Моя цель — звезды - Бестер Альфред - Страница 48

— Не нужно ему зубы заговаривать, Йеовил.

— Это совещание записывается, — холодно ответил Престейн, — и предложение капитана было занесено в файл. — Он повернул лицо василиска к Дагенхэму. — Я вас нанял, мистер Дагенхэм. Пожалуйста, будьте повежливее в том, что меня касается.

— И вашей собственности? — уточнил Дагенхэм с жуткой усмешкой. — Вас и вашей гребаной собственности? Да если хотите знать, без вас и вашей гребаной собственности мы бы не сидели в такой заднице, как сидим. Система на краю полного взаимоуничтожения. А все ради сохранности вашей драгоценной собственности. Я ведь не преувеличиваю. Эта война положит конец всем войнам, если мы не найдем способа ее остановить.

— Всегда можно сдаться, — ответствовал Престейн.

— Э, нет, — сказал Ян-Йеовил. — Этот вариант уже обсуждался на брифинге в штаб-квартире ЦР и был отброшен. Нам стали известны планы Внешних Спутников на случай победы. Они намереваются развернуть полномасштабную эксплуатацию Внутренних Планет. Они нас запрягут надрываться за хлеб и воду, пока тут не останется ничего ценного. Сдаться мы не можем. Это будет хуже поражения.

— Но не для Престейна, — съехидничал Дагенхэм.

— Допустимо ли продолжать беседу… в нынешнем составе участников? — вежливо осведомился Ян-Йеовил.

— Ладно, Престейн, — Дагенхэм со вздохом опустился в свое кресло. — Выкладывайте.

— Простите, сэр?

— Выкладывайте все, что у вас есть на ПирЕ. У меня есть одна идейка, как нам выманить Фойла из берлоги и определить местонахождение этой хрени, но прежде я хотел бы узнать, что оная хрень собой представляет. Я попросил бы вас сделать свой вклад в дискуссию.

— Нет, — сказал Престейн.

— Что значит нет?

— Я вылезаю из этой уютненькой информационной заводи. Я ничего не расскажу вам про ПирЕ.

— Господи, Престейн! Вы сдурели? Что с вами? Снова решили пободаться с либеральной партией Региса Шеффилда?

— Все куда проще, Дагенхэм, — вмешался Ян-Йеовил. — Моя обмолвка о ситуации с шансами в случае поражения или сдачи указала Престейну путь. Без сомнения, он сейчас прикидывает, как бы повыгоднее продать свою информацию врагу.

— Вы что, совсем бесчувственны? — едко спросил Престейна Дагенхэм. — Вас вообще ничто не колышет, кроме своих прав и своей долбаной собственности? Джиз, уходи! Все полетело к чертям собачьим.

Но Джизбелла уже джонтировала в Звездную палату.

— Я получила доклад бригады коммандос, — сказала она. — Мы теперь знаем, что случилось с Фойлом.

— И что?

— Он в руках Престейна.

— Что?! — Дагенхэм и Ян-Йеовил, не сговариваясь, подскочили из кресел.

— Он улетел с Марса на частном корабле. Его подбили. Коммандос видели, как его подобрал другой корабль. Это была престейновская «Ворга».

— Да черт же тебя дери, Престейн, — выплюнул Дагенхэм. — Так вот почему ты…

— Погоди, — скомандовал Ян-Йеовил. — Он поражен не меньше нашего, Дагенхэм. Взгляни на него.

Красивое лицо Престейна приобрело пепельный оттенок. Он с трудом привстал и без сил повалился обратно.

— Оливия… — прошептал он. — Она его… этого мерзавца…

— Престейн?

— Джентльмены, моя дочь… уже некоторое время вовлечена в определенные занятия… семейный порок, страсть к деньгам и крови. Я как мог закрывал на это глаза. Я почти убедил себя, что ошибался. Я… Но Фойл! Мразь! Подонок! Шваль! Его надо уничтожить! — Голос Престейна подозрительно задребезжал. Шея его выгнулась, искривилась, как у повешенного, и он забился в конвульсиях.

— Что за…

— Эпилептический припадок, — сказал Ян-Йеовил и вытащил Престейна из кресла на пол. — Ложку, мисс Маккуин, быстро ложку! — Он вставил ложку между зубов Престейна, чтобы тот не прокусил язык. Внезапно — так же быстро, как и начался, — припадок прошел. Престейн перестал дергаться и открыл глаза. — Petit mal[47], — пробормотал Ян-Йеовил. — Некоторое время он будет не в себе.

