Русские народные сказки
(Илл. Р. Белоусов) - сказки Народные - Страница 33

Пошел Иван домой. Приходит Иван, а барин спрашивает:

— А где утки? А где гуси?

Ну, Иван говорит:

— Никакой дичи не убил, не напал.

Барин приказал Ивана на конюшню отправить и отвесить на спине двенадцать плетей. Отвели Ивана на конюшню, отвесили ему по спине несколько плетей. Пошел он и закручинился. Шел-шел дремучим лесом. Там разные кусты, ветлы да деревья, и ракитовый куст один. Он за него спрятался.

Глядь — летят двенадцать лебедей. Одна так близко пролетела, чуть Ивана не задела, только она коснулась земли и стала девицей-красавицей.

И начали они песни петь, хороводы водить. Одна, младшая, лучше всех. Как притопнет ножкой — трава зеленеет, махнет ручкой — цветы расцветают.

Порезвились-порезвились девушки, сняли туфли, белые платья и кинулись в хрустальные воды. Плещутся, плавают, так изумрудные круги раздаются. А Иван сидит за кустом, еле дышит. Думает:

— Лучше смерть принять, чем лебедушек стрелять.

И пошел Иван домой с пустой сумкой. Барин опять спрашивает:

— А где дичь: утки, гуси, лебеди?

— Нет ничего, — говорит, — не нашел.

Барин опять приказал еще сильнее его избить. На третий день Иван снова пошел к хрустальному озеру, схоронился за ракитов куст. Вдруг видит, опять летят двенадцать лебедей. Только прикоснулись к земле — стали девушками-красавицами, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А младшая краше всех. Взялись девушки за руки, стали хороводы водить. Запела младшая, а голос у нее, словно у птички. Потом стали плясать. Поведет младшая рукой — все светлее вокруг делается, топнет ногой — кругом цветы расцветают, птички распевают. Смотрит Иван — не насмотрится, слушает — не наслушается. Порезвились девушки на полянке. Сняли туфли, белые платьица и кинулись в хрустальное озеро, начали купаться. А Иван думает:

— Нет, не буду стрелять, будь, что будет.

Они купались, плескались, изумрудные круги раздавались, как радуги на небе.

А Иван и думает:

— Что делать?

Взял у младшей девушки туфельку и прибрал. Они выплывают, а у младшей туфельки нет. Едва ударились о землю, сделались лебедушками и скрылись в поднебесье.

А одна осталась. Походила-походила, поискала и говорит:

— Кто ты, добрый человек? Если старый — буду чтить тебя как отца своего, а малый — любить, как брата, а ровня — замуж пойду.

Выходит Иван из-под ракитового куста и отдает туфельку.

А сам был такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И говорит девушке:

— Девушка, девушка, не пойдешь ли за меня замуж?

У ней щечки покраснели алым полотном, а глаза загорелись огнем. Она опустила глаза вниз и сказала:

— Пойду.

Взял ее Иван за руки, повел домой. Ведет и думает:

— Куда я ее приведу? Хатенка-то сейчас развалится, маленькая.

Приводит домой. Там темно, грязно, неуютно.

Лебедь-Марьюшка стены глиной обмазала, побелила, хату вымыла, подмела, душистой травы насобирала, сор вымела за порог, а веничек под порог. У ней в руках дело спорилось, и все ладилось. Вышли девушки-молодушки погулять, вышла с ними и Марьюшка — лебедь. Барин увидал с балкона:

— Откуда такая взялась? — И говорит:

— Иван, отдай мне жену.

— Ни за что не отдам.

— Тогда ты должен привести всем-зверям-зверицу, а не выполнишь: мой меч — твоя голова с плеч.

Запечалился Иван и пошел.

Идет, а Марьюшка его спрашивает:

— Ты что, Иванушка, печалишься и мне грусть придаешь?

— Как же мне не печалиться. Барин велел идти мне в лес, привести всем-зверям-зверицу.

А она говорит:

— О, Иванушка, это полбеды, беда будет впереди. Ложись, почивай, утро вечера мудренее.

Он лег, она села, сплела шелковую оброточку, немного поспала, приготовила завтрак, разбудила Иванушку:

— Свет Иванушка, завтрак готов! Вот тебе оброточка и клубочек.

А клубочек она бросила на пол и говорит:

— Куда клубочек покатится, туда ты и иди, где остановится, ты стой. Он прикатится в дремучий лес, там будет большая поляна, на ней стоит дуб. К нему подойдет всем-зверям-зверица чесаться. Если клубочек будет стоять, то стой, а если клубочек будет подкатываться к зверю, ты тоже подходи.

