Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мгла над миром - Алферов Всеволод - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

«Огонь», – подумал маг, и его душа стала пламенем, а терзавшая Ханнана боль ослабла. Однако прошла пара мгновений, и маг почувствовал, что дух противника стал текучим и обволакивающим, как вода. Пламя, бывшее его душой, погасло, и чародей задыхался в обманчиво мягких объятиях.

Тогда Ханнан стал паром. Его душа рассыпалась на тысячи частиц-пузырьков и вырвалась на волю, к потокам силы. Он жадно, как утопленник, глотал ее – когда почувствовал холод и понял, что не может собраться вновь. Чародей стал светом, но его противник стал дымкой, и свет угас в тумане. Ханнан обернулся человеком, но мгла не рассеялась, она продолжала обступать его, заволакивала глаза, забивала влажным прелым запахом ноздри.

Шепоток сзади… Почудилось? Или и впрямь тяжелая туша ворочается за спиной: всегда за спиной, как ты не повернешься. Липкое холодное месиво струилось по отражению площади, взмахнешь в такой дымке рукой – и не разобрать: одна рука? три? или, может, все десять?

Чародей заторопился, спеша выбраться из удушливого облака, уже не зная, в какую сторону бежит. Но туман хватал за ноги, бесплотные стопы тонули в вязком ледяном киселе.

Что-то шевелилось там, в темноте, сопело за спиной, дышало в затылок. Потом вдруг все смолкло, словно стертое повелительной рукой. Ледяной ветер налетел, обрушился на мага, прянул в лицо дышащей холодом пастью…

Ханнан невольно вздрогнул, когда Захит заговорил о духах.

– Да-да, вы похожи на духа, господин, – повторил слуга, – и никак не на живого человека! Я не позволю вам встать с постели.

В свете причудливых масляных ламп старик и сам походил на призрака, но чародей не стал говорить об этом вслух. Голос слуги был дребезжащим, а движения по-стариковски размеренными, что выводило мага из себя. «Тебя выводит из себя собственная слабость», – подумал Ханнан. Закрыв глаза, он перестал вслушиваться в бормотание Захита.

– Ты прав. Ты дважды, трижды прав! – наконец не выдержал чародей. – Только не нужно трястись надо мной, я не невеста на выданье.

Голос не шел, и он говорил с трудом, с силой проталкивая слова через пересохшее горло. Естественно, старик лишь уверился в своей правоте.

– Это все жара, – продолжил слуга, – и пыль, повсюду пыль! Вы слишком переволновались. Вам нужно пить успокаивающие настои и побольше лежать.

– Проклятье, Захит, это не значит, что нужно жужжать у меня над ухом!

– Как вам будет угодно, господин.

Старик оставался величественным даже когда его прогоняли.

Ханнан приподнялся на локтях и заставил себя сесть на постели. Его принесли сюда под вечер, двое верзил, черных, как эбеновое дерево. Он смутно помнил кипарисы в саду Такани – чародею казалось, они царапают небо, и небо стонет от боли. Но стонал он сам. Лицо Такани кривилось и плясало… или, может, то дрожали от страха подбородки торговца? Ханнан не знал. По-настоящему он пришел в себя лишь недавно, когда в окно заглядывала луна.

Враждебная магия на базарной площади, харчевня, светящийся злым и резким светом храм… Незнакомый маг, напавший на него. Мысли Ханнана путались, но он вспомнил все, что случилось за день.

Когда Круг посылал его сюда, Верховный напомнил, что в южных землях пятнадцать лет не было обители. А это значит, некому искать детей с Даром и приводить их в Круг.

«Нравится это узурпатору или нет, маги просто рождаются, – со злостью говорил старик. – Можно сколько угодно бубнить, что колдуны противны богам и спят с бесами. Оттого, что он сожжет обители и погрозит пальцем, маги не исчезнут и не перестанут появляться на свет».

Это было одной из причин, почему Круг так жаждал восстановить влияние на юге. Поредевший в годы смуты и после резни, ослабленный эдиктом и лишенный влияния, Круг отчаянно нуждался в новой крови. Хотя бы для того, чтобы очередной ревнитель на престоле помнил: со всеми магами Царства ему не справиться.

