Стратег (СИ) - "Хастлер" - Страница 17

— Почему себе не взял? — Смотрит, как я отпиваю из его стакана, потом, не спросив меня, зовёт пробегающую мимо девушку и заказывает ещё один такой же сок.

— Я тогда понял, что хочу… чтобы у нас это было по обоюдному желанию…

— Жаль, что в парке ты об этом забыл. — Как быстро поменялась интонация его голоса, он звенит, обвиняет и убивает.

— Мне тоже жаль…

— Что будем делать дальше? — Юлька, вяло покрутив в руке вилку, всё же принялся обедать.

— Что? — Это полный провал, потому что мои мозги образовали кашу, причём такую подгоревшую и с комочками.

Почему рядом с ним, я всегда чувствую себя проигравшим? Ну как он это делает? Даже сейчас вот. Выглядит жертвой, а голос как у палача.

— Ден. У меня предложение. Ты меня не трогаешь, я тебя не трогаю. Предлагаю сделать вид, что мы обитаем в разных вселенных. До конца четверти осталось всего ничего, потом ты забудешь об этом всём.

— А ты? Ты забудешь? — Ловлю его зрачки, которые пытаются спрятаться под пушистыми ресницами.

— Тебя это волнует? — Распахивает глаза.

— Да. И ты знаешь почему.

— Вот как… Ты про свою любовь? — Всё же отводит в сторону глаза и через некоторое время опускает взгляд на половину опустевшую тарелку. — Я не верю. Это очередной твой план, только я пока что не понял, зачем тебе это.

— Я просто хочу начать всё сначала.

— С парнем? Смеёшься?

— Почему? Ты же хотел быть со мной раньше, до всего этого.

— Я? Откуда… — Похоже, он понял, что я знаю намного больше, чем он думал. — Ну да… Разговаривал с матерью. Я мог бы, и догадаться… — сглатывает. — А ты уже посвятил своих друзей в то, что собираешься стать голубым и быть с парнем? А как же твоя репутация в школе?

Я молчу. Он прав, мне до одурения страшно даже представить, что скажут ребята в школе, одноклассники, учителя.

Юлька отодвигает тарелку, так и не доев, и лезет в рюкзак, как оказалось за деньгами.

— Я же сказал, что оплачу.

— Иди ты… — Трясущимися руками достаёт несколько купюр и кидает на стол.

Мне кажется или то, что я узнал о его чувствах, напугало его намного больше, чем весь наш предыдущий разговор.

— Юль. — Хватаю его за руку прежде, чем он успевает уйти, шарахается в сторону, но я держу крепко. — Почему ты не сказал мне?

— Это бы что-то изменило? — Он как-то весь разом потух и осунулся, даже голос стал уставшим. — Только честно?

Смотрю на него бледного, замученного, с покрасневшими глазами и выбившимися из-под резинки прядками волос. Нет. Ничего бы не изменилось. Если бы он сказал, было бы ещё хуже. Я бы не дал ему жизни в классе, да, наверное, и во всём городе. Если бы тогда, сразу парень признался мне в любви, я бы сделал всё, чтобы втоптать его в грязь, как можно глубже. Теперь я это понял. А он, похоже, знал это со дня нашего знакомства.

— Для тебя было бы ещё хуже, — честно ответил я.

— Ещё хуже?

И я понимаю, о чём он. Не отвечаю. Отпускаю его руку. Отворачиваюсь к окну, в которое предыдущие полчаса пялился он. Вот так вот… Разговора не вышло. Вернее вышло совсем не так, как я себе представлял.

— Я могу доучиться спокойно? Хотя бы эту четверть. В следующей вернусь в свою школу.

— Останься. Обещаю, больше тебя никто не тронет.

— Даже ты? — Похоже, он уже сделал несколько шагов к выходу.

— Не обещаю… — шевелю губами, внутренне чувствуя, что мой ответ ему уже и не нужен. Его уже нет рядом.

========== Новый повод для школьных сплетен. ==========

Кажется, я в конец распрощался со своей дырявой и поржавевшей крышей, иначе как объяснить то, что пришло мне в голову сегодня, едва я открыл глаза? Н-да… Этот очередной план был, наверное, худшим из всех моих ранее выдуманных. В случае провала, а в счастливый результат не верил даже я сам, я перестану быть для всех тем, кем являлся до сих пор.

Утром, собираясь в школу, я поделился с мамой своей мыслью, и как оказалось, даже она не очень верит в то, что это сработает.