Она толкнула клубочек носком туфельки — левой ногой.

Иван идет, клубочек катится. Прокатился по дремучему лесу, посреди огромная поляна. На ней стоит дуб, толщиной в три обхвата.

Глядь — из кустов выходит всем-зверям-зверица. Увидала Ивана и кинулась, хотела убить его рогами. Иван за ней увернулся, а она ударилась о дуб, и рог ее увяз.

Иван подошел, накинул оброточку, вынул рог и повел ее домой. Ведет ее домой, а барин увидал:

— У, какой зверь, где поймал?

Рассмотрел поближе:

— Иван, Иван, пусти, а то он меня съест!

А он и говорит зверю:

— Ну — ко, всем-зверям-зверица, прорыкай, хоть вполголоса.

Ну, как она зарычала — барин перепугался, за койку забрался, шумит:

— Слуги, слуги! Пусть уведут ее!

Ну, Иван снял оброточку.

— Ну, иди, гуляй!

А сам Иван пошел домой. Пришел. Марьюшка очень довольна. Барин с испугу замолчал. Но он только три дня молчал, а на четвертый опять Ивана позвал.

— Ну, Иван, уступи мне жену.

— Ни за что не уступлю.

— Тогда достанешь мне гусли-самоигры, а не достанешь: мой меч — твоя голова с плеч.

Запечалился Иван, идет домой, плачет, а Лебедь-Марьюшка спрашивает:

— Что ты запечалился и на меня грусть наводишь?

— Как же мне не печалиться? Ведь барин посылает достать гусли-самоигры.

— У, это полбеды, а беда будет впереди. Ложись почивать, утро вечера мудренее.

Иванушка поужинал, лег спать. Легла и Марьюшка. Утром Марьюшка напекла, нажарила, Ивана накормила. Дала ему клубочек.

— Вот, Иванушка, клубочек, куда он покатится, туда и ты иди. Он подкатится к хрустальному дворцу: у ворот будут лежать два льва, нос к носу. Если клубочек перекатится — перешагни, если остановится — и ты жди время. Когда войдешь во дворец, в первую комнату зайдешь — будет стоять стол, на нем рюмка. Ты ее выпей. Одиннадцать комнат пройдешь, в двенадцатую войдешь — и спать ложись. Это моя комната. А там увидишь.

Она толкнула клубочек правой ногой. Иван за ним пошел. Подошел он ко дворцу, у ворот лежат два льва, нос к носу. Клубочек перекатился через носы, и он перешагнул — там комната, на столе стоит рюмка. Он рюмку выпил, закусил и дальше пошел. Так он одиннадцать комнат прошел, в последней — порожняя кровать. Лег спать. Спит себе спокойным крепким сном.

Вдруг входит старушка-лебедушка.

— Кто-то был — рюмки пустые стоят.

Она все комнаты прошла, никого не нашла. Она отворила двенадцатую комнату, видит — Иванушка спит.

— Да это зятюшка-батюшка пришел!

Прилетают девушки, красавицы-лебедушки, а мать стоит на крыльце, шумит:

— Тише, дети, зять пришел! У Марьюшки в спальне спит.

Приготовила обед старушка-лебедушка, разбудила Ивана.

— Зачем, зятюшка, пожаловал?

— Барин послал за гуслями-самоиграми, да не знаю, где их добыть.

— Погости у нас, сынок, все будет сделано в срок!

Ну, он поел, попил, лежит на койке.

Старушка-лебедушка приходит:

— Зятюшка-батюшка, ты спишь или так лежишь?

А он говорит:

— Не сплю и не дремлю, а думу думаю.

— О чем ты думаешь?

— О том, что листьев больше, чем деревьев.

Проходит время. Иванушка на койке лежит, приходит старушка-лебедушка.

— Зятюшка-батюшка, ты спишь или так лежишь?

А он говорит:

— Не сплю и не дремлю, а думу думаю.

— О чем ты думаешь?

— О том, что ведь воды больше, чем земли.

Проходит третий день, лежит Иванушка, а старушка-лебедушка спрашивает:

— Зятюшка-батюшка, ты спишь или так лежишь?

— Нет не сплю, а думу думаю.

— О чем ты думаешь?

— О том, что крестьян больше, чем дворян.

— Хорошо ты думаешь. Вот тебе гусли-самоигры. Ступай, да дочке Марьюшке привет передай.

Иван поклонился до сырой земли и пошел.