Безумный рейс - Куно Ольга - Страница 57

Добраться до своей каюты было вопросом минуты, и то исключительно потому, что в коридоре скопилось много народу. Закрыв за собой дверь, я со стоном рухнула на кровать. Выступление Тима наглядно продемонстрировало, что авантюризм – это не моё. Ведь было же время натаскать его в биологических терминах! Так почему, спрашивается, я этим не занялась?

– Неплохая лекция. Правда, я половины не понял.

– Это даже лучше. Хотелось бы и мне половины не понять, – призналась я, и только потом подскочила.

Кто это сказал?! В каюте я была одна. Даже дверца, ведущая в личную ванную, была приоткрыта, и та точно пустовала. Разве что кто-нибудь спрятался в шкафу, но это очень сложно: корабельные шкафчики просторностью не отличаются…

– Да здесь я, здесь!

Ориентируясь на голос, я повернула голову, внимательно оглядывая окружающую обстановку. Опустила глаза…и обнаружила длинноклюва, стоявшего на полу, возле самого края кровати.

– Хоббит? – недоверчиво спросила я, морально готовясь ущипнуть себя за руку.

– Ага! – Зверёк радостно подпрыгнул, покрутился, будто гоняясь за собственным хвостом, и запрыгнул ко мне на постель. – Меня теперь понимают. Уиии!

Только теперь я обнаружила ошейник, плотно прилегавший к его горлу, и поняла, что это автоматический переводчик, лишь с минимальной задержкой озвучивавший то, что длинноклюв произносил на своём языке.

– Вот это да!

От восторга у меня прорезался нормальный голос. Оказывается, Иолетрия завершила проект, только известить меня об этом ещё не успела. А может быть, всё дело в длинноклюве, который захотел самостоятельно сделать мне сюрприз. Ничего не скажешь: получилось у него превосходно!

– Значит, ты всё-таки разумный, – подытожила я, глядя на него с таким умилением, с каким, должно быть, мать смотрит на осмысленно произнесшего своё первое слово ребёнка.

– Уж точно разумнее некоторых! – гордо вытянул шейку…да нет, теперь уже точно не «зверёк».

Сомнений не оставалось: мы имели дело с не открытой до сих пор разумной расой.

Однако как следует додумать эту мысль я не успела: Хоббит запрыгнул мне на колени, затем перебрался повыше, чтобы дотянуться лапами до моих плеч и наконец ткнулся мордочкой мне в подбородок. От этих перемещений и их неожиданности я чуть не опрокинулась спиной на кровать.

– Тише-тише, ты меня так убьёшь ненароком! – засмеялась я, гладя его по голове. – Вот эта штука переводит, да?

Я осторожно коснулась пальцем ошейника.

– Ага, – подтвердил длинноклюв.

Теперь было очевидно, что звук идёт из небольшого металлического кругляша. При этом голос был подобран настолько удачно, так органично сочетался с внешним обликом Хоббита, что обмануться и решить, будто тот сам заговорил по-новоземски, не составляло труда.

– Не больно? Не мешает?

– Ерунда. Мне обещали потом сделать другой, полегче.

– А он тебе тоже переводит, или только нам?

– Может и мне переводить. Иногда это полезно. Но вообще я уже ваш язык понимать наловчился, мне удобнее так просто слушать.

– Как ты умудрился? – искренне восхитилась я.

– Я с вами, людьми, уже несколько месяцев. Надо же было как-то выживать.

Он снова завертелся на месте, только на сей раз этим местом оказались мои ноги и живот, что было довольно-таки болезненно, но я стоически терпела.

– Марина, я давно хотел тебе сказать: ты – трава! – радостно подпрыгнув, взвизгнул он.

Я подозрительно сощурилась.

– Что это значит?

– Ты – трава, – медленнее и более отчётливо просвистел Хоббит.

Автоматический переводчик честно повторил эти два слова.

– Я тебя не поняла. Надеюсь, это не ругательство? – строго спросила я.

– Вззз!

Не знаю, как точнее описать тот звук, который издал длинноклюв, но могу с уверенностью утверждать, что выражал он крайнюю степень нетерпения.

– Это значит, что я тебя люблю! – Хоббит снова заговорил по-новоземски посредством аппарата Иолетрии. – Только мы так обычно не выражаемся.

