Обманщик - Форсайт Фредерик - Страница 44

– Поэтому-то, Джо, он для нас – подарок судьбы. Не придирайтесь. Будьте благодарны.

– Кэлвин, он меня раздражает, но главная причина совсем не в этом. Как человек, он мне нравится. Я даже его уважаю. Никогда не думал, что буду уважать перебежчика. Но это не все. Он что-то утаивает, о чем-то умалчивает.

Кэлвин Бейли застыл.

– Детектор лжи ничего подобного не обнаружил.

– Да, не обнаружил. Поэтому я не могу быть уверен в том, что прав. Я просто чувствую, что здесь что-то не так. Он говорит не все.

Бейли подался вперед и, глядя прямо в глаза Роуту, задал вопрос, от ответа на который зависело очень многое:

– Джо, как вы думаете, существует ли хоть небольшая вероятность того, что, несмотря на все тесты и проверки, Орлов – подсадная утка КГБ, что он надувает нас?

Роут вздохнул. Наконец-то было сказано то, что не давало ему покоя.

– Не знаю. Не думаю, но я действительно не знаю. У меня остались основания для сомнений, их немного, но они остались. Шестое чувство мне подсказывает, что он чего-то недоговаривает. И если я прав, то не могу понять, почему он так поступает.

– Постарайтесь понять, Джо. Разберитесь, – сказал Кэлвин Бейли.

Не было нужды добавлять, что если полковник Орлов в чем-то обманул своих новых хозяев, то два сотрудника ЦРУ могут навсегда распрощаться с мечтой о карьере. Бейли встал.

– Лично мне кажется, что все это – чепуха. Но в любом случае, Джо, делайте то, что считаете нужным.

Роут обнаружил Орлова в гостиной. Его подопечный лежал на кушетке и слушал любимые мелодии. Для Орлова ранчо фактически было тюрьмой, но очень комфортабельной тюрьмой, не хуже иного загородного клуба для избранных. Орлов мог не только ежедневно бегать в лесу (всегда в сопровождении четырех молодых атлетов из Квантико), к его услугам были гимнастический зал сауна, бассейн, великолепная кухня и всегда полный бар, в который он, впрочем, заглядывал очень редко.

Уже в первые дни заключения на ранчо Орлов признался, что больше всего любит исполнителей баллад шестидесятых и начала семидесятых годов. Теперь, заходя к русскому, Роут не удивлялся, услышав Саймона и Гарфункеля, Сикерсов или медленные слащавые песни Пресли.

В тот вечер в гостиной Орлова звучал чистый, почти детский голос Мэри Хопкин. Это была запись одной из ее некогда знаменитых песен. Орлов с довольной улыбкой спрыгнул с кушетки и показал на магнитофон.

– Нравится? Послушайте…

Роут прислушался. «Those were the days, my friend, we thought they'd never end…»

– Да, приятная мелодия, – сказал Роут, предпочитавший классический джаз…

– Вы знаете, что это?

– Исполняет британская певица, не так ли?

– Нет, я не о том. Не о певице, а о мелодии. Вы думаете, что это английская песня. Может быть, что-то из «Битлз».

– Наверное, – подтвердил Роут и тоже заулыбался.

– А вот и нет, – с триумфом провозгласил Орлов. – Это старая русская песня. «Дорогой длинною да ночкой лунною». Вы не знали?

– Нет, конечно, не знал.

Лихая мелодия закончилась, и Орлов выключил магнитофон.

– Вы хотите сказать, что нам нужно еще поговорить? – спросил Орлов.

– Нет, – ответил Роут. – Я просто зашел, чтобы убедиться, что у вас все в порядке. Я собираюсь на боковую. У меня был трудный день. Между прочим, скоро мы вернемся в Англию. Дадим англичанам возможность поболтать с вами. Не возражаете?

Орлов нахмурился.

– Мы договаривались, что я буду здесь. Только здесь.

– Все в порядке, Питер. Мы несколько дней поживем на базе американских ВВС. По всем меркам мы будем еще на американской территории. Я поеду с вами и буду защищать вас от сердитых британцев.

Орлов не улыбнулся шутке, и Роут тоже посерьезнел.

– Питер, почему вы не хотите лететь в Англию? У вас есть веские основания? Которые я должен знать?

Орлов пожал плечами.

– Ничего особенного, Джо. Просто шестое чувство. Чем дальше от СССР, тем в большей безопасности я себя чувствую.

