Русские народные сказки
(Илл. Р. Белоусов) - сказки Народные - Страница 35

— Здорово, свет!

— Здорово.

— Далеко идешь?

— В батраки наниматься, не надо тебе?

— Надо, только я нанимаю без ряды. Проживешь три года верою-правдою, хорошо я заплачу.

Мартынка подумал-подумал и согласился: все будет хорошо.

Живет один год, другой, третий.

— Ну что же, батюшка, надо рассчитаться. Я пойду к матушке родимой в свое село.

Повел он его в амбар, а там стоят два мешка.

— Ну, Мартынка, вот два мешка: один с земным песком, другой с чистым серебром. Возьми любой. Если хочешь спасения, возьми с песком.

Мартынка думает:

— Неспроста тут эта шутка. Дай-ка я возьму с песком. Навалил на плечо и пошел. Идет лесом. Видит — поляна, на поляне пень стоит, жарким огнем горит, а на нем змея сидит.

— Мартынушка, вдовин сын, избавь меня от огненного пламени, я тебе сгожусь.

— А как пособить?

— Засыпь пламя сыпучим песком.

Мартынка думает:

— Не велико богатство несу, земной песок. Его тащить — самого себя мучить.

Скинул мешок — как сыпанет на пламя свое богатство.

Пламя сразу потухло.

Змея подползла к ногам и кинулась ему на шею, обвилась, спустила голову на грудь и говорит:

— Мартынушка, неси меня к отцу. Мой отец — подземный царь. Я — девица-красавица, меня унес чародей, и вот я в огне горела.

Ну, Мартынке некуда деваться. Змея на шее сидит. В батраки не возьмут и к матери неохота возвращаться с пустыми руками, да еще напугается. Да ему-то не прекрасно ходить с гадюкой.

Пошел он. Шел год, шел другой, шел третий. И вот к концу третьего года подошел. Видит — лежит громадный белый камень. Она об него ударилась и сделалась неописанной красавицей. Волосы русые, кучерявые, ниже пояса, в косе лента алая, сапожки сафьяновые, кофточка бархатная, глазки — огоньки, губки — розы.

Она говорит:

— Увидит нас батюшка, скажет: «Это сон или явь?» Ты скажи: «Это все явь». Он будет давать тебе награду: злато, серебро, камни драгоценные. Ты попроси колечко с его царской руки с мизинного перста. В этом колечке секрет таится, оно всегда нам пригодится.

Спустились они в подземный ход, воссияло там как солнце, все хорошо кругом.

Увидел их подземный царь:

— Это сон или явь? Кто ты?

— Я дочь твоя.

— Откуда ты?

— Благодари, обласкай молодого человека, Мартынушку. Он засыпал своим трудовым песком пламя, и я спаслась.

— Мартынушка, что от меня желаешь? Вот у меня злато, серебро, камни самоцветные.

— Ничего не надо, а кабы вы подарили колечко с мизинного пальца, я бы стал на него поглядывать и про женитьбу вспоминать. Я человек молодой, неженатый, холостой.

Тот подал колечко и говорит:

— Носи колечко, ты никому про него не говори, а когда будет какая нужда, выйди на широкий двор перед зарей, перекинь с руки на руку, и что будет сказано, то будет сделано.

Он передневал, переночевал и отправился. Идет путем-дорогою. Колечко было золотое, из рубинового золота, маленькое, с голубой подчернью. Пришел домой. Мать обрадовалась, повечеряли. Он лег спать. Утром встал рано, до зари, вышел на широкий двор.

— Дай-ка я перекину колечко.

Только перекинул, явилось шесть молодцев — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, наш новый господин?

— Мне нужно хлеб-соль, обувка-одежка, да хату!

Только сказал — перед ним хата новенькая, в хате тепло, уютно, а на столе хлеб, соль, разная барская еда.

Мать сидит, кудель прядет.

Мартынка думает:

— Да теперь бы и жениться неплохо.

Вышел он с зарей на широкий двор, перекинул колечко.

Перед ним шесть молодцов — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, наш новый господин?

— Да я думаю жениться, где бы мне невесту взять? Чтобы она была и умная и красивая, чтоб походка была частая, речь быстрая, чтоб была разумная, неизменная, да притом богатая!

— Это трудно. Есть вот королевна, пошли мать, пусть сосватает.

