. Он занимал должность личного секретаря военного министра – члена кабинета лорда Ханки, служил в организации правительственной связи в Блетчли-парке, в Министерстве финансов и в Военном министерстве. В конце сороковых годов он имел доступ к ядерным секретам. В начале пятидесятых на него пало подозрение, но он ни в чем не признался, и в конце концов его отпустили за недостаточностью улик. Поскольку ничего так и не удалось доказать, ему было разрешено работать в Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН в Риме. В 1986 году он вышел на пенсию и обосновался во Франции. Пятый шпион. Кипсек сдержал обещание. Закончилась охота, длившаяся тридцать пять лет, теперь не нужно обвинять невиновных.

– Сэм, – негромко спросил Городов, – куда мы едем?

– Мой гороскоп, – ответил Маккриди, – говорит, что сегодня я должен лететь на запад. Ваш – тоже.

Торнтон снова заехал на безлюдную аллею Парка имени Горького, поменялся местами с одним из разведчиков и принялся за работу. Второй сел за руль, якобы в качестве шофера. Никто не осмелится заглядывать в салон лимузина члена ЦК КПСС, даже если ему представится такая возможность. Партийные боссы всегда закрывали стекла пассажирского салона шторами. Торнтон работал с клиентом – он всегда называл клиентами тех, кого ему приходилось гримировать, – при слабом солнечном свете, пробивавшемся сквозь шторы.

Сначала он облачил Маккриди в надувной жилет из тонкой резины, и худой Сэм приобрел пропорции плотного раввина Бирнбаума. Потом подошла очередь белой сорочки и галстука, черных брюк и пиджака. На лицо Маккриди Торнтон наклеил седые бороду и усы, перекрасил его волосы в тот же цвет, наложил на виски серебристые курчавые бакенбарды. В черной фетровой шляпе и с тростью в руке Сэм стал идеальной копией раввина Бирнбаума – только теперь это был другой человек. Партийный автомобиль снова превратился в «мерседес» британского посольства.

Раввина высадили возле ресторана «Националь». Он основательно пообедал, расплатился американскими долларами и взял такси до аэропорта. У него уже был билет на вечерний рейс до Нью-Йорка с посадкой в Лондоне.

Второй клиент гримера лег на пол и накрылся одеялом. Торнтон привез его в британское посольство и сразу принялся за работу. На этого клиента гример наклеил рыжий парик, рыжие усы, наложил крем-основу, гримерные краски, вставил окрашенные контактные линзы и даже придал нужный цвет зубам. Через десять минут после того, как на территорию посольства на «остине» въехал Денис Гонт, обливавшийся потом под рыжим париком, которым он целый день занимал чекистов, второй человек в таком же парике отправился в аэропорт в «ягуаре», которым на этот раз управлял настоящий шофер. Через час Торнтон, принявший обличье дипкурьера, сидел в машине, которую вел Барри Мартинз. Эта машина тоже направлялась в Шереметьево.

Как обычно, на раввина посматривали с любопытством, но его документы были в полном порядке – за пятнадцать минут он прошел все формальности и оказался в зале ожидания. Он сел и стал листать талмуд, время от времени неразборчиво бормоча молитвы.

Человека в рыжем парике плотным кольцом окружили чекисты; они следили, чтобы никто не смог ни получить от него, ни передать ему записку или пакет, и чуть ли не втолкнули его в зал ожидания.

Последним прибыл дипкурьер с «дипломатом», прикрепленным цепочкой к запястью левой руки. На этот раз драгоценные инструменты и материалы гримера лежали в его собственном чемодане, который не подлежал досмотру.

Денис Гонт остался в посольстве. Он покинет Москву через три дня, когда в Россию под видом дипкурьера прилетит другой агент Интеллидженс Сервис и передаст Гонту паспорт на свое имя – Мейсон. Два Мейсона одновременно пройдут паспортный контроль у разных контролеров, а экипажу британской авиакомпании заранее будет известно, что им придется перевезти двух Мейсонов вместо одного.

