Русские народные сказки
(Илл. Р. Белоусов) - сказки Народные - Страница 29

Трое суток стоит Добрыня в черной крови, стынут его ноги, холод до сердца добирается. Не хочет русская земля змеиную кровь принимать.

Видит Добрыня, что ему конец пришел, вынул плеточку семи шелков, стал землю хлестать, приговаривать:

— Расступись ты, мать сыра земля, и пожри кровь змеиную.

Расступилась сырая земля и пожрала кровь змеиную.

Отдохнул Добрыня Никитич, вымылся, пообчистил доспехи и пошел к змеиным пещерам. Все пещеры медными дверями затворены, железными засовами заперты, золотыми замками увешаны.

Разбил Добрыня медные двери, сорвал замки и засовы, зашел в первую пещеру. А там видит царей и царевичей, королей и королевичей с сорока земель, с сорока стран, а простых воинов и не сосчитать.

Говорит им Добрынюшка:

— Эй же вы, цари иноземные, и короли чужестранные, и простые воины! Выходите на вольный свет, разъезжайтесь по своим местам да вспоминайте русского богатыря. Без него вам бы век сидеть в змеином плену.

Стали выходить они на волю, в землю Добрыне кланяться:

— Век мы тебя помнить будем, русский богатырь.

А Добрыня дальше идет, пещеру за пещерой открывает, пленных людей освобождает. Выходят на свет старики и молодушки, детки малые и бабки старые, русские люди и из чужих стран, а Забавы Путятишны нет как нет.

Так прошел Добрыня одиннадцать пещер, а в двенадцатой нашел Забаву Путятишну: висит княжна на сырой стене, за руки золотыми цепями прикована. Оторвал цепи Добрынюшка, снял княжну со стены, взял на руки, на вольный свет из пещеры вынес.

А она на ногах стоит-шатается, от света глаза закрывает, на Добрыню не смотрит. Уложил ее Добрыня на зеленую траву, накормил-напоил, плащом прикрыл, сам отдохнуть прилег.

Вот скатилось солнце к вечеру. Проснулся Добрыня, оседлал Бурушку и разбудил княжну. Сел Добрыня на коня, посадил Забаву впереди себя и в путь тронулся. А кругом народу и счету нет. Все Добрыне в пояс кланяются, за спасение благодарят, в свои земли спешат.

Выехал Добрыня в желтую степь, пришпорил коня и повез Забаву Путятишну к Киеву.

КОЗЬМА СКОРОБОГАТЫЙ

Жил-был Кузенька один-одинешенек, в темном лесу. Были у него худой домишко, да петушок, да пять курочек. Вот к этому Кузеньке повадилась ходить лисичка. Пошел он раз на охоту, и только из дому, а лисичка тут как тут: прибежала, заколола одну курочку, изжарила и скушала. Воротился Кузенька, хвать — нет курочки и думает, верно, коршун утащил.

На другой день пошел опять на охоту. Попадается ему навстречу лисичка и спрашивает:

— Куда, Кузенька, идешь?

— На охоту, лисичка!

— Ну, прощай!

И тотчас же побежала к нему в избу, заколола курочку, изжарила и скушала. Пришел домой Кузенька, хватился — курочки нету!

Пало ему в догадку:

«Уж не лисичка ли кушает моих курочек?»

Вот на третий день он крепко-накрепко заколотил у себя в избе окна и двери, а сам пустился на промысел. Неоткуль взялась лисичка и спрашивает:

— Куда идешь, Кузенька?

— На охоту, лисичка!

Лисичка тут же побежала к дому Кузеньки, а он поворотил да вслед за нею. Прибежала лисичка, обошла кругом избу, видит: окна и двери заколочены крепко-накрепко. Как попасть в избу? Взяла да спустилась в трубу.

Тут Кузенька и поймал лисичку:

— Ба, — говорит, — вот какой вор ко мне жалует. Постой-ка, сударушка, я тебя живую из рук не выпущу!

Лисичка стала просить Кузеньку:

— Не убивай меня! Я сделаю тебя Козьмою Скоробогатым, только изжарь для меня одну курочку с масличном, пожирнее.

Кузенька согласился, а лисонька, накушавшись такого жирного обеда, побежала на царские заповедные луга и стала на тех заповедных лугах кататься.

Бежит волк и говорит:

— Эк ты, проклятая лиса! Где так жирно обтрескалась?

