2788 (ЛП) - Эдвардс Джанет - Страница 5

Мы дружно встали, проверили свой внешний вид в зеркале и гуськом вышли из комнаты. Мама уже ждала в вестибюле. Мы вчетвером выстроились в линейку лицом к порталу. Мать поправила нам складки сари и подоткнула выбившиеся волосы Дии, прежде чем занять место рядом. Мы все смотрели на портал, и тут пропел сигнал – совсем не оттуда, откуда мы ожидали, а от крыльца. Мы торопливо развернулись лицом к парадной двери, и мама едва слышно простонала, прежде чем скомандовать:

– Открыть переднюю дверь.

Дверь распахнулась, вошла бабушка, и мама шагнула вперед:

– Добро пожаловать, матушка Ростха. – После небольшой паузы она продолжила назидательным тоном: – Матушка Ростха, нет никакой нужды прибывать через публичный портал снаружи. Ваш генетический код в списке гостей нашего дома, можно порталиться сразу внутрь.

Бабушка нахмурилась, глядя на мамино сари, и, поправив его, ответила:

– Постоянно забываю, что у вас есть свой портал. Очень немногие считают нужным иметь подобную роскошь.

Бабушка прибегала к подобным отговоркам уже в десятый раз. Я не могла не восхититься выдержкой мамы, когда она, совершенно спокойным голосом и не меняя выражения лица, ответила так же, как и во всех предыдущих случаях:

– Домашние порталы в последнее время стали гораздо доступнее. Из-за съемок Вентраку приходится много путешествовать, и возможность порталиться прямо домой немного облегчает ему жизнь.

– Мой бедный сын так много трудится, чтобы оплачивать ваши прихоти. – Бабушка подошла ко мне и одобрительно кивнула: – Дхарма всегда прекрасно уложена.

– Моя старшую дочь зовут Далморой, матушка Ростха. – В голосе мамы появилось еле заметное недовольство.

– Ну и зря, – заявила бабушка. – Далмора не относится к традиционным именам. Я всех троих сыновей назвала в честь первых колонистов Данаи.

Недовольство в тоне мамы стало заметнее:

– Вентрак сам предложил, чтобы Далмору назвали в честь моей матери.

– Мой бедный сын всегда был готов на что угодно ради жены, – ответила бабушка.

Мама на секунду прикрыла глаза – верный признак того, что терпение ее на исходе. Ни Ситара, ни Дия, ни я вмешаться никак не могли, это грозило бабушкиной нотацией за то, что посмели заговорить прежде, чем к нам обратились. Я умоляюще посмотрела на Ашу.

– Прости, что прерываю, бабушка, – начала та, – но у тебя на сари невероятно красивая вышивка! Скажи, пожалуйста, это одна из тканей твоего дизайна?

Бабушка обернулась к ней, и суровое выражение лица внезапно сменилось улыбкой. Аша, названная в ее честь, была любимой внучкой и всегда могла рассчитывать на поблажки.

– Да, это мой последний рисунок. У тебя превосходный вкус, Аша. Жду не дождусь, когда смогу начать учить тебя на дизайнера тканей.

– Спасибо, бабушка. – Аша, примерная внучка, благодарно улыбнулась.

Я-то знала, что она совершенно не интересуется разработкой тканей. Папин сериал «История человечества» был знаменит во всех мирах всех секторов человечества. Мы втроем – Аша, Ситара и я – хотели и сами когда-нибудь снимать документальные фильмы. Дия поговаривала, мол, собирается вместо этого пойти в науку, но с ней не поймешь – то ли она серьезно, то ли нарочно всех дразнит.

Снова раздался музыкальный перезвон, на сей раз от портала. Мы все поспешили снова выстроиться в ряд, с мамой и бабушкой по краям. Портал установился, и в дом вошел отец. Выглядел он довольно усталым, но улыбнулся нам и поздоровался с каждой, прежде чем вынул глядильник и проверил время. На Данае дни рождения празднуются ровно через год по стандартному межзвездному времени, то есть Грин-времени Земли-Европы. Здесь, на Данае, день был в самом разгаре, но по Грин-времени полночь уже почти наступила.

Папа выждал несколько секунда, потом кивнул и обернулся ко мне:

– С днем рождения, Далмора! – Он протянул мне небольшую коробочку: – Это тебе, чтобы надеть вечером на празднование.