— Денис, ты же понимаешь, чем это будет для тебя?

— Понимаю.

— Может, как-нибудь доучишься, а там… Выпустишься и решишь эту проблему.

— Боюсь, тогда будет поздно что-то решать.

— Может и такое быть. А учиться с этим дальше, жить, общаться с друзьями, не боишься?

— Переживаешь?

— Конечно. Ты же мой сын, Дениска. — Мама гладит меня по голове.

— Будешь меня стыдиться?

— Нет! Что ты такое говоришь? Прекрати так думать.

— Тогда я хотя бы попытаюсь.

— Ну что же… Как бы ни обернулось, я всегда с тобой.

Честно говоря, по пути в школу, я несколько раз отменял своё решение и потом опять возвращался к нему, понимая, что возможно это единственный способ что-то исправить.

Моросящий холодный дождь заметил только в квартале от своего дома, естественно за зонтом не вернулся, к школе пришёл продрогший и злой. За углом заметил тощего шестиклассника с сигаретой, отвесил ему пару оплеух и грустно встал на его место, достал свою пачку, закурил. В начале аллейки показался Макс с зонтом. Заметил меня сразу и повернул в мою сторону. Молча стал рядом и укрыл меня от доставучих капель, которые уже стали пробираться за шиворот моей куртки.

— Ну? — Он тоже закурил.

— Зачем ты к Юльке приставал? — Я стряхнул пепел и затянулся аж до звёздочек в глазах.

— Наплакался? Тебе? Что-то новое… Или другой кто сказал?

— Не важно. Макс, не трогай его больше. Хорошо?

— С хера ли? Колись, что случилось, Кай?

— Да, пиздец, такой случился, Макс… просто взрыв мозга…

— Да что там у тебя? — Макс отряхивает рукав своей кожаной куртки, на который стекает вода из зонта.

— Погоди чуток, до класса дойду и узнаешь.

— Ты меня пугаешь, дружище.

— Я сам себя боюсь иногда… — Выбрасываю сигарету и тоскливо смотрю на окна нашего класса, выходящие аккурат на пятачок облюбованный курильщиками.

— Странный ты в последнее время, Кай. Очень странный. — Макс встряхивает зонтом. — Пошли?

— Иди, я догоню.

Макс уходит, а я так и мокну ещё минут десять… Звонок на первый урок застал меня в коридоре. Спешить было некуда, в класс я должен был зайти последним.

Открывая классную дверь, пытался утихомирить своё бешеное сердце, которое то ли от волнения, то ли от испуга рвалось из груди. Все в сборе. Вон Макс улыбается виновато, как будто моя насквозь промокшая куртка и капающая с волос вода — его заслуга. Классная руководительница смотрит недовольно, явно ожидая извинения за опоздание или хотя бы банального приветствия. Юлька… Сидит, опустив лицо так, что волосы почти закрывают его. Сегодня без резинки. Красивый. И пряди так мягко завиваются вокруг его лица.

— Здравствуйте, Никитин. Спасибо, что почтили нас своим присутствием. И своим видом… — Класснуха отмирает первой. — Прошу, садитесь на ваше место.

— Здравствуйте, Антонина Павловна… А можно я пока что постою. У меня есть заявление для ребят и для вас, наверное…

— Никитин, у нас урок, между прочим… Это что-то очень важное, что не потерпит до перемены?

— Вы не представляете насколько важное. — Во рту пересохло, и голос кажется хриплым и скрипучим, а может это я уже простудился?

— Тогда мы тебя слушаем, Никитин.

Обвожу глазами класс. Господи, как страшно. Слова застряли где-то в районе живота и никак не хотят подниматься выше. Но я должен, иначе проебу всё окончательно. Ещё и Юлька так смотрит, прямо в душу. Как будто уже знает, что я хочу сказать. Открываю рот, набрав побольше воздуха, и вижу, как он оживает и в панике начинает мотать головой. Просит молчать? Чего он боится? Думает, что я расскажу про изнасилование, признаю вину? Нет, я не настолько решительный и безрассудный. Но то, что я хочу сделать, тоже требует много смелости.

— Ребят… — Обвожу взглядом всех сидящих, блять, аж коленки дрожат. — Я хочу кое в чём признаться…

Вижу, как Юлька хватается за край парты, готовый в любой момент сорваться и выбежать из класса. Моё белобрысое наваждение, неужели ты думаешь, что я пришёл сюда, чтобы в очередной раз опозорить тебя?