Человек и дракон - Овчинников Всеволод Владимирович - Страница 2

Летний паводок держался долго. К тому же и осень, обычно сухая, солнечная в Северном Китае, на этот раз, как назло, зачастила дождями.

Приехав в Ущелье Трех Ворот в ноябре 1958 года, в канун перекрытия, я увидел огромную территорию стройки во власти липкой лёссовой грязи. Эту жижу разбрызгивали самосвалы, надсадно ревя на раскисших дорогах. По ней, с трудом переставляя ноги, двигались рабочие.

Нигде, пожалуй, в те дни не говорили так много о погоде, как на Саньмынься. Работники метеослужбы ходили с виноватым видом, стараясь не попадаться на глаза строителям. Каждое утро, выбегая из бараков, люди первый взгляд с надеждой бросали на небо. А оно все так же дымилось серыми клочьями туч.

Работа под дождем, назойливая липкая грязь — разве это само по себе беспокоило строителей? Они думали о том, что каждая дождевая капля умножала силы Хуанхэ.

В ноябре и декабре Хуанхэ обычно проносит через Саньмынься лишь несколько сот кубометров воды в секунду. Работы по перекрытию русла были рассчитаны «с запасом» — на 1000 кубометров. Но после дождей приборы отмечали небывалый для этого сезона расход воды: 2300–2200 кубометров в секунду.

Ждать дольше было нельзя: пятна первого снега на окрестных горах напоминали, что по реке вот-вот пойдет лед. Тогда перекрытие пришлось бы отложить на целый год.

Строители решились. Они вступили в поединок с рекой, оказавшейся вдвое многоводнее, а значит, и вдвое сильнее, чем можно было ожидать. Скалистый островок, разделяющий Ворота Чертей и Ворота Духов, стал исходным рубежом для штурма.

Самосвалы вереницей двигались по мосту через Ворота Чертей, спускались к нижней оконечности островка и сбрасывали камень в Ворота Духов. Постепенно наращивая банкет и двигаясь по нему вперед, строителям предстояло пройти 87 метров.

Язык каменной насыпи вытягивался все дальше и дальше поперек течения.

Ненастным вечером участники перекрытия собрались на митинг. Большой нетопленый зал клуба быстро согревался дыханием сотен людей. От мокрой одежды валил пар. Казалось, на скамьях не осталось больше ни единого свободного места, а по проходу, где легко было поскользнуться от нанесенной грязи, всё шли и шли делегации. Каждая из них несла обязательства своей бригады.

Клятва участников митинга — во что бы то ни стало перекрыть реку — звучала как приговор злобной Хуанхэ.

— У наших предков, — говорили строители, — была пословица: «Море высохнет, камни сгниют, прежде чем Хуанхэ станет чистой». Мы же клянемся здесь, что заставим Желтую реку изменить цвет, что наденем узду на дракона..

Река меняет цвет

Почему именно Хуанхэ отличается в Китае наиболее катастрофическими наводнениями? Ведь воды в ней течет в двадцать раз меньше, чем в Янцзы. Главная причина буйного нрава Желтой реки как раз и состоит в том, что она желтая. Будто гигантский землесосный снаряд, Хуанхэ ежегодно выносит в море около миллиарда кубометров грунта. Ей принадлежит первое место в мире по мутности воды.

Самая мутная из советских рек, Амударья, несет в кубометре воды в среднем около четырех килограммов взвешенных частиц, Хуанхэ же — тридцать четыре килограмма.

Почти весь этот грунт приносится дождевыми потоками с Лёссового плато, которое огибает река. Лёсс — плодородная, но рыхлая, легко размывающаяся почва.

Едешь по Лёссовому плато — и кажется, что эта плоская, как стол, равнина, с полями и деревеньками вокруг, расколота на куски землетрясением. Словно глубокие трещины, бороздят ее во всех направлениях обрывистые каньоны — следы ливневых потоков.

В низовьях, где течение Хуанхэ замедляется, лёсс оседает. Река загромождает наносами собственное русло, начинает метаться и бесчинствовать. Образуется цепь бедствий: ливни размывают почву, почва загрязняет русло реки, река разливается.

Вот уже двадцать веков на берегах Хуанхэ не прекращается строительство защитных дамб. С грандиозностью этих сооружений может сравниться лишь такое «чудо» древности, как Великая Китайская стена.

