Мгла над миром - Алферов Всеволод - Страница 27

Богачи и остатки местной знати селились к югу, сразу за базарной площадью. Там на холмах разлегся Старый город, с мощеными улицами, старинными домами и ветвями столетних вязов, перевесившимися через стены садов. Туда-то магу было нужно, но именно туда он и не мог направиться, опасаясь наткнуться на шахва.

Стараясь идти не слишком быстро, Ханнан все размышлял, куда податься, пока не понял, что его размышления бессмысленны. Сакар вытянулся вдоль побережья на пару схенов, но ни одна подворотня не укроет его от Искалеченных, если те возьмутся за него всерьез.

Маг так и шагал, не глядя по сторонам, и ноги вынесли его к гавани. Здесь жизнь не прекращалась даже с наступлением темноты. Бродячие лоточники на все голоса нахваливали свой товар, притом успевая поносить товар соседей. Из распахнутых окон борделей текли запахи амбры, мускуса и розового масла. В медных чашах шипело и плевалось масло, озаряя улицу неверным желтым светом.

Ханнан двигался с опаской, то и дело прислушиваясь к ощущениям. Он не слышал шахва уже четверть звона, но это еще ничего не значило. К тому же он забрел в самую неприятную часть города и то и дело ловил на себе оценивающие взгляды.

– Любезный! Эй… мир твоему дому! Любезный?

Его схватили за рукав, но маг вывернулся и нырнул в толпу, сгрудившуюся у прилавка. Он понимал, как ненадежно это убежище. В порту никто не обратит внимания, если его оберут посреди улицы.

Из этой дыры пора было выбираться, и Ханнан свернул в первый же проход, который показался достаточно светлым. Через несколько минут он понял, что «показался» – самое точное слово. Маг свернул еще раз, но вновь ошибся. Людей тоже стало меньше: лишь где-нигде ему попадался встречный, чародей же, кляня невозможность воспользоваться Даром, старался держаться от них подальше.

Уже некоторое время Ханнан шел в полной темноте, спотыкаясь и ругаясь себе под нос – когда услышал голоса. Сперва один, затем другой – грубые, мужские и угрожающие, они не предвещали ничего хорошего. Маг остановился бы или свернул, не услышь он пронзительный детский вскрик:

– Пусти!

Непонятно, мальчик или девочка. Впрочем, это было и не важно.

Глухой удар, возня, звуки драки… Ханнан никогда не замечал за собой ни доброты, ни благородства. Он сам не знал, что толкнуло его в освещенный лунным светом проулок. На бегу он услышал вопль и ругань – наверное, ребенок вцепился зубами в грубую руку.

Когда он выбежал из-за угла, было поздно. Не для ребенка, нет. В лицо дохнуло жаром, и маг в последний миг поднял щиты. Даже он покачнулся от волны силы, прянувшей к нему, как свора голодных псов. «Жертва» была там, в мешанине пламени и поднятой в воздух пыли.

Маг ругнулся. Если не вытащить оттуда ребенка, тот погибнет от своей же руки. Вернее, своего же страха…

Он сделал шаг. Пошатнулся, склонился, будто идя против шквального ветра. Второй шаг… Из-за мерцания щита послышался крик, тут же перешедший в вой. Да, первый удар должен был сбить с ног и опалить бороды – теперь же портовый сброд почувствовал, что на них обрушилось.

Сила клубилась вокруг него. Дикая, необузданная, способная сгноить плоть на костях и измельчить кости в труху. Он нашел ребенка на ощупь, схватил его, рванул к себе, спрятав под прикрытием щита. Худой, угловатый, тот дрожал в ознобе и едва держался на ногах. Маг силой развернул его и, глядя в глаза, рявкнул:

– Прекрати. Прекрати, кому говорят!

На него вытаращились две бездонные плошки на перекошенном от ужаса лице. В сполохах силы маг видел, что зрачки расширены, как после черного дурмана.

– Я… Я только… я…

Бросив мимолетный взгляд за плечо ребенка, Ханнан подавил спазм тошноты от вида гниющих тел – и вновь встряхнул дитя. На сей раз посильнее.

– Вот и хорошо. Смотри на меня, слышишь? Там ничего нет, – выдохнул он.

Зубы ребенка клацнули один раз, другой, и обессилевшее тело обмякло у него в руках.

– Так-так-так… – Такани прищурился. В скудном свете Ханнан не понял, что же выражает его взгляд. – Стало быть, хочешь устроить вторую обитель прямо здесь? Соберем, значит, колдунов со всей округи и притащим сюда?

