Поцелуй ветра - Робинс Белл - Страница 21

Недалеко от стеклянной двери, ведущей в комнату Джесси, Тимоти остановился в задумчивости и еще раз вспомнил проведенный с ней вечер. Этот нелепый поцелуй и ее реакция на него выглядели просто смешно. Она сотню раз позволяла этим губам касаться самых сокровенных частей своего тела!

В глубине души Тимоти отчаянно надеялся, что Джесси предпочтет реального человека какому-то там полумистическому ночному незнакомцу. В конце концов именно он в обличье Берта вел себя с ней естественно и неподдельно, раскрывался полностью как личность. А ведь на нее произвело впечатление сходство их взглядов и вкусов, когда они расхаживали по замку, обсуждая планы возможной реконструкции. Он чувствовал это. Ее глаза горели, в них отражались самые бурные чувства. Тимоти негромко выругался и закусил губу, вспомнив вдруг, как озарилось ее лицо, как щеки залились возбужденным румянцем, когда она взглянула на портрет пирата.

– М-да… – пробормотал он, не переставая удивляться своему потрясающему сходству с этим парнем.

Создавалось такое впечатление, что события развивались по сценарию, созданному каким-то колдуном. Что это он невидимой всесильной рукой направлял главных героев своей пьесы и тихонько посмеивался, наблюдая за кипящими страстями.

Покачав головой, Тимоти приблизился к двери и взялся за ручку: Джесси не закрылась сегодня на замок! Он представил ее, обнаженную, в постели, жаждущую его любви, изнывающую в ожидании…

У него пересохли губы, к горлу подступил комок. Когда он шел сюда, то никак не мог отделаться от желания вернуться домой, оставив все, как есть. Ведь эта женщина хотела не его! Она просто видела в нем воплощение своих немыслимых фантазий, поэтому с головой бросалась в омут грез. Но противостоять вожделению, вовремя загасив огонь, который разжигало в нем даже самое беглое воспоминание о ней, у него не было сил. Следовало бы помучить ее, заставить подождать еще хоть немного… Но страсть уже захлестывала его, и он с замиранием сердца повернул ручку.

Было темно. От ворвавшегося в комнату порыва ветра воздушное кружево балдахина над кроватью затрепетало. В предвкушении долгожданной встречи Тимоти облизнул сухие губы. Он просунул руку под прозрачный полог и, нащупав ее руку, вздрогнул. Воздух мгновенно наполнился сладостной магией, стал как будто гуще…

Неожиданно вспыхнувший свет ночника заставил его резко отпрянуть и на мгновение зажмуриться. Когда он вновь взглянул на кровать, то увидел Джесси. Она – в футболке и джинсах – сидела, поджав под себя ноги.

– Привет, – пробормотал Тимоти и улыбнулся. – Ты ждала меня, не раздевалась и не включала свет?

Джесси смотрела на него пристально и неумолимо. Такой он еще никогда не видел ее.

– Игра окончена! – процедила она сквозь зубы. – Говори, кто ты!

Он не ответил, и на ее лице отразилось раздражение.

Если бы только она могла знать, что ради нее он готов на что угодно, думал Тимоти. Ей даже трудно было представить, что творилось в его смятенной душе.

Он вздохнул, сел на край кровати и нежно провел пальцем по ее щеке.

– Хотела застать меня врасплох, малышка? И долго ты так караулишь?

Ее губы, которые он весь день мечтал целовать, были напряженно сжаты. Но по тому, с какой любовью смотрела она на его грудь, видневшуюся из-под расстегнутой белой рубашки, было понятно, что гнев ее не настолько велик, как ему показалось вначале. Взгляд Джесси скользнул ниже. Потертые узкие джинсы сидели на нем идеально, и она залюбовалась им. Неожиданно Джесси переметнулась на другой край кровати, спрыгнула и рванулась к двери. Тимоти действовал инстинктивно: в два прыжка нагнал ее у самого порога, остановил и крепко обнял за талию.

Она сердито взглянула ему прямо в глаза. Лунный свет, струившийся сквозь стеклянную створку двери, смешавшись с розоватым светом лампы, затеял красивую игру в ее медовых волосах, и Тимоти следил за этими переливами как зачарованный, потом поднял руку и провел по растрепавшимся прядям.

