Черная кровь (СИ) - Зарецкая Анастасия - Страница 43

И Энринна протянула Лэру сумку, которую взял тот сразу же.

— Ты домой?

— Да. Ты знаешь, где я живу.

Это являлось правдой. Лэр уже навещал Энринну несколько раз. Более того, он даже когда-то немного помогал ей выбрать дом…

Вскоре солнце вскрылось за горизонтом полностью, а на улицах зажглись белые магические фонари. Теперь волосы Лэра приобрели более привычный цвет, став чуть ли не каштановыми, а в глазах появилось отражение белых фонарных огней, почти полностью скрывающее собой желтые искры.

Нет, все-таки, закат шел магу больше.

Венитору больше подходила ночь. И если Лэр был закатным, алым небом, горящим, ярким, как он сам, то Вен — ночным, темным и непроглядным. Непонятным. Скрывающим все самое откровенное за плотной черной пеленой.

Энри бы очень хотелось назвать себя луной, которая хоть немного, но освещала его. Правда, позволить себе это вира так и не смогла.

— Почему ты молчишь? — вдруг спросил Лэр.

— Не знаю, — призналась Энри. — За то время, что мы не виделись, у меня ничего не изменилось. А у тебя? — спросила она ради вежливости.

— И у меня. Все по-старому. Уехал в другой город, работал работу, вернулся. Скучно, да?

— Да, но я делаю то же самое.

Когда они прошли ещё несколько шагов, Лэр вдруг признался:

— У тебя хотя бы есть дочь.

— Нет у меня никакой дочери, — Энри скривила губы. — Да, я была неправа. Ты ещё долго будешь напоминать мне об этом?

— Прости.

Энринна качнула головой и вздохнула. Там, впереди, уже виднелся ее дом: одинокий фонарь светил на тропинку, ведущую к крыльцу.

— Зайдешь в гости? — поинтересовалась Энри.

— Если ты не против.

— Как я могу быть против? — вира передернула плечами, и тогда Лэр заметил:

— Ты же всегда меня отталкиваешь. Выстроила вокруг себя каменную стену и никого не хочешь к себе подпускать. Скажешь, что я вру?

Энринна, уже ступившая на тропинку, повернулась назад и посмотрела на Лэра:

— Скажу только то, что если ты произнесешь что-то подобное ещё раз, то вход в мой дом тебе будет запрещен.

Лэр ничего не сказал на эти слова, а произнес нечто совершенно иное, но, тем не менее, заставившее сердце Энри больно сжаться:

— Я неправ только в том, что встретил тебя позже, чем он.

***

То было лето: дождливое, сырое и холодное, такое лето, когда на грядках хорошо растут только сорняки, а яблоки так и остаются зелеными до самой осени.

В тот день, впервые за три или четыре недели, выдался солнечный, теплый день. Народу на улицах стало вдвое больше, все радовались солнцу — правда, радость эта длилась недолго, потому что уже вечером начался новый затяжной ливень.

Но пока что светило солнце, и оттого волосы Лэра казались ярко-рыжими. Он только вернулся с очередной поездки, связанной с рабочими делами, и сейчас хотел всего лишь две вещи: отдохнуть и встретиться с вирой, проживающий в городе магов.

Первое его желание могло потерпеть, поэтому он принялся выполнять второе. И сейчас стоял на крыльце небольшого, но уютного деревянного дома, ожидая его хозяйку.

То, что ожидать Энри было глупо, он понял уже позже, когда вспомнил, что она работает в лавке с травами до позднего вечера. А пока он просто думал о ней, держа в руках цветочный горшок, в котором росла белая роза. Вернее, это ему сказали, что она должна быть белой — единственный бутон на этом цветке являлся пока что полностью зеленым.

Ри чем-то напоминала ему эту самую белую розу — вернее, розу, которая в будущем станет белой. Такая же бледная и одинокая… А ещё — очень красивая и заставляющая волноваться. Думать.

Скольких она уже свела с ума лишь тем, что вообще существует? Лэр знал о ней гораздо больше, чем Энри могла предположить. И мог с уверенностью сказать: многих.

И он каким-то образом оказался в их числе.

Черт, и почему он не мог обратить внимания на какую-нибудь магичку? С теми проблем меньше. И среди них тоже присутствуют красавицы…

Но Лэр не мог об этом думать, потому что все затмевала Ри.

