Вызов (дилогия) (СИ) - Грушевицкая Ирма - Страница 85

Не в силах выдержать взгляд Дилана, я резко встала и чуть ли ни бегом бросилась вон из комнаты. А потом и из дома.

Мне срочно нужен был воздух. Морозный и ароматный, он заполнил лёгкие с первым глубоким вдохом. Было холодно, но я нуждалась в этом перерыве, прочищающем голову ледяным дыханием, убирающим из неё видение, от которого безудержно хотелось плакать.

Я люблю его. Господи, как же сильно я его люблю! Как больно мне видеть Дилана таким! А ещё больнее от того, что я не знаю, как ему помочь. Я отправила любимого в бездну, но тот ли я человек, кто поможет ему оттуда выбраться? Наш разговор обязательно состоится; хотя бы ради Эбби нам необходимо объясниться. Но не сейчас. Сейчас Дилану просто нужно побыть с дочерью.

Всё моё естество жаждало сказать, как сильно я люблю его — безмерной, всепоглощающей и, может быть, уже ненужной ему любовью. Она раздирает мне грудь: душа жаждет кричать о ней, а сердце болит от понимания, что ещё не время; что даже самой себе я бы сейчас не поверила.

Надо сдержаться. Дилан будет прав, если пожелает обвинить меня в лицемерии. Моя любовь должна стать не просто словом, но множеством поступков, которыми я смогу её доказать. То, что мы здесь — первый из них. Я понимаю, предстоит долгий и нелёгкий путь, чтобы вернуть сердце любимого. Но ни за что на свете я бы на него не встала, если бы в душе не жила надежда, что где-то глубоко- глубоко Дилан всё-таки меня любит.

За спиной открылась дверь. Через секунду на плечи упал тёплый шарф и знакомые руки приобняли меня, в него укутывая.

— Просто дай ему время, девочка, — тихо попросила Эллен Митчелл.

— Мне больно видеть его таким и понимать, что я тому причина.

— В этой ситуации нет виновных, Лив. Вернее, в ней виноваты все. И я в том числе.

— Вы?

— Да, детка. Я.

Эллен встала рядом со мной и медленно окинула взглядом двор, занесённый снегом; толстые сосны, низкие тучи, едва видневшиеся далёкие серые воды залива. Я же смотрела на эту красивую женщину; на то, как хмурятся её идеально очерченные брови, как она хлопает себя по карманам пальто, достаёт пачку сигарет, протягивает мне и, получив отказ, элегантно прикуривает, щёлкнув зажигалкой.

— Я должна была всё выяснить ещё три года назад, когда в один прекрасный момент мой младший сын стал другим. Это случилось после той поездки и — как я теперь понимаю — после вашей встречи.

Она повернулась и дольше обычного задержала на мне взгляд. Никогда я не замечала за ней подобного, но сейчас Эллен смотрела на меня так, как смотрит любящая женщина на избранницу мужчины, которого она любит. И пусть в данном случае это касается отношений матери и сына — сейчас меня оценивали.

— Мой сын делал ошибки. А кто их не делал? — Она снова отвернулась, глубоко затягиваясь сигаретой. — Почти обо всех я знала. Или догадывалась. Но поводов гордиться Диланом у меня гораздо больше. Мы с Говардом делали всё возможное, чтобы дети считали нас друзьями. Ведь они вырастают и становятся такими же, как мы, — взрослыми. И у них есть полное право перестать нас уважать хотя бы за то, что — как они сейчас понимают, — во всех проступках, за которые мы наказывали их в детстве, в первую очередь виновны мы — взрослые. Поэтому всегда, чтобы ни случалось у нас в семье, мы сначала могли об этом поговорить, а потом уже делать выводы. А тогда… — Эллен снова затянулась и выдохнула тонкую струйку дыма, опустив глаза. — Я видела, Дилана что-то мучает. Беспокоить расспросами я тогда не стала. Он всегда мог на меня рассчитывать. И я знала, что Дилан это знал.

А я, в свою очередь, знала, о чём сейчас пойдёт речь и отчаянно трусила. Я не хотела слышать то, что Эллен собиралась рассказать. То, что Дилан рассказал мне сам, и что в устах его матери будет звучать гораздо страшнее: о его жизни "после меня".

Она говорила очень тихо, так что, пусть и нехотя, но мне пришлось вслушиваться.

