День Шакала - Форсайт Фредерик - Страница 41

— И так каждый день? — спросил Лебель.

— Боюсь, что да. С этим-то ладно, мы не знаем, сколько нам отпущено времени. Вы должны поймать убийцу до того, как он доберется до Le grand Шарля. Мы не знаем, есть ли у него план и в чем его суть. Он может ударить завтра, а может и через месяц. Придется трудиться не покладая рук, пока мы не поймаем его, по крайней мере, не уясним, кто он такой и где находится. А уж потом им, я думаю, займется Отдел противодействия.

— Бандиты, — пробормотал Лебель.

— Несомненно, — легко согласился Бувье, — но у них есть свои плюсы. От того, что происходит сегодня, волосы встают дыбом. Мало нам разгула обычной преступности, так появляется преступность политическая. И решать некоторые вопросы просто необходимо. Они их и решают. А мы, мы постараемся найти этого Шакала, а?

Машина свернула на набережную Орфевр, въехала в ворота дома 36. Десять минут спустя Клод Лебель поднялся в свой кабинет. Подошел к окну, открыл его, поглядел на набережную Гранд Огюстен на левом берегу. Хотя его отделяла от набережной узкая полоска Сены, огибающей в этом месте Иль де ла Сите, он видел людей, сидящих за ресторанными столиками, слышал смех и звяканье бутылок с вином о стаканы.

Будь у него другой характер, он мог бы подумать о том, что власть, данная ему в последние пятьдесят минут, превратила его в самого могущественного полицейского Европы. Что никто, кроме президента и министра внутренних дел, не мог наложить вето на его приказы. Что он мог мобилизовать армию, если б удалось сделать это в глубокой тайне. Ему могло бы прийти в голову, что обретенное им могущество прежде всего зависит от успеха порученного ему дела. Если оно завершится удачно, его увенчают лавровым венком победителя, если нет, сотрут в порошок, как и предупреждал Сен-Клер де Вийобон.

Но в силу своего характера он думал совсем о другом: как объяснить по телефону Амелии, что он не знает, когда придет домой.

В дверь постучали.

Инспекторы Малькост и Фавье пришли, чтобы забрать четыре досье, над которыми он работал, когда его вызвали в Министерство внутренних дел. Полчаса он провел с Малькостом, которому передал два из них, полчаса — с Фавье, получившим два оставшихся.

Когда они отбыли, Лебель тяжело вздохнул. В дверь снова постучали. На этот раз — Люсьен Карон.

— Мне только что позвонил комиссар Бувье, — начал он, — И велел явиться к вам.

— Совершенно верно. До последующего распоряжения с меня сняли всю текучку к поручили провести весьма необычное расследование. Вы назначены моим помощником.

Он не стал говорить Карону, что теперь молодой инспектор будет его правой рукой. Зазвонил телефон, Лебель снял трубку, послушал, положил ее на рычаг.

— Это Бувье. Мне разрешено рассказать вам обо всем. Для начала прочтите вот это.

Пока Карон, сидя перед Лебелем, читал донесение Роллана, тот собрал все оставшиеся на столе папки и отдельные листы бумаги и уложил их на полки. Его кабинет ничем не напоминал мозговой центр крупнейшей в истории Франции охоты на человека, но кабинеты полицейских еще никого не впечатляли.

Комната двенадцать на четырнадцать футов, два окна в южной стене, выходящие на Латинский квартал у бульвара Сен-Мишель. В одно из них, открытое, вплывали звуки парижской ночи и теплый воздух. Два стола, Лебеля, который сидел спиной к окнам, и секретаря, у восточной стены. Дверь напротив окон.

Помимо двух столов и стульев за ними, еще один стул с высокой спинкой, кресло у двери, шесть серых картотечных шкафов, стоящих впритык друг к другу у западной стены, на них — своды законов и книги по юриспруденции. Полки для книг между окнами, забитые альманахами и журналами.

О доме напоминали фотографии на столе Лебеля: полной, решительного вида женщины, мадам Амелии Лебель, двух детей, девчушки в очках в железной оправе и мальчика с такими же добрыми глазами, как у отца.

Карон закрыл папку и посмотрел на Лебеля:

— Дерьмо.