Он сразу заметил, что к дому кто-то подходит. Более того, он сразу понял, кем является этот кто-то. И удивился — даже слишком. Потому что знал, какие ограничения на него наложены.

Его звали Венитор, когда-то он был почитаемым магом Ринеи и занимался вампирами, а потом влюбился в Энринну и уехал на север, где стал чуть ли не обычным горожанином. А ещё он являлся отцом дочери Рины…

И въезд в Ринею ему был запрещен — этот запрет длился уже больше четырнадцати лет. Маги решили, что проще будет отослать из города Венитора под видом обычной поездки и объявить ему об этом запрете только по прибытию Венитора в другой город…

Тогда что он тут делает?

До того как Венитор покинул город, Лэр встречался с ним всего лишь пару раз, и то мельком. Неужели ему наконец выдался шанс поговорить с Той-Самой-Легендой, которая в один роковой момент потеряла все почтение, но обрела любовь?

Впрочем, любовь она тоже потом потеряла. Это ж надо быть таким везучим — не в прямом смысле, конечно.

Лэр поставил розу на крыльцо и повернулся в сторону Венитора, чтобы лучше разглядеть его. Неужели маг решил вернуться за Энринной?

Но зачем он нужен ей спустя столько лет? У нее же есть Лэр. Правда, она пока это не признает. Но пройдет ещё немного времени, и…

Венитор немного изменился за то время, что провел вне Ринеи. Стал взрослее и выглядел серьезнее, чем раньше. И что ему не сидится на своем севере?..

— День добрый, — произнес Лэр, когда Венитор оказался рядом с ним. — Если вы к Энринне — хотя я и не знаю, откуда вам стал известен адрес — то ее сейчас нет.

Венитор поднялся по лестнице, встав на один уровень с Лэром, и облокотился о дом. Он ничего не сказал на слова Лэра, вместо этого спросил:

— И где она? В лавке ее нет.

— Вам это знать не обязательно. Или вы вернулись, чтобы забрать ее себе, господин Венитор? Так вам ее никто не отдаст. И я говорю даже не о Совете магов.

Отдернув полы серого дорожного плаща, Венитор уточнил, чуть наклонив голову:

— А о ком же?

— О себе. Лэрьер, приятно познакомится. Любимый человек Энри, той Энри, которую вы не смогли сберечь. И если вы больше ничего не хотите мне сказать, то можете идти. Проваливайте, уважаемый Венитор. Уже слишком поздно, чтобы что-то исправлять.

О том, что у Энри была дочка, Лэр говорить не стал.

— А с какой стати я должен вам верить? — уточнил Венитор, нахмурившись.

— По-вашему, Энринна насколько непритязательна, что никому не может быть нужна? Она ждала вас, господин маг. Но ожидание не может длиться вечно, не правда ли? Смотри. — Он потянулся к карману брюк и достал оттуда маленькую бархатную коробочку. — Это я в скором времени преподнесу ей.

Коробочка раскрылась, представляя взору магов изящное золотое кольцо, в которое был удачно вплетен рубин и несколько мелких сапфиров. Выглядело кольцо дорого и богато, и на изящном пальце Энринны с большой уверенностью смотрелось бы неплохо.

— Вы заключаете брак?

Лэр кивнул.

Венитор отвернулся, посмотрел на небо — голубое, как глаза Энри. Потом он произнес, хотя было видно, что слова даются ему с большим трудом:

— Хорошо. Не буду вам мешать.

— Вот и отлично, — Лэр улыбнулся. — До нескорого, уважаемый маг!

Венитор ушел, так и не посмев дождаться Энринны. Кто знает, если бы они встретились тогда, может, сейчас у них все было бы хорошо?

В любом случае, когда Венитор вернулся в город, который так и не стал ему родным, узнал, что у него растет сын.

Больше Лэра он не встречал.

Зато Лэр его — да.

***

— К слову, о Вениторе…

Лэр задумчиво постучал двумя пальцами по столу, отбивая незатейливый ритм, знакомый ему одному.

— Я вообще уже не хочу с тобой разговаривать, — призналась Энри, разбирая вещи из сумки. — Таким ты мне нравишься меньше.

— То, что я вообще тебе нравлюсь — это уже хорошо. Так вот, слушай… Я случайно встретил его.