Лесной царь (СИ) - "Сон Карла" - Страница 12

После концерта все напились. Больше других – Нут. Костя с Пепси тащили его до машины Владика – одного из организаторов, поэта и активиста сорока лет – любезно предложившего покатать всех по городу.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался самый трезвый Лера.

Коньяк и усталость превратили всех в группу «Тюленей», отчаянно нуждавшихся в пологих, нагретых солнцем скалах. Льдиной послужили: разложенный диван, кресло-кровать и раскладушка. Лере с Костей, как «родственникам», повезло с диваном.

– Хера траходром, – высказался Нут, увидев конструкцию в разложенном состоянии.

Ночью Лера с него исчез, Костя проснулся, жопой почуяв пустоту.

Сел.

Почесал лицо.

Нут храпел, съехав башкой с раскладушки, та свисала с края, как яйцо чужого. Костя поднялся, задвинул Нутову башку обратно на место – в ней даже дыхание не сбилось. Пепси спал на животе в кресле, обе его руки висели, как остовы крыльев, словно пытаясь обнять пол.

Лера обнаружился в ванной. Он держал руки по локти в холодной воде, потом умылся, размазывая влагу по шее и груди, прижал ко лбу горсти воды, сильно замочив волосы.

Бледный, глаза бешеные, губы потрескались, по телу волнами бегает жуткая дрожь.

– С-страшно, пиздец, – говорит он, – с-сейчас от с-страха умру, – усмехается.

Костя мгновенно пугается, словно страх может передаваться воздушно-капельным путем. Инкубационный период – одна секунда.

– Давно это началось?

– П-пару мес-сяцев.

– И ты молчал?

– Ты тож-ж-же н-не с-сказал, что п-пишешь.

– Сравнил, блядь, жопу с пальцем!

Костя от волнения добавляет шума в свой сдерживаемый голос.

– Не к-кричи н-на мен-ня.

Леру пробивает от ног до макушки, как под пыткой.

Зубы стучат.

Костя кладет ладонь ему на шею.

Пульс даже не сосчитать.

– Не ссы, не так уж и стучит.

Костя мгновенно остро сосредотачивается, возвращается в комнату, роется в своем рюкзаке. В доме тихо, слышно только храп Нута. Машина проехала – свет фар облизал потолок.

Костя нащупал маленькую сумку на молнии, взял ее с собой на кухню, где набрал воды в стакан. Корвалол. Сорок капель – сорок братьев – опережают друг друга. Знакомая вонь озарила кухню, как вспышка только что спальню.

– Пей.

Лерины зубы стучат о стекло.

– Пойдем.

Костя усаживает его на стул. Наливает содержимое темной банки в столовую ложку, подумав, плескает еще одну, выливает в воду в стакане – на один палец – и снова:

– Пей.

Лера выпивает.

– П-помнишь «Лес-сного царя»? К-когда мама читала. Её голос. Ты помнишь её голос?

– Не знаю. Может быть.

– Я з-забыл с-совсем. Как я его боялся. «В руках его мертвый младенец лежал…».

Молчит.

– А, мож-ж-жет, так б-было б-бы лучше. Ты б-бы семью з-завел. Тебе нуж-ж-жна семья. У тебя бы мог-гла уже б-быть дочка. Как б-бы ты ее, интересно, н-назвал? Я з-завидую твоим детям. Б-безумие к-какое-то. Н-наверное, я тебе всю ж-ж-жизнь ис-спортил. Н-не н-нужно б-было ис-скать меня. З-замерз б-бы и всё. Ты заб-был, всё заб-был б-бы, как мамин г-голос, и б-был счас-стлив. Ты б-бы смог. А теперь не смож-ж-жешь.

– Замолкни, ладно? – Костя не выдерживает и просит, – просто держи рот закрытым. Не говори ничего. Подождем, сейчас отпустит.

Лера кивает. Промежутки между судорожными волнами увеличиваются. Гроза отступает.

– Ты так и возишь с-с-собой. До с-сих пор.

– Молчи, помнишь? Всё, тихо.

Когда дрожь совсем прекращается, Лера просит воды. Делает два коротких глотка. Потом выпивает залпом.

– Пойдем спать? – зовет Костя.

Лера встает.

– Из-звини.

Он всегда извиняется за свою слабость.

Они ложатся. Костя прижимает его несильно к себе. Чувствуя спокойное тяжелое горячее биение под его пупком. Лера кладет свою руку сверху. И через полчаса всем в комнате снится один и тот же сон.

========== цирк ==========

«снова в дальний путь с утра собирается

цирк-шапито»

Нут стоит над ними с кривым лицом, стучит ногой по дивану.

– Народ, вставать пора!

Костя просыпается первым, откатываясь от Леры, который мычит что-то неразборчивое, уткнувшись в самый угол.

– Ну вы даете, если бы я с братом так спал, он бы мне руку сломал. Или я ему.

Нут, свежий и блестящий, как соленый огурец в только что открытой банке, ржет, нежно припоминая:

– Как-то мы посрались на кухне, он мне вилку в плечо заебенил, и весь разговор. Один удар – четыре дыры. Железный аргумент.

– Из-за чего посрались? – сиплым со сна голосом спрашивает Лера.

– Я ебу? Это было-то лет пять назад. А вы, конечно, извращенцы. Чтоб вы знали, а то вы, блядь, как будто даже не догадываетесь об этом!

– Каждый видит то, что хочет.

– Неплохой слоган для гравировки на машинку по леплению ярлыков.

– Твоей личной?

– Вставай, кралечка, нам еще пять часов ехать! Поправка: мне – вас везти. В машине понежишься.

Нут сдергивает с Леры одеяло и бросает в него джинсы, которые валялись на полу, тот садится, прислоняясь к спинке дивана, проводит руками по голове, стаскивает с запястья тонкую синюю резинку, собирает волосы в узел.

– Наверное, и правда, стоит назвать нашу группу «Цирк». Ты, Нут, будешь дрессированным медведем-метателем ножей. Я – клоуном-эквилибристкой. Пепси будет продавать билеты на наше представление и показывать фокусы. А ты… ты сочинишь для нас самую красивую и самую грустную музыку. Арена будет красной от крови. А зрители утонут в слезах, – к последнему слову Лера уже смеется, – ну как?

– Хуйня, – отвечает один Нут, – вот я фигею, то ты молчишь, как сыч, а то начнешь пиздеть, уши вянут. Но название мне нравится, тем более что я его придумал.

– Ну, круто.

Лера встает. Переодевает штаны.

– У нас есть название.

Пепси, мучающийся ужасным похмельем и прижимающий литровую банку с прохладным рассолом к виску, бубнит:

– Как прекрасно быть в коллективе, который учитывает каждое мнение, даже самое незначительное, прислушивается к любому голосу, даже самому тихому, спрашивает абсолютно всех: а что думаешь ты?

– Так, я не понял, ты, Кола, че-то против гонишь? Поговорим за завтраком? За столом. Интеллигентно. С приборами.

========== PS прилетай ==========