— Скорее, большая куча дерьма, — ответил Лебель, который редко позволял себе подобные выражения.

Большинство старших комиссаров получали прозвища у своих сотрудников вроде Патрона или Старика. Клод Лебель, возможно потому, что никогда не пил больше одной рюмки ликера, не курил, не ругался и более всего напоминал молодым детективам их школьных учителей, удостоился у них звания Профессор. Если б не его успехи в раскрытии преступлений, он мог стать всеобщим посмешищем.

— Тем не менее, — продолжил Лебель, — дозвольте мне ввести вас в курс дела. Другого случая может и не представиться.

Тридцать минут он рассказывал Карону о событиях прошедшего дня, от визита Роже Фрея к президенту до заседания в министерстве, своем срочном вызове туда по рекомендации Бувье и принятом решении, согласно которому этот кабинет становился штаб-квартирой охоты на Шакала. Карон слушал, не прерывая комиссара.

— Мой бог, — покачал он головой, когда Лебель закончил, — они загнали вас в угол. — В его взгляде смешались сочувствие и тревога. — Мой комиссар, они поручили вам это дело, потому что за него не брался никто другой. Вы знаете, что они с вами сделают, если вы не поймаете этого человека?

Лебель кивнул:

— Да, Люсьен, знаю. Но что я могу? Мне поручили эту работу. Остается только выполнять приказ.

— Но с чего мы начнем?

— Мы начнем с осознания того, что никогда еще двое полицейских во Франции не получали таких полномочий. Воспользуемся этим. Для начала садитесь за тот стол. Возьмите блокнот и запишите следующее. Моего секретаря перевести в другое место или отправить в оплачиваемый отпуск. Никто не должен знать, чем мы занимаемся. Вы становитесь моим помощником и секретарем одновременно. Возьмите на складе раскладушку, простыни, подушки, умывальные и бритвенные принадлежности. Пусть пришлют и установят кофеварку, из столовой принесите сахар и молоко. Нам придется пить много кофе. Пойдите на коммутатор и скажите им, что десять номеров и один телефонист должны постоянно находиться в нашем распоряжении. Если возникнут возражения, сошлитесь на Бувье. Если от меня поступят другие просьбы, касающиеся технического оснащения, идите к начальнику соответствующего отдела и называйте мою фамилию. К счастью, все указания из этого кабинета будут выполняться в первую очередь. Подготовьте за моей подписью служебную записку всем начальникам управлений, присутствовавшим на совещании у министра. Отметьте в ней, что вы — мой единственный помощник и имеете право получить у них то, о чем я попросил бы сам, если б не был занят. Записали?

Карон поставил точку после последней фразы и поднял голову:

— Да, шеф, все это я успею сделать еще сегодня. С чего мне начинать?

— С коммутатора. Мне нужен хороший телефонист, лучший из тех, кто у них есть. Позвоните начальнику административного отдела домой, вновь сошлитесь на Бувье.

— Хорошо. Что они должны сделать для нас в первую очередь?

— Я хочу, чтобы они связали вас с руководителями Отделов убийств полицейских управлений семи стран. Практически всех я знаю лично по совещаниям в Интерполе. Если я не знаком с начальником, то наверняка встречался с заместителем. Так что свяжитесь с одним их них. Теперь страны: США, вам нужен начальник Офис оф Дэместик Интеллидженс (ОДИ) в Вашингтоне; Британия, заместитель комиссара по вопросам преступности, Скотленд-ярд; Бельгия, Голландия, Италия, Западная Германия, Южная Африка. Разыщите их дома или на работе. Когда вы их найдете, договоритесь с каждым о телефонном разговоре из пункта связи Интерпола. Я хочу поговорить со всеми между семью и десятью часами утра. Интервал между разговорами — двадцать минут. Говорить мы должны тет-а-тет, нас никто не должен подслушивать, придется воспользоваться УВЧ-диапазоном. Объясните им: все, что я собираюсь сказать, предназначено лишь для их ушей и очень важно не только для Франции, но и для других стран. К шести утра список должен быть у меня. Укажите последовательность и точное время каждого разговора.

Карон, слегка ошалевший, вновь поднял голову. Он исписал уже несколько страниц.