Да, это мог быть самоучка … Сила была дикой и необузданной. Также в резне мог уцелеть и не один Ханнан – хотя думать, что пережил собрат, все это время скрывавшийся в Сакаре, магу не хотелось. Но почему он напал? И кто он? Все эти ответы предстояло найти, а как – чародей представлял весьма смутно.

Гонг в храме Атамы возвестил два часа до полуночи, когда к магу явился Такани. В полутьме он тоже походил на призрака: на нем была широкая галабия, и когда торговец пересекал комнату, казалось, он не идет, а плывет над полом. Впрочем, Ханнан поправился – от духов не разит благовонной водой.

– Как ты? – с порога спросил Такани.

– Ничего. Только голова еще гудит.

– Клыки Усира! Я знал, что теперь-то начнутся неприятности, – купец ухмыльнулся. – Захи говорит, к тебе возвращается твоя желчность. Это обнадеживает.

Маг заставил себя улыбнуться.

– Но шутки в сторону. – Такани взгромоздился на низкий пуф с таким видом, будто это был престол Царя Царей. – Что с тобой случилось?

– Переутомление. Захит думает… – начал маг, но купец не дал ему закончить.

– Я тоже говорил это всем, кто соглашался слушать. Еще что-то плел насчет тяжелой болезни. Но я‑то знаю, что это не так.

Ханнан пожал плечами.

– Брось, – полные губы торговца скривились. – Ты никогда не умел юлить.

– Разве я пытаюсь юлить? – Маг невесело усмехнулся. – Мне просто не хочется отвечать.

– Меньше знаешь – лучше спишь, так, что ли?

– И это тоже.

Такани выругался.

– Иногда мне хочется взять тебя за треклятый балахон и хорошенько встряхнуть! – наконец сказал он. – Только, думаю, не поможет.

– Вряд ли, – согласился Ханнан. – Но спасибо за участие.

Купец выдавил бледное подобие улыбки. Несколько минут они молчали, и только с улицы доносился собачий лай да еще стук колотушек ночной стражи.

– Вечером к храму прибыл конник с севера, – заговорил Такани. – Никто не знает, что за вести он привез, но говорят, к вахуритам едет их патриарх.

– У них это называется «Кийяз».

– Пусть будет Кийяз. Я подумал, что нужно сказать. Не знаю, изменит ли это твои замыслы.

Ханнан помолчал, прежде чем ответить.

– Не знаю. Просто не знаю… Видят боги, то, за чем я приехал, никак не задевает вахуритов. И, надеюсь, не заденет. Но ты же знаешь… Жрецов это не волнует: они суют нос и в то, что их касается, и в то, что нет.

– Ну да, ну да… – Такани пожевал губами. – Не нравится мне это. Они так и лезут в каждую паршивую щель: все вынюхивают, вынюхивают… Настанет день, мы в нужник будем ходить с их разрешения. Попомни мои слова!

– К тому времени они избавятся от таких, как я, – отмахнулся маг. – Но если тебя заботят вахуриты… – он замялся на мгновение, – ты мог бы мне кое в чем помочь.

Такани не выказал восторга, и Ханнан поспешил его заверить:

– Это ничем тебе не грозит, все, что нужно – чтобы твои парни задали пару вопросов на базаре.

– Думаешь, тебе будет одиноко на последнем костре?

– Это не касается жрецов, ты ничем не рискуешь! Просто мне кажется, здесь, в Сакаре, есть маг. Святош это заинтересует. Гораздо больше попыток отобрать у вас власть.

В глазах купца еще читалось недоверие, но чародей понял, что победил.

– Давай, выкладывай свои вопросы, – решился Такани. – От пары сплетен и впрямь не будет горя.

– Там, в харчевне, когда мне стало дурно… Мне нужно знать, не было ли еще кого. В это же время. Может, кому-то еще стало плохо: на базаре, на площади перед храмом?

– В то же время? – прищурился купец.

– Именно. И кто этот человек.

– Я скажу своим людям, – тон купца выражал сомнение, – но я бы не надеялся. Сегодня был базарный день, на площади мог скончаться целый полк, и никто бы не заметил. В такие дни я верю, что светопреставление уже началось.

– И все-таки.

– Я попробую, но ничего не обещаю. – Такани встал.

Только теперь, когда его коснулся блеклый свет, Ханнан заметил, что волосы купца заплетены в косицу и тщательно намаслены. На его груди был золотом вышит крест в круге – перекресток дорог, символ торгового сословия.