– Сегодня я не в настроении, – пробормотала Джесси, отстраняясь от него. По-детски надув губы, она прислонилась к дверному косяку и сложила руки на груди, прижимая к телу футболку, отчего стала выглядеть еще соблазнительнее.

Весь ее вид – румянец на нежных щеках, высоко вздымавшаяся грудь – говорил о сильном возбуждении.

– Мне кажется, ты как раз в подходящем настроении, – прошептал Тимоти, разжимая ее руки.

– У меня болит голова! – воскликнула она, повышая голос.

В его глазах запрыгали озорные огоньки.

– Прекрасно. Необходимо срочно заняться лечением. Я как раз специализируюсь на лечении головной боли.

– По-моему, твоя специализация – вызывать головную боль! – Джесси стоически продолжала смотреть ему в глаза, а он уже ласкал рукой ее шею и чувствовал, как, подчиняясь разливающейся по телу страсти, ее сердце учащенно забилось.

Он прижал ее к себе, и она чуть было не поддалась его чарам, на мгновение расслабившись и прильнув к его груди, но тут же резко вырвалась из горячих объятий и обвела комнату разгневанным взглядом.

– Эта связь, которая возникла между нами… То, что мы делаем…

Он вновь привлек ее к себе и принялся покрывать ее лоб, веки, крошечные мочки ушей нежными поцелуями.

– То, что мы делаем – прекрасно, незабываемо!

Запах ее тела, казалось, проникал в него самого, моментально всасываясь в кровь, сводя с ума. Последующие слова сорвались с его губ совершенно неожиданно:

– Мне кажется, я начинаю влюбляться в тебя…

Он солгал ей. Любовь отнюдь не только что начинала зарождаться в его душе, это чувство уже вовсю владело ею и жгло сердце.

Джесси потянулась к нему, и их губы слились в продолжительном поцелуе.

– Как ты можешь любить женщину, совершенно не зная ее? – прошептала она, удивленно поднимая бровь.

– Могу, – решительно ответил он.

Внезапно накатившее желание рассказать ей о себе чуть было не заставило его совершить опрометчивый шаг. Но он вовремя опомнился.

Джесси притягивало и сводило с ума его тело, а ему хотелось, чтобы она оценила его душу… Душу, переполненную романтикой и мечтами.

Она крепко прижалась к нему и, почувствовав, как велико его возбуждение, тихо застонала. Тимоти одним рывком снял с нее футболку.

На ней был потрясающий кружевной лифчик сиреневого цвета. Ее грудь, и без того красивая, выглядела в нем умопомрачительно.

– Согласись, – пробормотал он, улыбаясь, – женщине совершенно ни к чему надевать на себя подобные штучки, если она не надеется на встречу с мужчиной. Ты хотела меня и ждала, потому что соскучилась по моим ласкам. – Он ловко расстегнул застежку, высвобождая ее груди из кружевного плена. Она глубоко вздохнула и с готовностью отдалась власти его теплых рук.

– Быть может, ты и прав… Я действительно ждала тебя, – призналась Джесси, прерывисто дыша. – Но учти: сегодня я намерена выяснить, кто ты такой, и настроена весьма решительно.

– Я настроен так же. – Он наклонился и стал целовать ее грудь.

– Ты ведь не знаешь меня… – Ей не удалось закончить фразу, потому что в этот момент он зажал ее сосок влажными губами и стал играть с ним горячим языком. Ее голос оборвался, слова потонули в ночной тишине.

– Ошибаешься, я тебя знаю, – прошептал он, поднимаясь.

Она притянула его к себе и принялась расстегивать пряжку ремня на его джинсах. Он закрыл от блаженства глаза и застонал, потом склонился к ней и повторил:

– Да-да, знаю очень хорошо. Ты любишь, когда тебя целуют здесь и здесь… – Его губы вновь прильнули к ее левой груди, затем к правой. – Кстати, у тебя болит голова…

– Можно подумать, в данный момент вас, мистер, это сильно волнует! – Она засмеялась.

– Но я не из тех, кто принуждает женщину заниматься любовью в то время, когда ей хочется просто отдохнуть.

– Не принуждаешь? Да в этом нет никакой необходимости. – Джесси плотно прижалась к нему бедрами.

Охваченный пламенем желания, он быстро снял с нее джинсы и маленькие трусики фиолетового цвета. Казалось, от ее кожи исходит едва уловимое сияние.