– В Англии с вами ничего не случится. Даю слово. Вы ложитесь спать?

– Попозже. Еще почитаю, послушаю музыку, – ответил Орлов.

На самом деле свет в окне Орлова горел до половины второго.

Когда диверсионный отряд КГБ напал на ранчо, до трех часов ночи оставалось несколько минут.

Потом Орлову рассказали, что убийцы, вооруженные мощными арбалетами, расправились с двумя часовыми на периметре ранчо, незаметно пересекли лужайку за домом и вошли в дом через кухню.

Орлов и Роут, находившиеся на втором этаже, сначала услышали доносившийся снизу треск автоматных очередей, потом кто-то стал быстро подниматься по лестнице. Орлов проснулся мгновенно, спрыгнул с кровати и уже через три секунды выглядывал в дверь, которая выходила на лестничную площадку. Ночной часовой из Квантико бежал с площадки к главной лестнице. Стоявший на ней мужчина в черном комбинезоне и черной лыжной маске выпустил короткую очередь в грудь американцу. Тот, обливаясь кровью, повис на перилах. Орлов захлопнул дверь и снова бросился в спальню.

Он знал, что окна в спальне не открываются, оттуда некуда было бежать. Не было у него и оружия. Он оглянулся: его преследовал человек в черном комбинезоне, за ним бежал американец. Орлов видел, как убийца в черном обернулся и выпустил очередь в американца, и за эти мгновения успел захлопнуть дверь.

Но передышка оказалась очень кратковременной. Секундой позже автоматной очередью замок был выбит и убийца распахнул дверь ногой. В тусклом свете ламп, горевших только в коридоре, за гостиной, Орлов видел, как профессиональный убийца из КГБ отшвырнул автомат, в котором закончились патроны, и выхватил из-за пояса пистолет Макарова. Маска скрывала лицо убийцы, но Орлов услышал русское слово и почувствовал то презрение, с которым оно было произнесено.

Мужчина в черном комбинезоне схватил пистолет двумя руками, направил его в лицо Орлову и прошипел: «Предатель!»

На ночном столике стояла тяжелая стеклянная пепельница. В отличие от большинства русских Орлов не курил, поэтому пепельница была ему, в сущности, не нужна. Орлов схватил пепельницу и бросил ее русскому убийце в голову, крикнув в ответ: «Падла!»

Пытаясь увернуться от тяжелой пепельницы, убийца сделал шаг в сторону. Это стоило ему ничтожной доли секунды, но за эту долю секунды в гостиной появился командир отряда безопасности Квантико и дважды выстрелил из тяжелого «кольта-магнум» калибра 0,44 дюйма в спину стоявшему в двери спальни русскому в черном комбинезоне. Прошедшие навылет пули разорвали русскому грудь, его бросило вперед, кровь брызнула на простыни и одеяло. Орлов шагнул вперед и ногой выбил пистолет из руки упавшего убийцы. Впрочем, в этом уже не было необходимости. Две пули калибра 0,44 дюйма останавливают человека навсегда.

Кролл, командир отряда безопасности, подбежал к двери в спальню. Белый от ярости, он тяжело дышал.

– В порядке? – бросил он.

Орлов кивнул.

– Мы опростоволосились, – признал американец. – Их было двое. Они убили двоих, может, еще кого-то снаружи.

Вошел потрясенный Джо Роут, он был еще в пижаме.

– Господи, Питер, я так сожалею. Надо убираться отсюда. Сейчас же. Немедленно.

– Куда мы поедем? – спросил Орлов. – Вы говорили, что это надежное место. – Он был бледен, но спокоен.

– Да, очевидно, не очень надежное. Стало ненадежным. Попробуем выяснить, почему. Позднее. Одевайтесь. Соберите свои вещи. Кролл, оставайтесь здесь.

Всего в двадцати милях от ранчо находилась военная база. Из Лэнгли договорились с военным командованием. Через два часа после нападения Орлов, Роут и остатки отряда Квантико заняли целый этаж здания, в котором жили неженатые офицеры. Военная полиция оцепила все здание. Роуту даже не пришлось вести машину; вертолет высадил их на лужайке перед офицерским клубом, разбудив весь гарнизон.

Военная база была лишь временным пристанищем. В тот же день еще до заката их перевезли в другой, более надежно защищенный конспиративный дом ЦРУ в штате Кентукки.