Ом Свасти (СИ) - Дай Андрей - Страница 27

– О'Кей, лейтенант, – мягко сказал он, подошел и сел рядом. – Она сейчас за тобой приедет.

Я не верил своим ушам, но спорить с добрым фараоном не стал. Тем более что сержанта, почти уже старика, интересовал совсем другой вопрос.

– Был на фронте?

– Таиланд, Африка, Алтай...

– Там страшно?

– Да. Там убивают... Но это еще ничего. Хуже всего, когда тебя сильно ранят. Вот это страшно. Инвалиды никому не нужны... Она сама сказала, что приедет?

– Юная леди? Да, она сама... У меня сына в армию забрали...

– Дай ему Бог удачи... Она сразу согласилась приехать?

– Сразу. Я сказал, что она единственный человек в городе, кто тебя знает и может отсюда забрать. Она сказала, что уже едет... Как ты думаешь, мы победим?

– Вряд ли. Напиши мне имя твоего сына. Я попробую вытащить его из армии. Надеюсь, он не доброволец?

Сержант недоверчиво хмыкнул, но потом мысль «чем черт не шутит» появилась у него на лбу, и ушел за бумагой.

Джана появилась в полицейском участке не менее эффектно, чем я на вечеринке ее отца. Сначала сквозь пинком распахнутые двери ввалилась пара закованных в бронированные латы киберов, потом прошла череда ошарашенных арестованных со скованными руками. За ворами шествовал десяток, увешанных амуницией полицейских, воняющих потом и громыхающих оружием. А Джана, словно добросовестный пастух, замыкала это карнавальное стадо. Хрупкая и утонченная, она вызвала усиленное сердцебиение. Я боялся, что дежурный сержант попросту не правильно ее понял, и она пришла, чтобы снова посмеяться надо мной.

– С тобой хорошо тут обращались, милый? – едва отыскав меня глазами, прямо от порога ласково проговорила она. И потом, грозно глянув на сержанта, принесшего листок с именем сына, задала этот вопрос уже совсем другим тоном.

– Я рад, что ты приехала, – не узнавая собственный голос, выговорил я. – У меня больше никого нет в этом муравейнике.

– Ну, как ты мог подумать, что я не приеду, – укоризненно, но все-таки очень и очень мягко сказала девушка и присела рядом на краешек кресла. – Наша небольшая ссора ничего не значила. Ведь так?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул я и почувствовал, как губы расползаются в улыбку. – Я вел себя попросту глупо...

Джана улыбнулась в ответ и обратилась к сержанту:

– Мистер Кастр свободен или мне нужно побеспокоиться об адвокатах?

– Для Правосудия лейтенант Кастр недоступен, – серьезно сказал полицейский и развел руками. – Он свободен.

Я сунул бумажку сержанта в карман и, даже позабыв попрощаться, вышел вслед за Джаной.

Всю дорогу, сидя в гравикаре, я выдавал, а она благосклонно принимала многочисленные комплименты. Я плохо помню этот путь, нечто совершенно другое занимало разум. Не зря говорят, что любовь – это временное помешательство.

Джана привезла меня в какой-то дом. Кар влетел точно в гараж и я вслух восхитился пилотским талантом пассии.

– Машину вел компьютер. Ты издеваешься или забыл? – несколько грубо перебила меня Джана.

– Впрочем, это неважно, – тут же мило улыбнулась она, избавив меня от разрыва сердца. – Тебе просто необходимо привести себя в порядок. Сейчас войди в эту дверь, одежду сложи в робопрачечную. Через полчаса она выдаст все совершенно чистое. Прими душ... Ну и все такое... Я хочу, чтобы на тебя взглянули одни... господа. Я хочу, чтобы они видели какой ты красивый...

Выражение «он улетел на крыльях любви» как нельзя лучше ко мне подходило. Я соображал не лучше лабораторной крысы попавшей в лабиринт. Войдя в забранное от пола до потолка в зеркала, помещение туалетной комнаты, я, как Джана и хотела, разделся, сложил в робота одежду и, напевая какую-то глупенькую песенку, помылся под душем. Я чувствовал себя счастливейшим из смертных.