– Я тебя тоже! – просияла я. Ну вот, хотя бы один мужчина признался мне в любви! – А как вы обычно выражаете эту мысль?

– Вот так!

И он, тряся головой, попытался зарыться мне в подмышку.

– Спасибо, я всё поняла!

Хохоча, я попыталась увернуться. На глазах выступили слёзы, а горло нестерпимо засаднило, что вылилось в жестокий приступ кашля.

– Что-то плоховато тебя этот твой доктор лечит, – критически помотав головой, констатировал Хоббит.

– Да нормально, всё пройдёт, просто время нужно, – отмахнулась было я, но затем нахмурилась. – Слушай, а ты как будто не слишком хорошо к нему относишься? Или это перевод неточный?

– Да нет, он в целом ничего. Только Тима недолюбливает, – всё-таки выдвинул претензию длинноклюв.

– Ну, Тима – это ему так положено, – протянула я.

– Почему положено?

– По закону жанра.

– Какого жанра? – не отставал инопланетянин.

Я вздохнула: вдаваться в объяснения не хотелось, тем более, что у меня и у самой была в голове каша.

– А, кажется, я понял! Два самца претендуют на одну самку!

От такой проницательности я снова закашлялась. Похоже, сегодняшняя лекция прошла не напрасно.

– Ну, вообще-то человеческих женщин самками называть не принято, – предупредила я. – И потом, Тим ни на что не претендует. Да и Брэн тоже как-то…не слишком убедительно.

– Глупые вы, люди! – после непродолжительного молчания постановил Хоббит. – Симпатичные, но глупые.

– Слушай! – Я чуть не поперхнулась от такой наглости. – Ты роли случайно не перепутал? Кто здесь кого изучает? Я – длинноклювов, или ты – человечество?

Внезапно пришло в голову, что раз длинноклювы оказались вовсе не зверьми, а очень даже разумной расой, то и исследование их выпадает из сферы зоологии, а, значит, я как учёный остаюсь за бортом. Впрочем, какая разница? Я и так уже осталась за бортом всего, чего только можно.

– А вот очень кстати спорный вопрос! – совершенно бесцеремонно сообщили мне. – Во всяком случае, преуспел я на этом поприще точно больше. Узнал про вас, людей, столько…Правду сказать, больше, чем хотелось бы.

Он слегка погрустнел.

– Послушай, Хоббит… – Он уже сидел на одеяле, и я наклонилась, стараясь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – А как всё это случилось? Откуда ты родом? Как попал на Новую Землю? Как оказался у нас в институте? Ведь про таких, как ты, люди ничего почти не знали. Кто-то когда-то видел, что-то из уст в уста передавали. Но толком ни в чём не разобрались.

Длинноклюв вздохнул, улёгся, стараясь максимально прижаться животиком к мягкой постели. Но я уже знала, что это не стремление уйти от беседы. Наоборот, сейчас он настраивался на разговор. Следуя его примеру, я тоже приняла оптимальную для разговора позу, удобно подперевшись несколькими подушками.

– С какой я планеты – сам не знаю, – начал Хоббит. – То есть я её знаю, конечно. Горы, деревья, земля, магнитные колебания, луна и звёзды над головой. Но как эта планета называется у вас… В какой части космоса она находится… Об этом я не могу сказать совсем ничего.

– Мы не пролетали твою планету во время этого рейса? Или ещё раньше? Новая Земля вряд ли могла оказаться твоей родиной, но, может быть… – Я развела руками, давая понять, что в моём воображении нет предпочтительного варианта. – Освальд, Нуба, может, какая-то часть Миенга, или что-нибудь ещё? Хотя нет, вряд ли это Миенг, у тебя ведь не шесть конечностей, значит, ты точно родом не оттуда… Словом, ты не видел за время нашего путешествия что-нибудь, напомнившее твой дом? Может быть, даже кадр по телевизору, голограмма, картинка с плантернета?

Длинноклюв покачал головой. Совершенно неестественное для этого вида движение, которое он однако же отлично освоил.

– Мою планету не пролетали. Она меньше Миенга. Там нет разумных рас, кроме нас. Точнее, не было до недавнего времени. Года три назад начали изредка появляться люди. Не так давно некоторые остались у нас жить. В остальном – только звери. Что ещё… Трава у нас мягкая. Луна одна, но не как на Новой Земле, а как на Истерне, огромная.