Однако, устилая свое дно наносами, река поднималась все выше и выше, заставляя людей вновь и вновь наращивать дамбы. Так Хуанхэ превратилась в своеобразное чудо природы. В низовье она течет на несколько метров выше окружающей равнины.

Поэтому, вырвавшись из оградительных дамб, Желтая река часто вовсе бросала свое ложе и устремлялась к морю новыми путями. За последние три тысячи лет Хуанхэ двадцать шесть раз резко меняла русло, Было время, когда она впадала в море на севере, в районе Тяньцзиня. Было также время, когда она впадала в Янцзы далеко на юге. И каждая такая перемена несла жителям Северо-Китайской равнины неисчислимые бедствия.

Как отгородиться от строптивой реки, как отвести ее воды в море? Над этим издавна и настойчиво работала мысль китайских ирригаторов.

Вспомним о «повелителе вод». Нет ли доли истины в том, что для китайского крестьянина дракон был единым — пусть даже мифическим — виновником двух противоположных бедствий: наводнений и засух?

Ведь, как мы видим, наводнения и засухи — стихии, тесно связанные друг с другом. Стало быть, бороться нужно не с какой-нибудь одной из этих бед, а с обеими сразу.

Под силу ли человеку такая задача?

В 1946 году гоминьдановское правительство пригласило американских советников. Заокеанские специалисты отмечали, что работы по задержанию влаги и почвы в бассейне Хуанхэ важны, но не верили, выполнимы ли они. «Потребуются сотни лет, — писали консультанты, — для того чтобы эти мероприятия были осуществлены по всему району и дали положительные результаты».

В 1950 году на Международной конференции по борьбе с наводнениями некоторые западные ученые утверждали, что проблема Хуанхэ неразрешима, что Северо-Китайской равнине суждено в конце концов превратиться в бесплодную пустыню…

Став хозяином страны, китайский народ решил навсегда положить конец разгулу водной стихии. Жизнь показала, что одними дамбами не спасти положение. Наоборот, сжатая земляными валами река заилялась еще быстрее. Чтобы Желтая река перестала быть «горем Китая», надо заставить ее изменить цвет, сделать ее воды прозрачными. Такова суть комплексного плана обуздания Хуанхэ.

Отстоявшись в искусственных озерах, вода в нижнем течении станет чистой. Русло реки прекратит блуждание, начнет постепенно углубляться. На ступенях гигантского каскада, который образуется на Хуанхэ, будут построены гидроэлектростанции. Осуществление комплексного плана началось со строительства самого крупного и самого важного из его сооружений — гидроузла Саньмынься.

Железный бык

Шофер Чжан Чжижун торопливо курил возле своего МАЗа. Исполинские самосвалы стояли наготове, чтобы в решающий момент ударить по дракону Желтой реки самым грозным оружием — бетонными пирамидами весом по пятнадцати тонн.

Словно противотанковые надолбы, они лежали рядами тут же, на острове. Последнее время Чжижун по целым суткам не появлялся в общежитии. Начальник автоколонны всякий раз повторял водителям старинную пословицу: «Войско учат тысячу дней, чтобы использовать его один час».

Накануне встретившийся по дороге почтальон передал Чжижуну самодельный продолговатый конверт со штемпелем родной деревни. В конце письма, после всех местных новостей, жена кратко сообщала, что родился сын, и спрашивала, как его назвать.

«Так и не успел послать ей ответ! — досадовал Чжижун. — А теперь, пожалуй, еще недели две не удастся засесть за письмо…»

Шофер залюбовался четкой работой товарищей. Машины разгружались по три одновременно. Каждую минуту над рекой опорожнялся полный кузов породы.

Бульдозер, будто дремавший в стороне, временами круто срывался с места, разравнивал край банкета. Машине помогала молодежная ударная бригада. Фигурки землекопов суетились в синей бензиновой мгле, будто ратники в пороховом дыму. Белые спасательные жилеты делали людей похожими на воинов в латах.

Ниже площадки перекрытия на реке трепетала джонка, зачаленная тросами. Два человека бамбуковыми шестами прощупывали дно, проверяли подводные откосы банкета. Это были местные лодочники, смотрители дамб. На своем веку им не раз доводилось «закрывать рот дракону» — заделывать прорывы в земляных валах, ограждающих низовья Хуанхэ. По шуму скрывшейся в воде каменной глыбы, по изгибам мутножелтых струй, похожих на драконов, сцепившихся в смертельной схватке, речники умели вовремя распознать замыслы Хуанхэ, ее попытки подмыть, обрушить мешающую течению насыпь.