Человек и дракон - Овчинников Всеволод Владимирович - Страница 10

Пять целей стройки века

Итак, полвека назад, в 1956 году, я отправился из Пекина в захолустный городок Ичан. Там трудились мои земляки — специалисты из ленинградского института «Гидропроект», в их распоряжении был катер. На нем мы проплыли по Янцзы до ущелья Силин и высадились на расположенном посреди него островке Чжундао, что напротив поселка Саньдоупин.

Пока жарился шашлык, соотечественники рассказали, что как раз на этом месте они предложили возвести двухкилометровую плотину высотой более двухсот метров. И сказали, что я могу оказаться первым в истории журналистом, который посетил место строительства крупнейшего гидротехнического сооружения на нашей планете.

Прошло, однако, целых сорок лет, прежде чем на берегах Янцзы в створе островка Чжундао появились строители. Грандиозный проект, о котором еще в 1919 году мечтал первый президент Китая Сунь Ятсен, пришлось отложить в долгий ящик.

Поборники «большого скачка» объявили, что революционный энтузиазм отметает любые технологические правила и нормы. Из-за этого пришлось отозвать на родину советских специалистов, дабы на них не ложилась вина за вопиющие нарушения техники безопасности. А затем последовала идеологическая размолвка между Пекином и Москвой, когда о советском опыте никто не решался даже упоминать.

Но, с тех пор как в конце 70-х в Китае начались реформы, нехватка электроэнергии стала главной помехой для возросших темпов экономического роста. В 1993 году официально началось строительство гидроузла Санься («Три ущелья»). Оно рассчитано на семнадцать лет (1993–2009) и должно обойтись в 22 миллиарда долларов.

Крупнейший в мире гидроузел должен разом решить целый комплекс экологических, экономических и социальных проблем Поднебесной.

Цель первая — устранить угрозу катастрофических наводнений в среднем и нижнем течении Янцзы. Подобные бедствия учащаются, а ущерб от них растет. Дело в том, что после роспуска народных коммун китайские земледельцы вновь стали единоличниками и перестали заботиться об ирригационных сооружениях общего пользования. Приходит в упадок система водохранилищ, каналов и плотин, созданных когда-то коллективным трудом.

К тому же предпринимательский ажиотаж толкает крестьян осваивать поймы, что увеличивает материальный ущерб при речных разливах. После сооружения гидроузла Санься 20 миллионов человек перестанут жить в зоне повышенного риска. Водохранилище емкостью 39 миллиардов кубометров воды позволит регулировать сток Янцзы в оптимальном режиме.

Цель вторая. Гидроузел Санься позволит сделать решающий шаг к созданию единой общегосударственной энергосистемы, к централизованному распределению энергоресурсов страны, к объединению сетей Центрального, Западного и Восточного Китая.

За четверть века реформ Китай увеличил производство электроэнергии почти в семь раз (до 1700 миллиардов киловатт-часов) и вышел на второе место в мире. Однако при нынешних темпах экономического роста Китаю нужно до 2010 года ввести в действие столько же мощностей по производству электричества, сколько их нынче имеют США. Когда все 26 турбогенераторов ГЭС Санься (мощностью по 700 тысяч киловатт каждый) вступят в строй, этот гидроузел сможет ежегодно вырабатывать 85 миллиардов киловатт-часов.

Цель третья. Улучшить условия судоходства на Янцзы. В бассейне Великой реки не только производится две пятых промышленной и сельскохозяйственной продукции Китая. По его водным путям совершается три четверти речных перевозок Поднебесной.

Цель четвертая. Улучшить энергетический баланс Китая, три четверти которого пока составляет самый «грязный» вид топлива — каменный уголь. ГЭС Санься станет давать самую «чистую» энергию, эквивалентную сжиганию 50 миллионов тонн каменного угля в год. Кроме того, смета стройки предусматривает ежегодно тратить полмиллиарда долларов на меры против загрязнения Янцзы. Прежде жители прибрежных городов и сел сливали нечистоты прямо в реку. Теперь впервые создаются очистные сооружения.