Я взяла ее и обрадовано ахнула: внутри оказался набор крошечных огоньков для украшения волос. На Адонисе цветные огни в прическах были на пике моды, уже и на Данае появлялись, но я знала, что бабушка их не одобряет, мол, слишком театрально. Я осторожно покосилась на нее и обнаружила, что папа протягивает и ей точно такую же упаковку.

– Я не мог удержаться и не купить набор и для тебя, мама. Твои прекрасные волосы заслуживают украшений как никакие другие.

Бабушка благосклонно приняла коробочку с огоньками:

– Ты всегда так заботлив, Вентрак. С удовольствием надену их вечером.

Конечно, бабушка не могла не одобрить вещь, подаренную ей обожаемым старшим сыном. Похоже, модное украшение внезапно стало совершенно приемлемым.

Теперь вперед шагнула мама и, подняв руки, сняла с себя золотое колье. Поглядела на него с улыбкой, будто вспоминая что-то, а потом, посмотрев на меня, произнесла спокойным, сухим тоном:

– Это колье привезено с Земли в век Исхода одним из моих предков. Оно всегда переходит к старшей дочери в семье в день ее восемнадцатилетия. Мне дала его моя мать. Теперь мой черед передать его тебе, Далмора.

Мне стало неловко, что я отбираю у мамы реликвию, но этой семейной традиции насчитывалось уже пять столетий. Колье в подарок на восемнадцатый день рождения своей старшей дочери когда-то сделал на Земле мой дальний предок, ювелир из города Джайпур. Колье и его история с тех пор передавались от дочери к дочери. Принять его сейчас было моей обязанностью, точно так же, как и передать его моей собственной дочери, когда ей исполнится восемнадцать.

Я надела на шею колье, которое оказалось неожиданно прохладным и тяжелым. Мама помогла застегнуть его, а потом поправила мне волосы. Теперь я носила настоящую частицу истории – и понимала, что я лишь одно звено в цепи ее владелиц, которая тянулась на пятьсот лет назад в прошлое и может продолжаться вперед в будущее на столько же, если не дольше.

Мама отступила назад, чтобы полюбоваться мной. На этот раз я не удивилась, когда в руках папы оказалась третья коробочка огоньков, которую он вручил маме. Она поблагодарила его быстрой улыбкой, прежде чем снова заговорить:

– Теперь нам следует поесть. Надо дать Вентраку отдохнуть до начала приема. Придет вся родня и немало других, почетных, гостей.

Она повернулась и повела нас в малую столовую, которой мы пользовались для семейных обедов. Мы расселись за столом. Бабушка оглядела расставленные блюда и нахмурилась:

– Я ожидала, что Вентрака встретят дома нормальной горячей едой.

Папа покачал головой:

– Мама, мы не едим по всем правилам исключительно ради моего удобства. Я только что вернулся с Асгарда в секторе Гамма, где провел неделю, консультируясь у своих бывших преподавателей в университете по поводу запланированных серий. И теперь мне нужно сдвинуться на семь часов, однако я обнаружил, что таблетки по корректировке биоритмов решают только проблему со сном. Резко изменить пищевой режим все равно трудно.

Мама встала:

– Конечно, я с радостью принесу вам горячее, матушка Ростха.

Бабушка махнула рукой, мол, не надо:

– Нет-нет, столько хлопот я тебе причинить не могу.

Мама снова села. Бабушка оглядела блюда, нарочито тяжко вздохнула, и мы наконец начали есть.

– Жаль, что ты учился в университете Асгарда, а не Данаи, Вентрак, – посетовала бабушка. – Сотрудничать с историками из местного университета было бы гораздо удобнее.

На лице папы промелькнула улыбка:

– Да, мама, было бы удобнее, но я уже много раз объяснял тебе, что выбрал Асгард, потому что репутация его исторического факультета выше, чем у историков Данаи. И остаюсь при своем убеждении, что мои связи в университете Асгарда дают мне гораздо больше, чем я смог бы получить от кого-нибудь на Данае.

После короткой паузы он сменил тему:

– Поскольку ты заговорила об университете Данаи, мама, думаю, сейчас подходящий момент обсудить будущее Далморы.

Я удивилась, встревожилась и посмотрела на папу. Что он имеет в виду? Мое будущее решено давным-давно. Я буду жить дома и учиться в университете Данаи. Папа изучал современную историю, период с века Исхода до настоящего. Его сериал «История человечества» рассказывал о ее важнейших событиях. А я буду изучать доисторию, времена, когда человечество обитало только на Земле, чтобы помогать папе с новым сериалом, про события тех давних дней.