Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер" - Страница 41

 — Ну и правильно. С друзьями оно веселее, — наконец-то выдаёт она.

 — У вас уже веселье?

В двери стоит нарядная Майя. Белые локоны уложены в замысловатую причёску. Тело обтягивает блестящее серебристое платье в пол, каблуки такой высоты, что сам чёрт ногу сломает.

 — Добрый день, Майя Эдуардовна. — Ольга заговорчески смотрит на меня и отворачивается к плите.

 — И вам, Ольга добрый. — Людочке она только кивает на приветствие и переводит взгляд на меня. — А ты куда это малыш собрался?

 — Праздновать. — Молча глотаю её «малыш» и выползаю из-за стола.

 — С дружками своими?

 — И с подругами тоже… — блин, ну почему она иногда бывает такой…

 — Погоди малыш. — Хватает меня за руку почти у двери. — Сбегай принеси папочку у меня на столе. Красненькую такую. Я совсем забыла.

 — А сама что?

 — Малыш, мне ещё полночи на этих каблуках бегать. Ну что, тебе трудно?

 — Понаобувают копыт, а ты бегай… — Я показываю ей язык, и она показывает мне в ответ. — Ладно, сейчас.

В комнате Майи на столе целых три папки. Две стоят сложенные ровно в уголке стола и одна, неаккуратно брошенная, раскрытая с неровно собранными листами. Как раз эта и была красной.

Я подскакиваю к столу и начинаю в спешке ровнять распечатанные бумажки, чтобы сгрести всё в кучу, и тут вдруг цепляюсь глазами за своё имя.

Всматриваюсь внимательнее. Перечитываю ещё раз. Потом второй. Ещё не верю и читаю в третий раз, специально обдумывая и взвешивая каждое написанное слово.

Первое, что всплывает в голове — это «Может я не так понял?». Потом осознаю, что понял я как раз правильно и как надо. Не нужно быть умником, чтобы правильно прочитать и понять всего шесть строчек маленьких чёрных букв. Всего шесть строчек, всего один пункт…

Лихорадочно переворачиваю листы. На каждом прописаны условия договора. Всего двадцать два пункта, на двенадцати листах, в двух экземплярах каждый… И на каждом внизу размашистая подпись Ангела… Моё имя встречается только однажды…

На последнем листе приписка: Пункт один и восемь являются обязательными условиями выполнения договора, при несоблюдении хотя бы одного из них, строительная фирма полностью и навсегда переходит во владения Эдуарда Алексеевича, то бишь отца. Первый пункт я так и не не прочитал, там не было моего имени, да и перед глазами уже поплыло.

Я не верю… Он не мог так со мной поступить. Он не мог так притворяться. Никто бы не смог. Нельзя сыграть такие чувства… Нежность, заботу, любовь в конце концов… Или можно?

Я закрыл папку, но так и оставил её стоять на столе. Я уже забыл зачем приходил сюда. Хотелось поскорее уйти. Из этой комнаты, из этого дома. Точно! Меня же ждут друзья. Машка. Егор.

К чёрту всяких пернатых лжецов. К чёрту эту долбанутую семейку. Я не позволю испортить мне праздник!

Через минуту я уже в своей комнате накидываю тёплую куртку и распихиваю деньги по карманам.

Звонит телефон, брошенный на кровать.

Ангел. Смотрю не мигая на дисплей, пока вызов сам не завершается. Протягиваю руку, чтобы тоже положить его в карман, но в последнюю минуту передумываю. Не хочу с ним говорить. Ни сейчас, ни потом. Мне нужно переварить всё это. Нужно понять. Нужно поверить в то, как жестоко всё это время я обманывал сам себя.

Странно. Я даже не злюсь на Ангела. Я его понимаю. Я бы наверное тоже сделал всё, чтобы получить в своё пользование бизнес, в который вложил всего себя. Он заслужил это. Пусть соврал. Пусть притворялся. Наверное по-другому просто не знал, как удержать меня рядом. Как научиться управлять мной. Как сберечь меня для дела эти два года.

Вспомнился день, когда Ангел нашёл меня на остановке. Он сам тогда искал по городу. Не доверил шофёру. Вот значит почему — боялся потерять фирму. И тогда в школе…

Я вдруг понял, почему он старался всегда сам отвозить меня в школу и забирать. Даже иногда заезжал за мной к друзьям, и мы вместе ехали домой… Он просто не доверял никому, только себе, ведь на кону было так много. Подстраховывался значит.

Телефон опять заиграл, а когда на звонок не ответили, дзынкнула смска.