Цель пятая. «Водами Юга напоить Север». Эта метафора воплощает многовековую мечту Поднебесной. Три четверти водных ресурсов страны приходятся на бассейн Янцзы, и лишь четверть остается на бассейн Хуанхэ, где расположены две трети пахотных земель. Об этом ниже будет рассказано более подробно.

Рукопожатие рек

Кто не знает, что вода и огонь издавна живут во вражде. Один раз — было это очень давно — затеял дух воды схватку с духом огня, но был побежден.

Тогда, досадуя на свое поражение, дух этот со всего маху стукнулся о гору Бучжоу. А эта гора, что уходит кручами за облака, является одним из столбов, подпирающих небо.

Удар был так силен, что вышиб столб из гнезда. В небе образовалась дыра, землю избороздили глубокие трещины. Сверху хлынули потоки воды, снизу потекло жидкое пламя. Равнины оказались затопленными, в горах запылали леса.

Как раз незадолго до этой беды богиня Нюйва вылепила из желтой глины фигурки людей, от которых и пошел род человеческий. Что же будет теперь с ними? Неужели только что сотворенные существа должны погибнуть в схватке огня и воды?

Нюйва решила починить небо. Она залатала дыру, но поставить столб прямо ей не удалось. Небо осталось перекошенным в одну сторону, земля — в другую. С тех пор светила клонятся к западу, а воды текут на восток…

Легенда о Нюйва приходит на память, когда смотришь на физическую карту Китая. Вздыбленная на западе хребтами и плоскогорьями Центральной Азии, китайская земля постепенно понижается в сторону Тихого океана. Почти все реки текут по ней с запада на восток параллельно друг другу.

Мечта о том, чтобы взять в одну упряжку шесть голубых драконов, то есть связать искусственным водным путем главные речные бассейны, зародилась у китайцев еще в глубокой древности. Ее воплощение — Великий канал.

…Нос нашего катера разрезает мутно-зеленоватую, похожую цветом на нефрит воду. Пахнущая тиной и гниющим деревом, она совсем рядом — можно потянуться за борт и зачерпнуть ее рукой.

Небольшие буксирные катера — пока что единственные моторные суда на Великом китайском канале. На таком катере речная жизнь воспринимается в той же непосредственности, как на парусной лодке. О высокой пароходной палубе жалеешь, лишь когда дамбы скрывают от глаз лежащую за ними береговую равнину.

Там, за насыпью, густо стоит пшеница. Ярко-желтыми лоскутами пестреют посевы цветущей сурепицы. Женщины срывают с прямых, как прутья ивняка, веток первый урожай тутового листа. Но нам с воды видны лишь верхушки узловатых вязов да замшелые черепичные крыши с загнутыми кверху краями.

С нетерпением ждешь очередного горбатого мостика. Их изысканная красота напоминает о классической древности. Легкая, будто фарфоровая, арка вместе со своим отражением в воде выписывает полный круг. Вьющийся кое-где плющ подчеркивает белизну старого камня.

За такими мостиками канал обычно пересекает города или поселки. И тогда кажется, что заглядываешь с улицы в чужое окно. Каменные стены домов встают прямо из воды. Старухи на ступеньках бьют колотушками белье. Девочка с серебряными браслетиками на руках и ногах веером раздувает на пороге таганок.

К каждому дому прилепилось по нескольку лодок. В одной на корме жарят рыбу, в другой — уличный цирюльник поставил свой тазик и бреет клиенту голову.

Тесно, как в базарном ряду. Катера, буксирующие длинные караваны деревянных джонок, тщетно пытаются расчистить себе дорогу частыми гудками. Лодки идут сразу в несколько рядов, словно утиные выводки.

И у каждой свой спешный груз: то строительный камень, то капуста, то деревянные водочерпалки для оросительных каналов, похожие на огромных сороконожек.

Движется лодка с людьми в белых траурных балахонах. Поперек нее стоит гроб, своей формой и размерами сам сильно напоминающий джонку.

Кому ветер по пути, идут под парусом. Но чаще видишь, как муж и жена, положив руки на кормовое весло, исполняют свой бесконечный танец: три шага вперед, три назад. А лопасть кормила ворочается в воде, как рыбий хвост.