Смех мертвых
(Сборник романов и рассказов в жанре ужасов, написанных известными фантастами) - Каттнер Генри - Страница 36

Я увидел, как он взволнованно покусал губу и зачем-то подумал, что случилось с его пенсне?

— Я поднялся на чердак, — продолжал Кин, — но там никого не оказалось. Там было все разгромлено. Единственной вещью, которая уцелела, была картина. Робсон! — голос его был жутко спокоен. — Я увидел вас на этой картине! Монстр нес вас по освещенной синим огнем пещере — огнем, горящим на алтаре…

На какое-то время он замолчал, затем продолжил рассказ. С ним произошло то, что я уже испытал сам. Закружилась голова, и он потерял сознание, чувствуя на себе жуткий, злобный взгляд.

Картина, висящая на стене над потерявшим сознание человеком… Жуткие видения появились у меня в голове, видения невероятной метаморфозы, произошедшей в то время, пока мы были…

Что же произошло на чердаке, пока мы были без сознания?

Элизабет не могла пролить свет на эту проблему. Ее история была еще менее подробной, нежели моя. Она потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела, что на нее смотрит ужасное, нечеловеческое лицо…

— Во всем виноват ваш кузен, Робсон! — внезапно истерично заявил доктор Кин. — Я должен был послушаться Фраули. Если эта проклятая картина — врата в иное измерение… — Голос его поднялся до задыхающегося крика. — Что же теперь с нами будет?!

Меня внезапно пробрал безумный смех. Что-то — что угодно — могло случиться с Элизабет, а я, связанный и беспомощный, не могу даже пальцем пошевелить.

Неземной синий свет мерцал на стенах.

— Джим, — спокойно сказала Элизабет, — сюда кто-то идет.

Раздался металлический скрип, и в пещере появился Африка! В глазах-бусинках человека-змеи горели злобные огоньки, он с негодованием смотрел на меня. Но все же это был человек, а не некий ужасный монстр из иной вселенной. Это может показаться невероятным, но при виде него я испытал облегчение.

Однако облегчение это было недолгим. Потому что за человеком-змеей, отбросив гротескную шевелящуюся тень на стену, появился истинный ужас! Я услышал, как вскрикнула Элизабет и эхом ей отозвался Кин. Я сам закусил губу и ногтями впился в ладони, чтобы удержаться от вопля при виде этой… твари…

Это был Чхайя! Тварь с картины ожила! Реальный, чудовищный слизень размерами с человека…

Он шагнул к нам, а человек-змея безумно прыгал вокруг него. Я услышал, как Кин что-то бормочет, и понял, что он повторяет слова старого Фраули: «В этих горах всегда обитало зло. Но оно было заперто. А ваш кузен выпустил его!»

Выпустил этот ужас, эту карикатуру на человека! Жуткая, неземная жизнь породила мерзость…

Желтое существо, похожее на червя! Блестящее от маслянистой слизи, уродливое подобие человека!

Оно сделало жест своей уродливой рукой, Африка подскочил ко мне и легко поднял на руки. Связанный, я был беспомощен в его объятиях. Я почувствовал, что меня несут из пещеры через узкий проход в скале. Позади шел Чхайя, неся извивающегося Кина.

Туннель закончился большой пещерой, которую я с ужасом узнал. Знакомый алтарь с горящим на нем синим пламенем — это была пещера с картины. Я пребывал вне себя от страха, но разум стал вдруг холодным и ясным. Африка небрежно бросил меня на камни и подошел в странному механизму в стене. Там было зубчатое колесо и черная продолговатая площадка.

Все это походило скорее на стул. Меня подняли и крепко привязали к нему. Человек-змея повернул колесо. Пещера закружилась перед глазами, когда я стал вращаться. Постепенно безумное вращение замедлялось.

Когда оно совсем прекратилось, я понял, что меня очень медленно перемещает в центр пещеры. Находясь на высоте пяти футов над полом, невидимый шкив медленно и неуклонно приближал меня к алтарю, где горел синий огонь.

Ниже меня этот огонь освещал три лица — бледное, полное ужаса лицо Кина, злорадное — Африки, и ужасную, нечеловеческую маску Чхайи.

— Инь Чхайя… — заговорил человек-змея, — скоро вы тоже станете Чхайя, — он показал на алтарь. — Огонь сделает вас Чхайя.