Сказка кончилась, едва я вышел из зеркальной комнаты. На аккуратно расставленных стульях возле прозрачной с одной стороны стены сидели десяток давящихся от смеха дружков Джаны. Сквозь стекло отлично были видны все мои манипуляции с душем...

– У тебя неплохое тело, – утирая острым краешком свернутого платка выступившие слезы, пропищал Диксон Маатес.

– Без визуальных контактов! – зло выдохнул я, и что есть силы врезал чертову придурку по печени.

– Я буду тебя иметь... – крикнул, ткнув пальцем в уже не смеющуюся Джану, – как последнюю шлюху!

– Если это случиться, – показала зубки богатенькая тварь, – я станцую стриптиз в Метрополитан-Опера!

Сказать, что я был взбешен – значило ничего не сказать. Только что рухнул последний бастион моей самой розовой и пушистой мечты. Я сжег мосты и объявил войну. Но вместо ярости чувствовал только странную пустоту внутри. Мои вечные спутники, моя гордость и проклятие – кровожадная толпа напыщенных командоров, лишь укоризненно качали головами, как бы говоря: «мы тебя предупреждали, младший». «Значит, я должен сделать то, что должен!» – сказал сам себе, пнул под коленку начинавшего вставать дизайнера и, сопровождаемый взглядами замерших от страха «друзей» Джаны, спокойно ушел.

Город-робот немедленно растворил меня в себе. Шел по висящим над землей на высоте сотен метров над поверхностью усталой планеты тротуарам, слабо понимая, куда же меня несет. Где-то на краю этого стале-бетонно-стекляного монстра, из-за Великого Океана вставало Солнце и каньоны улиц уже наполнила предрассветная дымка. Это было важно. Значимое Солнце, несокрушимые громады домов – городов, делающие свое дело компьютеры, миллионы проносящихся мимо машин с людьми нужными и не очень. Важными господами и вечно гонимыми коммивояжерами. Все и все были на своих местах, имели свою нишу в жизни или были важны для жизни других...

И лишь я, маленький винтик в большой машине, который попал туда случайно, шел по чужой земле, неизвестно куда и ни кому не нужный...

6

Клетка в клетке. Командос-3

Наступление рабочего дня я встретил у заблокированных броневой плитой ворот Всеземного Федерального банка. Внутренняя опустошенность, полное отсутствие всяческих чувств, спасло в это утро не одного человека от верной смерти.

Банковские клерки, один за другим, тянулись к месту работы и каждого сначала приходилось уговаривать вынуть из ушей квадронаушники, из глаз контактные галоэкраны или положить в карман микропульт какой-нибудь компьютерной игры. Только потом человек становился открытым для общения. И каждого приходилось убеждать, что я Председатель Севета директоров этого банка, а значит имею право пройти на следующий уровень в многоэтажном здании.

Наконец, когда время приближалось к перерыву на второй завтрак, я оказался перед дверьми со скромной табличкой: «управляющий, Игор Танкелевич». Тут терпение истощилось. Я стремительно пробежал мимо смазливой секретарши и ввалился в кабинет.

Игор встретил меня возле самых дверей.

– Здравствуй, Бертран, – широко улыбаясь, воскликнул он. – Ты стал удивительно терпелив!

– Так ты... знал, как я пытаюсь к тебе пробиться? – почему-то даже не обидевшись, вяло проговорил я.

– Обижаешь! – притворно огорчился банкир, усаживая меня в кресло сразу принявшее наиболее удобную форму. – Я контролирую ситуацию в фирме... Я хотел, чтоб ты отметил, как много служащих стало в нашем офисе. Семьдесят процентов этих людей платят зарплату нам, а не наоборот. Ты уже заработал на этой идее триста миллионов кредитов...

– А топливо звездолетов? – немного оживился я.

– Чистая прибыль перевалила за миллиард! – гордо заявил Игор.

– Ух, ты! – я не знал, что и говорить. Честно говоря, на такое и не рассчитывал. Я, конечно же, был рад свалившейся куче денег, но столь высокий спрос на топливо означал уже начавшееся повальное бегство состоятельных людей с Земли, а это не слишком добрая примета.

– Есть одна проблема, Берти, – наблюдая мою задумчивость, осторожно начал коротышка.

– Я слушаю, слушаю, – поспешил я.

– Из министерства экономики пришло распоряжение немедленно прекратить глобальные спекуляции свититом...