Но в тот вечер все пассажиры прибыли на посадку вовремя, а в 5 часов 15 минут самолет покинул воздушное пространство СССР. Вскоре раввин выбрался из своего кресла, вразвалку пошел в салон для курящих и обратился к человеку в рыжем парике:

– Что ж, Николай, теперь вы на Западе.

Потом он принес шампанское для себя, Городова и дипкурьера. Маскарад удался, потому что Маккриди, Городов и Гонт были примерно одного роста и телосложения.

Выиграв во времени в полете на запад, самолет приземлился в Хитроу в начале восьмого. Мартинз из Москвы предупредил Сенчери-хаус, и самолет встречала целая бригада агентов Интеллидженс Сервис. Они плотным кольцом окружили прибывших из Москвы трех мужчин и тотчас увезли их в нескольких машинах.

В качестве награды Тимоти Эдуардз разрешил Маккриди забрать на этот вечер Николая Городова к себе домой, на Эбингдон-виллас.

– Боюсь, полковник, серьезный опрос начнется уже завтра утром. Для этого подготовлена очень удобная загородная вилла. Там вы ни в чем не будете испытывать недостатка, уверяю вас.

– Благодарю. Я понял, – ответил Городов.

В начале одиннадцатого приехал Джо Роут, которого вызвал по телефону Маккриди. Роут с удивлением обнаружил «драгунов» из Интеллидженс Сервис в вестибюле дома и еще двоих – в коридоре рядом с дверью скромной квартиры Маккриди.

Дверь Роуту открыл сам Маккриди. Он был в слаксах и свитере со стаканом виски в руке.

– Я рад, что ты пришел, Джо. Заходи. У меня еще один гость, с которым я давно хотел тебя познакомить. Ты даже не представляешь, как мне этого хотелось.

Он провел Роута в гостиную. Стоявший у окна человек с улыбкой повернулся к ним.

– Добрый вечер, мистер Роут, – сказал Городов. – Наконец-то мы с вами встретились. Очень рад.

Роут, как парализованный, застыл на месте. Потом он, не вымолвив ни слова в ответ, упал в кресло и взял предложенный Сэмом стакан с виски. Городов сел напротив.

– Лучше расскажите сами, – обратился Маккриди к Городову. – Вы все знаете лучше меня.

Городов, размышляя, с чего начать, отпил глоток виски.

– Операция «Потемкин» была задумана восемь лет назад, – начал он. – Идею подсказал один из младших офицеров, и генерал Дроздов загорелся ею. Операция стала его любимым детищем. Смысл операции заключался в том, чтобы оклеветать кого-то из руководящего состава ЦРУ, назвать его советским агентом. Это должно было быть сделано настолько убедительно, подкреплено настолько неопровержимыми уликами, чтобы никто не усомнился в истинности обвинений.

Конечная же цель операции «Потемкин» заключалась в том, чтобы посеять семена раздора и взаимного недоверия внутри ЦРУ, на десятилетие вперед деморализовать все управление, а заодно испортить отношения между ЦРУ и британской Интеллидженс Сервис.

Сначала план операции разрабатывался в общих чертах, потом, после тщательного обсуждения пяти-шести кандидатур, выбор пал на Кэлвина Бейли. Для такого выбора было две причины. Во-первых, в КГБ знали, что из-за личных качеств Бейли в ЦРУ его недолюбливают. Во-вторых, он служил во Вьетнаме – удобном месте для вербовки.

О Кэлвине Бейли как кадровом сотруднике ЦРУ во Вьетнаме мы узнали обычным путем. Вам хорошо известно, что все мы стараемся узнать как можно больше о кадровых разведчиках в стане противника и внимательно следим за всеми изменениями и перестановками. Иногда затормозившаяся карьера порождает недовольство, а опытный вербовщик может этим воспользоваться. Впрочем, все это вам хорошо известно, все мы этим занимаемся.

Как и в ЦРУ, в КГБ никогда не выбрасывают ни одного документа. Там тщательно сохраняют каждый ничтожнейший клочок информации. Дроздов принял решение, просматривая материалы, переданные в Москву вьетнамцами в 1975 году после падения Сайгона. Вы сожгли большую часть материалов, но в спешке о некоторых документах, очевидно, забыли. В одном из них упоминался некто Нгуен Ван Трок, который работал на американцев.