Очень медленно существо-червь кивнуло своей уродливой головой. Затем снова поднял Кина и удалился с ним в темноту. Африка заколебался, потом последовал за ним. Я принялся извиваться в путах. Синий цветок пламени бесшумно цвел на алтаре. Через несколько минут механизм поднесет меня к нему, чтобы совершить какую-то ужасную метаморфозу, природу которой я не мог постичь.

Теперь, под угрозой страшной неведомой смерти, мой мозг стал работать стремительно и рационально. Не знаю, может быть, ужасы, через которые я прошел, вытолкнули меня за пределы человеческой выносливости. Я лишь понимал, что не могу больше вынести весь этот фантастический кошмар, не найдя ему какого-либо рационального объяснения. Я уже чувствовал жар от пламени на алтаре. Пока это было еще просто приятное тепло. И внезапно я кое-что вспомнил… одну деталь… маленькое упущение… Это направило мои мысли в ином направлении. Я принялся быстро восстанавливать в памяти события — и затем меня ослепила правда, чудовищная правда!

Глава VI

Двое должны умереть

Еще несколько мгновений назад мне стало бы жутко, когда в пещере снова появился Чхайя. Но теперь у меня был ключ к происходящему.

— Привет, Рэнсом, — очень спокойно сказал я.

Ужасная голова дернулась, как от удара. Затем под чудовищный желтой маской раздался человеческий голос:

— Значит, ты все понял, верно, Джим? А я-то гадал, поймешь ли.

Две опухшие лапы поднялись и сняли маску. Я мельком увидел бледное лицо и неестественно горящие глаза — лицо и глаза моего кузена Рэнсома Хатауэя. Он подошел к стене и щелкнул выключателем, остановив мое продвижение к пламени, а потом опустил маску на место.

— Мне просто интересно, Джим, как ты догадался?

Я напряг руки, пытаясь незаметно порвать веревку и, чтобы потянуть время, ответил:

— Картина. Монстр, который нес Элизабет. На ней можно было различить только ее лицо — и ничего другого. Разумеется, ты ведь не знал, в каком она будет платье. Но ты допустил ошибку, нарисовав ее с короткими волосами. Ты ведь не знал, что с тех пор, когда ты видел ее последний раз, она отпустит длинные.

Под маской было тихо. Затем голос Рэнсома произнес:

— Надо же, какой умник! Но это не поможет тебе — конечно, ты должен будешь сейчас умереть. Я даже рад, что перед смертью ты узнаешь, что я получил все, что хотел.

Я продолжал натягивать связывающие меня веревки.

— Ты сошел с ума, Рэнсом. К чему все это…

— Ты женился на Элизабет, — проворчал он. — И ты, черт побери, богат, в то время как я, со всей своей гениальностью, не могу продать свои картины ни за деньги, ни за любовь!

— Элизабет никогда не любила тебя, — сказал я. — Она сама сказала мне это…

Было ужасно слышать его неистовый голос, исходящий от бесстрастного лика маски:

— Ты лжешь! Ты украл ее у меня, свинья! Ты со своим богатством… еще посмел давать деньги мне, одному из величайших художников!

Странная штука — гениальность. Может, мой кузен и был гением, не знаю. Но тогда я понял, что с ума его свели постоянные размышления о своей бедности и отсутствии признания его как художника.

Мне показалось, что путы слегка подались. Я попытался поверить в то, что это так.

Рэнсом собрался уйти, и я поспешно спросил:

— И чего ты хочешь добиться этим?

— Я не предвидел, что здесь появится Кин, — пояснил он скорее себе самому, нежели мне. — Но он займет твое место. Я снова усыплю его…

Я не смог подавить вздох. Он захихикал.

— Да… все дело в картине. В ней и в скользящей панели в стене, которая выходит на потайную лестницу. У меня была масса времени, Джим, чтобы реконструировать дом, — он махнул раздутой рукой вбок. — Вон там лестница, ведущая на чердак. Она скрыта в стене, поэтому мне было легко менять картины, приготовленные заранее, в нужные моменты. И так же легко пустить на чердак усыпляющий газ. Что же касается Фраули, то он просто дурак. Он суеверен, и мне удалось отпустить при нем несколько упоминаний о Чхайя… А также мне помог Африка. Уродец считает… — в голосе Рэнсома прозвучала ирония, — он верит во все это представление. Он верит, что его отцом был монстр из иного измерения, он называет меня Чхайя, а меня забавляет возможность поддерживать такое отношение. Позже я избавлюсь от него.