Стратег (СИ) - "Хастлер" - Страница 12

— Денис?! Где ты? Что случилось?!

— Я такое натворил… Я так виноват перед тобой… Перед ним… — Слёзы скатываются по лицу, но я их не чувствую.

— Перед ним? — мама замолкает и потом осторожно спрашивает. — Где он?

— Тут. — Опускаю глаза на скрученное на моих коленях тело.

— Где тут, Денис?

— Со мной…

— Дай ему телефон.

— Он… Он не реагирует…

— Денис! Возьми себя в руки! Что с ним? Что с тобой?

— Мне так больно мам… И ему больно… — я всхлипываю, как ребёнок, кажется ещё минута и у меня начнётся истерика. — Мама, я его сломал…

— Господи… — её голос срывается, но уже через минуту она берёт себя в руки, годы работы в онкоклинике научили её быть сильной. — Он живой?

— Да…

— Денис, скажи мне, где вы?

— В парке… В двух кварталах…

— Я сейчас приеду. Не выключай телефон.

Слышу, как что-то шуршит и стучит, всегда так, когда мама собирается в спешке. Опускаю телефон рядом на траву и прижимаю к себе холодное худое тело. Он дрожит. Я уже давно одел его и даже закутал в свою куртку, но Юлька всё равно дрожит. И я дрожу. Пытаюсь поплотнее обхватить его руками, крепче прижать к себе, чтобы согреть его хоть немного и согреться самому. Сейчас я бы с удовольствием поменялся с ним местами, забрал бы все его ссадины и всю его боль. Может тогда бы мне не хотелось умереть, может тогда я бы не был противен сам себе.

*

Увесистая пощёчина приводит меня в чувство. Я всё так же сижу на земле в грязных джинсах и в тонкой футболке. Эльф в моих руках уже не дрожит, и я вдруг впадаю в панику. Он умер?!

— Денис!

Ещё одна пощёчина, и я, моргая, поднимаю глаза. Рядом со мной на коленях стоит мама. Заглядывает мне в лицо, потом протягивает руку и пытается нащупать пульс на тонких запястьях Юльки.

— Живой… — шепчет, скорее мне, чем себе. — Денис?

— Мам…

— Денис. Давай поднимайся. Его нужно отнести в машину.

— А потом? — Кажется, только сейчас ко мне в полной мере начало доходить то, что я натворил. Меня начинает трясти, как в лихорадке.

— Потом в больницу. Вам обоим нужно в больницу. — Она пытается расцепить мои руки и освободить сжавшийся, едва дышащий комок. — Ну же, Денис, давай!

— Я сам. — Кое-как выпрямляю своё скрюченное тело и, не выпуская Юльку из рук, поднимаюсь на ватные ноги.

— Не урони! — строго, но спокойно командует мама.

— Никогда… — шепчу одними губами.

В машине мы молчим. Мама слишком сосредоточенно следит за дорогой. А я вжимаюсь в заднее сидение и вжимаю в себя человека, которого я уничтожил, человека которого я, кажется, люблю…

========== Мама. ==========

Тишина больничного коридора давила на нервы, даже, несмотря на то, что полчаса назад мне вкололи успокоительное. Я уже несколько раз выходил курить, а мама, молча, шла за мной и стояла рядом. В другой ситуации, я бы знатно отхватил за такое, но сейчас она меня не трогала. Правда, по пути в больницу я услышал о себе много примечательного из её уст. Никогда не видел, чтобы она так злилась и одновременно была такой холодно-рассудительной. Ещё там в машине, когда её руки до побелевших костяшек сжимали руль, а мои руки прижимали к себе то ли уснувшее, то ли бессознательное тело Юльки, она заявила — выгораживать меня не будет. Да я и сам об этом не думал. Понимал — это не школьные проделки, с которых можно выкрутиться, это на много страшнее.

Когда выходит врач, мы оба вскакиваем с наших мест.

— Я сама с ним поговорю, — голос у мамы уставший.

— Я хочу знать.

— Денис… Я сама…

Мама отходит, и я не слышу, о чём они говорят. Наверное, это даже лучше, потому что меня до сих пор иногда встряхивает от мыслей как ОН там. Мне мало было знать, что он живой, и что повреждения и ушибы были не большими, меня больше волновало другое. Я не мог забыть его пустых глаз, смотрящих на меня в упор. И потом, там, в парке, когда я уже остыл, когда одевал его и прижимал к себе, меня испугала его отрешённость. Ни звука. Ни взгляда. Каменное лицо.

Слышу звук сирены с улицы и напрягаюсь. За всё время в больнице я был готов, что вот-вот за мной приедут. Ведь должны приехать. Я изнасиловал и избил человека. Он простил мне тогда разбитый нос, но такое… такое не прощают.

Мама тихонько присела рядом и обняла меня за плечи.

— Как он? — боюсь спрашивать, но мне нужно знать.