Неожиданно Престейн заговорил низким монотонным голосом.

— ПирЕ — это пирофорный сплав. Пирофор — металл, который искрит при царапании или ударе. ПирЕ излучает энергию, отсюда символ Е. Знак энергии в сочетании с префиксом пир-. ПирЕ — это твердый раствор трансплутониевых изотопов, высвобождающий термоядерную энергию с общим энерговыходом порядка величин внутризвездной феникс-реакции[48]. Первооткрыватель считал, что ему удалось получить эквивалент первозданной протоматерии, взрыв которой положил начало Вселенной.

— О боже! — вскрикнула Джизбелла.

Дагенхэм жестом велел ей замолчать и склонился над Престейном.

— Как именно накапливается критическая масса, Престейн? Как высвобождается энергия?

— Так же, как высвобождалась изначальная энергия, в точке отсчета времени, — тоном автомата отвечал Престейн. — Посредством Идеи и Воли.

— Я бы заподозрил в нем подпольного христианина[49], — пробормотал Дагенхэм в сторону Ян-Йеовила и возвысил голос: — Престейн, объясни.

— Посредством Идеи и Воли, — повторил Престейн механически. — ПирЕ может сдетонировать только от психокинетического воздействия. Его энергия высвобождается лишь силою мысли. Следует направить на него мысль и вложить в нее желание детонации. Таков единственный способ.

— И нет никакого кода? Никакой формулы?

— Нет. Необходимы только Идея и Воля.

Остекленевшие глаза Престейна закрылись.

— О Господь на небесах! — Дагенхэм заломил бровь. — Что скажешь, Йеовил? Это заставит Внешние Спутники подумать?

— Это всех нас заставит подумать.

— Это путь в ад, — сказала Джизбелла.

— Тогда отыщем на нем развилку и пойдем своим путем. Йеовил, я вот что думаю. Фойл ведь возился с этой адовой смесью в своей лаборатории, в старом соборе С-П, пытаясь ее проанализировать.

— Я тебе рассказала это под строгим секретом, — разъярилась Джизбелла.

— Прости, дорогая, не время сейчас соблюдать уговоры и прочие телячьи нежности. Теперь, Йеовил, смотри: там должны были остаться какие-то следы… в виде порошка, раствора, осадка. Мы могли бы взорвать эти отходы и поднять весь чертов цирк шапито Фойла на воздух.

— Зачем?

— А мы его выманим. Он наверняка обеспокоится состоянием остального ПирЕ и побежит туда, где прячет главную его часть.

— А если это ПирЕ тоже взорвется?

— Не может. Во всяком случае, внутри инертсвинецизомерного сейфа.

— Может быть, там не все вещество.

— Джиз говорит, что всё. По крайней мере, так ей сказал Фойл.

— Избавьте меня от этого, пожалуйста, — вставила Джизбелла.

— Придется рискнуть.

— Рискнуть! — воскликнул Ян-Йеовил. — Ты хоть соображаешь, что будет, если мы воспроизведем феникс-реакцию? Вся Солнечная система превратится в сверхновую.

— А что нам еще осталось? Любой другой путь также приведет нас к уничтожению. Разве у нас есть из чего выбирать?

— Можем подождать, — сказала Джизбелла.

— Чего нам ждать? Чтобы Фойл взорвал себя во время неудачного опыта?

— Можем его остеречь.

— Мы не знаем, где он.

— Его можно найти.

— И как быстро? Не будет ли и это ставкой выше жизни? Как насчет следовых количеств ПирЕ, которые затерялись и ждут, пока кто-нибудь мыслеэнергетизирует их? Представь себе, что сейф находят и взламывают джек-джонтеры, охотники за драгоценностями. Если это произойдет, нам придется думать не о следовых количествах, а обо всех двадцати фунтах.

— И что ты решил?

— Взрываем. Фойл выбежит и приведет нас туда, куда нам и надо.

— Нет! — вскричала Джизбелла.

— Как? — не обратил на нее внимания Дагенхэм.

— У меня есть человек, идеально подходящий для такой работы. Телепередатчик. Ее зовут Робин Уэнсбери.

— Когда?

— Так-так, не всё сразу. Мы расчистим окрестности. Мы подготовим прямую трансляцию для новостных служб и покажем через широкополосное вещание. Если Фойл прячется где-нибудь на Внутренних Планетах, он услышит об этом.

— Не об этом, — в отчаянии вымолвила Джизбелла. — Он услышит это. И мы все это услышим. Последнее, что нам доведется услышать.