— Он молчал. Впервые в жизни мой сын замкнулся. Вроде бы всё, как всегда, Дилан не отдалился, но он стал, — она на секунду задумалась. — Спокойнее, что ли. Серьёзнее. Сосредоточился на семье. — Эллен вздохнула и саркастически ухмыльнулась. — Не стану скрывать, вокруг него всегда было много женщин. Чего греха таить, мой сын слыл ловеласом, но таким, кто всегда остаётся в хороших отношениях с бывшими пассиями. Женщины стремились под его покровительство. Конечно, мне это не нравилось, а какой матери понравится? Но, хоть сердце и болело за Дилана, глядя на счастливых в браке Саймона и Фиби, я считала, что у него ещё есть время на ошибки и их исправление. Мы хорошо воспитали наших детей, Лив. Это я тебе уже говорила.

Я согласно кивнула. Неожиданно Эллен взяла меня за руку.

— Как это тебе удалось? Как он смог разглядеть это в тебе?

— Что разглядеть?

— А то ты не понимаешь! — Она улыбнулась. — Ты его судьба, Лив. И даже если бы вы больше никогда не встретились, даже если бы не было Эбби, ты всё равно навсегда вошла в его жизнь. Что меняет взрослого человека, скажи мне? — Внезапно её тон стал серьёзным. — Что может изменить того, кто вполне доволен своей жизнью, не желает никаких перемен? Более того — всячески пресекает вторжение на знакомую территорию чего-то извне, будь то люди или обстоятельства?

Я задумалась.

— Не знаю. Какое-то потрясение. Эмоциональное, может быть. — Я вспомнила о Майкле. Вернее, о себе после его ухода. — Может быть, болезнь. Или, скажем, выигрыш в лотерею.

— Верно, — согласилась она. — А кто посылает нам эти испытания? Как мы зовём это?

— Бог?

— Бог! Рок, стечение обстоятельств, фатум, судьба. У этого слова много определений. И для Дилана ты стала своего рода обстоятельством, которое изменило его жизнь в один момент. Тогда я подумала, что пришло его время, и мой сын расставил приоритеты. Но проходили дни, недели, месяцы, а Дилан всё так же оставался один. Ах, если бы только я узнала о тебе раньше!

— То что бы вы сделали, Эллен? — спросила я настороженно.

— Как минимум — заставила бы его всё мне рассказать.

— И?

— И… — Она задумалась. — Скорее всего, посоветовала бы тебя забыть.

Эллен замолчала.

Молчала и я.

Каждый думал о своём; думал, что, как бы мы ни пытались представить себе различные варианты развития событий, всё вышло так, как никто из нас и не предполагал.

— А ведь у тебя была возможность предотвратить это.

Голос Эллен снова изменился — в нём появились требовательные нотки. Взглянув ей в лицо, я увидела в глазах жёсткость.

— Что вы имеете в виду?

— Ты знала, кто я, уже после нашей первой встречи. Ведь так? — Я медленно кивнула. — И, если бы ты действительно боялась, что правда о рождении Эбби выйдет наружу, вполне могла отказаться от нашего предложения. Не думаю, что ты настолько тщеславна, чтобы поставить под удар то, что так тщательно скрывалось. Я права?

Я задумалась лишь на мгновенье.

— Правы, Эллен.

— Тогда ответь на вопрос, который я задала тебе ещё несколько месяцев назад. Ты любишь его? Любишь моего сына?

В тот раз Эбби спасла меня от ненужного признания, и я действительно не ответила Эллен, выбирая, какой из моих ответов на тот момент был правильным. Но сейчас ничто не могло мне помешать. Я была уверена, что могу сказать правду, и более того — хочу это сделать!

Я смотрела прямо, и мой голос звучал твёрдо, без малейшей доли сомнения.

— Да, Эллен, люблю. И всегда любила. И всегда буду любить.

— Это я и хотела услышать, девочка. Потому что, если бы это было не так…

Её голос сорвался. Эллен отвернулась. Тонкие пальцы слегка подрагивали, когда она глубоко затягивалась.

— В то утро он пришёл ко мне и сказал, что знает про Эбби. Я никогда не думала, что увижу, как человек горит заживо. Тем более что этим человеком окажется мой сын. Это было страшно.

Страшно стало и мне. Не сразу Эллен смогла продолжить, и я была благодарна ей за эту небольшую паузу.

— Он спросил, почему я не рассказала. Я ответила, что это была не моя тайна. Дилан обвинил меня в том, что я лгала ему. Я видела в его глазах слёзы. Последний раз мой сын плакал в двенадцать, когда упал с дерева и сломал ногу.