Купец глотнул вина и со стуком водрузил чашу на столик. По ее бокам чеканные львы гнались за чеканными же ланями, и магу казалось, что и сам он, не зная о том, тоже стал участником неведомой погони.

Чародей не помнил, как добрался до дома. Дорога стерлась, смазалась. Огибая базарную площадь, он выбрал самый далекий из кружных путей. С ребенком на руках маг скорее плелся, чем шел, не меньше нескольких звонов. Уже на входе в Старый город его пытались остановить, но Ханнан рыкнул на стражей, и все их рвение испарилось. Когда он, наконец, сгрузил ношу слугам – ему казалось, он совершил пешее паломничество к горе Гнева.

Маг парился в выложенной изразцами ванной, когда в клубах пара появился Такани. Недовольно поджимая губы и цедя слова, тот говорил и говорил, но слова терялись во влажной дымке – или в том гулком шуме, что не покидал голову мага. Все же Ханнан разобрал, что Захит давно вернулся, и только старый осел таскался по городу, так что купец подумывал снарядить людей на поиски. Объявившись же, еще и притащил с собой оборванку…

«Значит, девочка», – единственная мысль мелькнула в ответ на пространную речь купца.

Чародей погрузился в ванну с головой и лежал там, задержав дыхание. Когда он вынырнул снова, Такани уже исчез, а его место заняли две молоденькие служанки.

Теперь купец сидел перед магом, грузный и мрачный, как грозовая туча. Ханнан сказал бы, что тот в бешенстве, но надеялся, что это тени ложились на лицо торговца. Слуги зажгли едва ли четверть светильников, в каждом жесте челяди читался вопрос: отчего ж так неймется господам, когда за окном скоро утро?

– Вина? – подал голос Такани.

Ханнан покачал головой. После противоборства с дикой силой девчонки в вине он нуждался меньше всего.

– Как хочешь… – буркнул купец. Он залпом осушил чашу, вытер губы рукой и выдохнул: – Боги, ну что за бесов день!

– У тебя тоже были неприятности?

– Думаешь, к тебе одному заглянула слепая маска? – желчно спросил купец. – Они и сюда явились. Как думаешь, что я чувствовал, когда мне доложили о гостях?

Ханнан примерно представлял.

– Я не маг, но на первых уроках старика сидел с тобой, и помню, что чары оставляют след. Значит, все маленькие просьбы, которые ты исполнял, могли выплыть наружу.

– Я позаботился об этом, – негромко произнес Ханнан.

– Боги, а мне откуда было знать? – в голосе торговца прорезались визгливые нотки. – Я не отпущу тебя ни за какие коврижки, я слишком долго ждал, кто растрясет это болото! Но я на своей шкуре почувствовал все, что ты говорил: подставить под удар, опасно и все такое…

Ханнан потянулся через стол и успокаивающе похлопал Такани по плечу.

– Все будет в порядке, старый друг… Я привык никому не верить. Но если я защищаю спину, то и не подставляю других. Риск всегда есть… Но не больше того, как если б ты вообще не знал, что я учился магии.

Видя, что минутная слабость неприятна самому Такани, он спросил:

– Чего они хотели? И как ты их встретил?

– Бес их знает, чего хотели! – разозлился купец. – Жрец говорил, они проверяют весь город. Представил маску как одного из ордена и сказал, что теперь они будут охранять наш покой. Такое знакомство. Маска все зыркал на меня, если так можно о слепом… Но он со всеми так, я уже спрашивал.

– А ты?

– Что я? Пригласил их в сад испить вина и вкусить моего гостеприимства. Главное, подальше от дома. Жрец выдался вежливым и отказался.

Ханнан спрятал лицо в руках и провел ладонями, стирая тяжелые мысли.

– Я знаю, что ты думаешь, – наконец сказал он. – Девчонка необученный маг и не может обуздать свой Дар. Ее нужно бросить, и пусть вахуриты все спишут на нее. Здесь ее держать опасно.

– Я такого не говорил, – проворчал купец.

– Я же сказал «думаешь», – маг улыбнулся краешком губ. – Ты прав. Я тоже так думаю. Но… я не могу. Я должен отправить ее в Круг. Меня посылали ради таких, как она, но даже не это главное. Просто… – он замялся, подыскивая слова, – старый Амир подобрал меня на улице. Она – это я, только на тридцать лет моложе и в платье.