«Паршивец, почему трубку не берёшь? Надеюсь вы там ещё не пьянствуете? Буду на месте после двух ночи, заберу тебя. Не напивайся сильно, а то интим с мёртвыми телами не моё: -))). И помни Мелкий, я люблю тебя! »

 — Нет Ангел… Это я тебя люблю. — Бросаю телефон обратно на кровать.

Выхожу и через пару минут возвращаюсь с красной папкой, в которой уже аккуратно сложены все документы. Листик к листику.

Кладу папку рядом с телефоном на кровать.

Нет. Я не собираюсь сбегать из дома. Ведь идти мне некуда.

Я не собираюсь истерить и выяснять отношения. У меня просто не хватит сил на это.

Я вообще не хочу, говорить об этом с ним, особенно с ним. Но я хочу, чтобы он понял — я знаю. Знаю и больше не верю его словам. Не верю в его чувства ко мне… А сам? А сам всё так же люблю…

Уже выскакивая на улицу, поднимаю лицо к тёмному небу, с которого как в сказке, сыпятся крупные хлопья снега. Воздух такой холодный, что слишком поспешный глубокий вдох вызывает боль в груди. Или болит совсем по другой причине?

 — Мама… Мамочка, что же мне делать? Как я теперь… без него?.. — шепчу поднимая лицо навстречу снежинкам, но в ответ только тишина.

Снежинки налипают на лицо и тают, стекая по коже. И я уверен, что это вода, а не слёзы, потому что я не плачу. Мне так больно, что даже на слёзы не хватает сил. Просто жжёт и давит где-то внутри, просто хочется кричать, пока не охрипнет голос, просто хочется быть отсюда очень далеко…

====== Май. Новогодняя ночь пахнет тобой. ======

От приторно вежливых лиц и искусственных улыбок рябило в глазах. Большинство из приглашённых были либо партнёрами отца, либо моими. Несколько человек были не связаны с нашим бизнесом, но видимо отец рассчитывал сотрудничать с ними в будущем, иначе их бы тут не было.

Майя как всегда блистала своей красотой и необычной (я же её знаю!) воспитанностью, лавируя между разодетыми и надушенными телами. Атмосфера в доме царила праздничная, даже прислуга тихонько снующая мимо — улыбалась.

А меня мучает странное чувство. Нервно кручу в руках телефон, хотя подсознательно догадываюсь, что он не перезвонит. Уже одиннадцать. Всего каких-то два-три часа и я увижу его, но какая-то деталь не даёт мне покоя. И то, что он молчит… Набираю уже наверное в двадцатый раз и краем глаза вижу подходящего ко мне отца. Вот же…

 — Май, что-то случилось?

 — Нет пап, всё нормально. — прячу телефон в карман брюк и оборачиваюсь к отцу.

 — Ты весь вечер пытаешься кому-то дозвониться. Кому? — отец отпивает со своего бокала и хмурит брови.

 — Эмилю.

— Ты слишком его опекаешь. Конечно я понимаю твоё рвение в выполнении сделки…

 — Да причём тут это?! — как не вовремя он напомнил мне о мучившем меня вопросе. — Просто он не отвечает на звонки. Я беспокоюсь.

 — Май, сегодня мне нужны твои мозги для других дел. Вот например: тот солидный мужчина в коричневом костюме — это Рыбак Виктор Васильевич, в будущем надеюсь, что мой партнёр. И только у тебя получится расписать всё в таких тонах, чтобы он спал и видел нашу совместную с ним работу.

 — Я понимаю…

 — Вот и славно, сынок. — отец хлопает меня по плечу и устремляется к трём мужчинам у окна, что-то увлечённо обсуждающим.

Вот и всё. Разговор сына с отцом сводящийся к бизнесу. А Эмиль? Неужели отцу всё равно? Зачем тогда этот фарс с условиями? Странные отношения…

Странный праздник… С половиной из этих людей я едва знаком, некоторых вообще вижу впервые. Когда же это семейный праздник успел стать деловым сборищем?..

Наверное после смерти мамы… С тех пор больше мы не праздновали семьёй. По-настоящему. Как в детстве. С подарками под ёлкой и…

Кстати о подарке. Сюрприз для Эмиля всё ещё лежит в кармане моего пальто в комнате наверху. Не уверен, что ему понравится, хотя очень на это надеюсь.

Я выучил его за последнее время, но по большей части только в кровати. Чем он живёт я представлял только косвенно. Да, я знаю его друзей, почти всех. Знаю где он проводит время, когда не проводит его со мной. Знаю об успеваемости в школе. И на этом всё…