Мартынка говорит матери:

— Матушка, пойди вечерней зарей, посватай королевну, тебе будет сноха.

— Эх, Мартынка, Мартынка, рубил бы ты дерево по себе. А если собаками меня?

— Ничего!

Подходит старуха к дворцу, а там часовые. Она прется впролом, они ее за полы оттаскивают. Услыхал король.

— Кто там?

— Старуха до вас добирается.

— Пусть подойдет.

Она приходит.

— Король ты наш, батюшка. Я пришла ведь с добрыми делами. У вас есть дочь — живые цветы, прекрасная королевна, а у меня сынок Мартынушка, вот была бы пара разлюбезная. А. ведь он у меня молодец.

Король спрашивает:

— А что у вас есть?

— У нас хата не богата, у соседа колодец рядом стоит. Хлеба кусок на каждый день достанет.

Король втупик стал.

Подумал-подумал.

— Ладно, скажи сыну, что отдам, если он сделает дворец, как у меня, к завтрему и белокаменный собор двенадцатиглавый, и на каждой главе крест серебряный и в нем три престола, чтобы было где венцы принять и свадьбу сыграть. И еще хрустальный мост от дворца к собору и к моему дворцу, чтоб он люлькой гнулся да не переломился, чтобы вокруг деревья и птицы райские, чтобы туда идут — виноград цветет, оттуда идут — ягоду рвут и кушают. На каждом — райские деревья и райские птицы бы пели. Нет — голова с плеч долой.

Приходит мать домой.

— Что ты, матушка, плачешь?

— Ох, Мартынка, Мартынка, говорила я тебе, рубил бы ты дерево по себе. Хоть живем плохо, а умирать не хочется. Рассердился он: его меч — наша голова с плеч. Отдам, говорит, дочь, если сделает дворец, собор, а от дворца до нашего — хрустальный мост, а вокруг деревья, на них чтоб райские птицы сидели и разные песни пели.

Мартынка говорит:

— У, матушка! На этом свете все возможно. Ложись почивать, утро вечера мудренее.

Легла старуха спать, а Мартынка вышел перед зарей на широкий двор, перекинул колечко, заявились шесть молодцов — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, наш новый господин?

— У меня невеста готова к венцу. Сделайте мне дворец, как у нашего короля, и постройте белокаменный собор, чтоб двенадцать глав, в середине три престола, где бы было мне венцы принять и свадьбу сыграть. Еще сделайте хрустальный мост, чтоб он люлькой гнулся, да не переломился, чтоб с обеих сторон райские деревья росли, на яблонях золотые яблоки висели. Подайте мне расписную коляску, лошади чтоб были бурые, одна волосинка золотая, другая — серебряная. Чтоб боярский костюм был мне по кости.

Сейчас заявились еще шесть молодцов. Кто карету запрягает, кто кафтан боярского покроя надевает.

Надели шляпу, как у шаха персидского, с большим серебряным пером.

Царь утром глянул — глазам не верит — все готово, как по щучьему велению. Взял подзорную трубу — стоит белокаменный собор, колокола бьют. Нечего делать. Благословил. Перевенчали их. Свадьбу сыграли, поехали домой.

Королевна ласковая, каждый день разные платья надевает — голубые, белые, кремовые. К мужу подлещается, его в щечки целует, за бока обнимает, руки белые пожимает.

— Мы теперь богатые, как же ты так сделал?

— У меня есть колечко, можем каждую неделю дворцы строить. Все, что вы хотите, моя дорогая, любимая женушка.

Она у него кольцо и стащила.

Она вышла во двор, перекинула. Заявились шесть молодцов — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, новая госпожа?

Она говорит:

— Схватите меня, ветры буйные, унесите меня от этого стыда. Я с простым рабочим, с поповым работником не могу жить на свете.

И ее подхватило, понесло, и опустилась она в мышином царстве. Король встал, глядит в окно: ни дворца, ни моста, ни собора. В подзорную трубу поглядел — нет ничего.

Посылает слуг поехать узнать. Приезжают, там стоит избенка плохонькая, оконца перекосились, насилу влезли.

Старушка сидит, куделю прядет, Мартынка на печке сидит. Возле кот мурлыкает да Журка сидит.

Приезжают, докладывают королю.

Он его вызывает:

— Где прекрасная королевна?

— А я почем знаю, ходил я что ли за ней? Не знаю!