— Он спит. У него ушибы, лёгкое сотрясение мозга и… несколько разрывов, — последнее мама выговорила с трудом. — Но врач сказал, что обошлось без швов.

Я закрыл глаза и прислонился затылком к холодной стене.

— Он не простит меня…

— Денис… Он ещё не писал заявление, возможно, как-то это всё уладится…

— Мам, я согласен отвечать за то, что сделал. Ты же сама мне говорила. Но он не простит… Пусть пишет своё заявление…

— Что же теперь будет… — Она не спрашивает, она уже знает.

Вздыхаю и блуждаю взглядом по коридору. Слишком яркие лампы, слишком пусто и тихо. И где-то там ОН…

— Я хочу, чтобы ты мне объяснил. — Мама отстраняется от меня. — Почему? Денис? Зачем ты сделал это?

— Я сам не знаю. Я был такой злой на него…

— За что?

— Он был с Кариной… Ну, ты знаешь, из моего класса… Они целовались.

— Он увёл у тебя девушку?

— Он был с ней, а не со мной…

Мама замолчала. Несколько минут она сидела, опустив голову в ладони, и обдумывала мои слова. Она всегда так делает, когда нужно решить что-то важное.

— Я так понимаю, ревность тут не к девушке, этой Карине… Ты его приревновал?

— Да.

— Господи… Мой сын насильник, полный идиот, ещё и гей.

— Я же сказал. Я не гей. Я только его…

— Что? Что ты его? — Похоже, мамины нервы тоже были на пределе.

— Люблю я его…

— Любишь? — Мама нервно хохотнула и стала ещё бледнее. — Странно ты свою любовь выражаешь, сынок.

— Так вышло. Я не этого хотел.

— Ну, понятно, ни один здравый человек заранее такое не будет планировать. Только вот тебе теперь светит срок. Но даже не это тебя беспокоит больше всего. Я же вижу. Ты боишься, что этот мальчик больше не захочет иметь с тобой ничего общего. Я права?

— Права.

— Вам надо поговорить.

— Как? — Я умоляюще посмотрел ей в глаза, спрашивая ответа.

— Даже если он обратится в полицию, вам надо поговорить.

— И что я ему скажу?

— То, что ты сейчас говорил мне. Денис, даже если он и будет ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь, ты должен объяснить ему причину своего поступка, — мама вздохнула. — Но в первую очередь, ты должен быть честным сам с собой. Загляни в себя, разберись в том, что ты чувствуешь.

— Ты говоришь о чувствах… Моих… Так просто. И тебя даже не беспокоит, что у меня они к парню?

— Беспокоит. Но не это сейчас важно. Любовь пола и возраста не имеет. И если я буду орать, запрещать и всячески быть против тебя, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Это ты мне сейчас как бывший психолог говоришь? — Я даже улыбнулся слегка.

— И как мать тоже. Пошли, возьмём кофе, и ты угостишь меня сигаретой. — Мама поднимается и делает шаг в сторону выхода.

— С каких пор ты куришь? — Я тоже встаю.

— С сегодняшнего вечера, наверное… Пошли.

*

POV мама Дениса.

Денис уснул прямо на стуле в коридоре, домой ехать отказался. Хотел поговорить с этим мальчиком, решил ждать пока тот придёт в себя.

Я допиваю третий кофе, спать не хочется совсем, в голове полный каламбур. Неужели я настолько паршивая мать? Как я могла пропустить такое в своём ребёнке? Конечно, Денис с детства был сложным мальчиком, но всегда сам ставил себе какие-то рамки, за которые не выходил никогда. Да, хулиган. Да, дебошир. Да, девочек менял как носки, я даже не успевала их имена и лица запомнить. Но чтобы так… Я всегда могла на него положиться. Стыдно, но лет с четырнадцати я считала его полноправным мужчиной в доме. Прислушивалась к его мнению и иногда даже спрашивала совета, особенно если это касалось моих мужчин. Конечно, ухажёров было не так и много, но меня всегда тянуло на авантюристов и обманщиков и если бы не Дениска, вляпалась бы, наверное, давно. А что же теперь? Почему он так по-взрослому думал, когда дело касалось меня, и так сглупил сам в своих же отношениях? Неужели так запутался? Или я просто не увидела в нём эту скрытую ненависть? Но я мать, и мне его жаль — он мой сын. А ещё жаль этого мальчика, которого он так трогательно называет Юлькой. Я видела его лишь один раз, и если честно, он мне понравился. Даже, несмотря на то, что я поглядела этих двоих в обнимку в постели, мне нравился этот белокурый парень со странными глазами и по-девичьи красивым лицом. Они с Денисом чем-то были похожи, не внешне конечно, скорее внутри. И скорей всего, сегодняшнего случая было не избежать, они оба не умеют уступать. Только вот я не думала, что это будет так болезненно для всех.