— Ах, любезный волчок-куманек, ведь я была у царя на пиру. Неужели тебя, куманек, не звали? А нас там было всяких зверей, куниц, соболей видимо-невидимо!

Волк и просит:

— Лисонька, не сведешь ли и меня к царю на обед?

Лисонька обещалась и велела собрать сорок сороков серых волков и привести с собою. Волк согнал сорок сороков серых волков. Лиса повела их к царю. Как привела, сейчас же вошла в белокаменные палаты и поклонилась царю сороком сороков серых волков от Козьмы Скоробогатого. Царь весьма тому обрадовался, приказал всех волков загнать в ограду и запереть накрепко. А лисичка бросилась к Кузеньке. Прибежала, велела зажарить еще одну курочку. Пообедала сытно и пустилась на заповедные луга и стала кататься по траве.

Бежит медведь, увидал лисоньку и говорит:

— Эк ведь ты, проклятая хвостомеля, как обтрескалась!

Она отвечает:

— Я была у царя в гостях; нас там было всяких разных зверей, куниц, соболей видимо-невидимо! Да и теперь еще остались — пируют волки. Ты знаешь, любезный куманек, какие они объедалы! По сю пору все обедают.

Мишка и просит:

— Лисонька, не сведешь ли и меня на царский обед?

Лисонька согласилась и велела ему собрать сорок сороков черных медведей: для одного тебя царь-де и беспокоиться не захочет.

Мишка собрал сорок сороков черных медведей. Лиса повела их к царю, привела и поклонилась ему сороком сороков черных медведей от Козьмы Скоробогатого. Царь тому и рад, приказал загнать их и запереть накрепко.

А лисичка отправилась к Кузеньке. Прибежала и велела зажарить последнюю курочку с петушком. Кузенька не пожалел, зажарил ей последнюю курочку с петушком. Лисичка скушала на здоровье и пустилась на заповедные луга и стала валяться на зеленой траве. Бежит мимо соболь с куницей и спрашивает:

— Эк ты, лукавая лиса! Где так жирно накушалась?

— Ах вы, соболь и куница! Я у царя в превеликом почете. У него нынче пир и обед на всяких зверей. Я таки порадела — много жирного поела. Что зверей на обеде-то было, видимо-невидимо, только вас там недоставало. Вы сами знаете волков, как они завистливы, будто сроду жирного не едали, о сю пору трескают у царя! А про косолапого Мишку и говорить нечего: он потуль ест, что чуть дышит!

Соболь и куница стали лису упрашивать:

— Кумушка, своди ты нас к царю, мы хоть посмотрим.

Лиса согласилась и велела им согнать к себе сорок сороков соболей и куниц. Согнали. Лиса привела их во дворец и поклонилась сороком сороков соболей и куниц от Козьмы Скоробогатого.

Царь не может надивиться богатству Козьмы Скоробогатого, с радостью принял дар и приказал всех зверей перебить и поснимать с них шкуры.

На другой день лисичка опять прибежала к царю и говорит:

— Ваше царское величество! Козьма Скоробогатый приказал тебе низко кланяться и просит пудовки: нужно размеривать серебряные деньги. Свои-то четверки[20] все заняты у него золотом.

Царь без отказу дал лисе пудовку. Она прибежала к Кузеньке:

— На, — говорит, — меряй песок: надо высветлить у пудовки бочок!

Сказано — сделано. Наутро она взяла пудовку, заткнула в зауторы[21] сколько-то мелких денег и понесла к царю. Пришла и стала сватать у него прекрасную царевну за Козьму Скоробогатого. Царь не отказывает, велит жениху изготовиться и приезжать в гости.

Поехал Кузенька к царю, а лисичка видит, что дело не ладно — кафтан на женихе рваный, — забежала вперед и подрядила работников подпилить мостик. Кузенька только что въехал на мостик — мостик вместе с ним и обрушился в воду.

Лисичка стала кричать:

— Ахти! Пропал Козьма Скоробогатый!

Царь услышал и тотчас же послал людей перехватить Козьму. Вот они перехватили его, переодели в нарядное платье и привели к царю. Обвенчался Кузенька на царевне и живет у царя неделю и две.

— Ну, — говорит царь, — поедем теперь, любезный зять к тебе в гости.

Козьме делать нечего, надо собираться. Запрягли лошадей и поехали. А лисичка отправилась вперед. Бежала-бежала, глядит — пастухи пасут стадо овец. Она спрашивает: