Ом Свасти (СИ) - Дай Андрей - Страница 22

Старый служащий автопаркинга, сотни раз обслуживающий меня прежде, долго препирался, уверяя, что я это не я. Когда он, наконец, поверил после сканирования сетчатки глаза, выяснилось, что мой авто забрала полиция. Пришлось искать такси.

– В Буэнос-Айрес, вилла Кастро-а-Нова, бросил я ЖИВОМУ водителю. Когда год назад уезжал в Анголу, такси в Лиссабоне водили только роботы. Вторжение безработных беженцев взломало рынок рабочих мест в провинции Португалия. А может быть и во всей Европе. «Марсианская колония готова принять еще сто тысяч человек», – с некоторой надеждой утверждал заголовок в газете, забывая, что даже все пятьдесят две планетные колонии не в состоянии принять пятнадцать миллиардов бегущих от войны землян. Слава Богу, в Большой Космос не ломанулись все жители Колыбели Человечества.

– Тебя, солдатик, туда не пустят, – с отчетливым русским акцентом, авторитетно заявил водитель.

– Пошел ты... – сказал я по-русски и добавил на интерлике. – Не твое дело.

– Ого, братишка, – непонятно от чего обрадовался таксист. – Ты откуда такой?

– Я воевал на Алтае... – пытаясь закончить навязанный разговор, сквозь зубы процедил я. Однако это только добавило оптимизма в голос русского:

– Да ты что?! Значит, проезжал через Новосибирск? Я там раньше жил. До войны. На Чкаловском заводе ремонтировал штурмовики...

– Хреново.

– Чего хреново? – не понял шофер.

– Хреново ремонтировал. Мы отступаем.

– Ну да, – истерично взвизгнул русский. – Хреново воюете! А я виноват...

Оставшееся расстояние ехали молча. У полицейского поста на границе района такси остановилось, и водитель жестом предложил вываливаться из машины.

Русский лихо развернул авто и умчался, оставив меня за три квартала от дома наедине с полицией. Я хмыкнул, подхватил вещи и пошел в сторону дома.

И прошел ровно пять шагов.

– Далеко отправился, герой? – лениво выговорил полисмен, резко открыв дверцу прямо на пути. Я аккуратно обошел препятствие и продолжил свой путь.

– Да ты... – заорал служитель закона и, как пробка, выскочил из машины с дубинкой в руке. – Стоять!

Я успел остановиться и даже развернуться. Фараон несся на меня, воя, как паровоз из древних фильмов, размахивая палкой. Напарник взбесившегося копа тоже выбирался из машины, нащупывая пистолет в клоунски огромной кобуре.

Дурацкая ситуация. Я не мог даже спокойно пройти к себе домой.

Тело действовало самостоятельно, без участия разума. Нога сделала полшага вперед, рука встретила поднятую руку полисмена, торс сработал как противовес и коп, словно неживая кукла, перелетел автомобиль, сбив по пути с ног своего партнера. И в течение всего этого я даже выпустил бэг из руки.

– Я иду к себе домой, – спокойно сказал я приподнявшему голову полицейскому, отметив, что уложил двоих людей и не сбил дыхание. – На виллу Кастро-а-Нова. Мое имя Бартоломео Эстер де Кастро. Если я, еще хотя бы раз увижу ваши рожи, вас уволят. Понял?

Полицейский попробовал кивнуть, но это ему не удалось, и он снова потерял сознание.

Всегда чувствовал странное притяжение, исходящее от дома моего отца. Почти все детство прожив с матерью в городишке Регенгуш-ди-Монсараш и наезжая в Кастро-а-Нова только в летние каникулы, я, тем не менее, всегда считал только это место настоящим домом. Я мог посмеиваться над нелепым в наше время родовым гербом с девизом «Щит короны, меч чести» на кованых воротах усадьбы, но высокие узкие окна и старые, увитые диким плющем стены, всегда заставляли трепетать от восторга. Соседство с другими не менее древними родовыми гнездами прославленных португальских семей лишь укрепляли меня в желании жить в этом доме.

Я любил этот дом. Я все знал об этом месте. Впервые маркиз де Монсараш де Кастро построил здесь свой замок 1278 лет назад, в 1659 году. С тех пор дом перестраивался не менее шести раз и уже, по крайней мере, тысячу лет имя усадьбы не менялось. После того, как уровень Океана поднялся, граница земли принадлежащей нашей семье вплотную подошла к морю. Это было еще до зачатия моего деда, и для исконных мореплавателей де Кастро, это был знак свыше. Если капитан-командоры де Кастро не идут к морю, море пришло к ним. Я с самого детства мечтал стать моряком, но когда подрос, финансовый океан привлек больше.

А галографию решетки ворот родового дома моего рождения всегда прикладывал к резюме, когда устраивался на новое место работы. Герб и особенно девиз на быдло действует безотказно. Всегда приятно отдавать распоряжения человеку, легко перечислявшему своих предков до пятьдесят четвертого колена. Особенно если с трудом припоминаешь собственного деда...

Может быть, несколько идеализировал виллу, но мне там всегда было хорошо. Открывая найденным на его обычном месте под плиткой ступени ключом высокие дубовые двери, я так волновался, словно шел на свидание с первой красавицей Человечества. О небольших недоразумениях с полицией больше и не думал.

Я распахнул дверь и вошел в высокий сумрачный холл. Хотелось кричать во весь голос: «дом, мой любимый дом, я вернулся к тебе. Я вернулся из Ада»! И только благоговение, перебивающее дыхание не позволяло повысить голос.

– Вот я и вернулся, – тихо сказал я и аккуратно прикрыл дверь.

Каменные ступени, покрытые слоем пыли, вывели меня в верхнюю гостиную, куда выходили двери всех личных комнат. «Надо нанять несколько уборщиков. Дом должен умереть чистым», – неожиданно для самого себя вдруг подумал я. Эта мысль настолько потрясла, что я на миг потерял ориентацию в пространстве и обессилено, рухнул в укрытое пластиком кресло. Для меня сама возможность разрушения Кастро-а-Нова приравнивалась к умышленному разрушению Мекки для истового приверженца ислама. И, тем не менее, в глубине души, чувствовал, или скорее даже знал, что дом сотен предков должен быть уничтожен. Я не мог допустить, чтобы грязное быдло, краснопузые голодранцы по-хозяйски разгуливали в родовом гнезде двенадцати великих португальских командоров.

Я решительно встал и четким строевым шагом прошел в кабинет. Я знал, что мне делать и времени на все это оставалось совсем не много. Возвращение домой, которого с трепетом в душе боялся на протяжении всего пути в Лиссабон, обратилось в простую и понятную военную операцию.

Я едва обратил внимание на явные следы обыска. Этого следовало ожидать. Некоторое время я числился у полиции всего мира в розыске и фараоны не могли не вломиться ко мне домой. Мне было все равно. Обыск лишь дополнил план подготовки дома к оккупации.

Компьютер от вторжения полиции не пострадал. Выходы в глобальную сеть и блоки памяти работали, как и прежде. Я перевел некоторое количество средств в местный филиал моего банка и сразу же принялся за заказы.

Спустя час десяток андроидов отмывали дом от грязи. Несколько киберов занимались садом, а более разумные исины перетаскивали семейные реликвии по древнему подземному ходу в специальный каземат, врытый одним из предков прямо в скалу над морем. Я и не надеялся на победу в этой дурацкой войне. И хотел оставить имущество нажитое за две тысячи лет семейством де Кастро потомкам.

Когда роботы убрались в грузовик, пришло время взрывчатки. Минированием занимался сам. Брикеты с пластиковой смертью расположил так, что единый взрыв зарядов полностью разрушит дом, завалит подземный ход, но не тронет деревьев сада. Деревья мне не принадлежали. Они принадлежат Богу.

Фараоны подъехали к решетке ворот и долго сигналили, отвлекая внимание от установки детонаторов, но на территорию усадьбы вторгаться не решались. А раз так, то я не торопился. В конце концов, жалобные завывания полицейских надоели, и я оставил на время взрывоопасное занятие.

– Что вам нужно? – любезно улыбнулся я копам сквозь решетку.

– Сеньор Бартоломео Эстер де Кастро? – прямо-таки сияя от счастья, воскликнул полицейский со знаками отличия два-лейтенанта.

– Всякий раз, когда кто-нибудь об этом спрашивает, это кончается чем-нибудь неприятным, – поделился я своими наблюдениями. – Вы хотите меня арестовать?